– Научишь обязательно. Мне пригодится. А что касается «отращивают», то такой длины, как были у меня, волосы у мужчин только годам к ста вырастают. И то не факт. Кто поверит, что вот эта милая физиономия, – киваю на отражение, – достигла такого почтенного возраста? – Всматриваюсь в свое лицо, которое только сослепу или в полумраке можно принять за юношеское, и прошу: – Лучше подскажи, как кожу грубее сделать.

– Соком ньери натереть разве что, – неуверенно предлагает Сейлисса.

– Точно! Неси.

Как же я сама забыла? Ньери действительно очень сильно сушит и тонирует, делая темнее. Как раз и загрубеет, и оттенок будет другой, соответственно, иное восприятие.

Через десять минут я усиленно натираю соком лицо, руки, потом, подумав, сбрасываю одежду, обмазываясь полностью. Не факт, какие части тела случайно оголить придется. Лучше тем, кто их может увидеть, не давать повода задуматься над несоответствием.

Снова придирчиво изучаю себя в зеркале. Эффект есть, разумеется, но он весь сводится на нет фигурой. А ее, увы, в стратегических местах не обрежешь. Остается визуально маскировать.

Полотном эластичной ткани обматываю кругом грудную клетку, уплощая грудь. Вырезаю из упругого материала несколько пар подплечников и вручаю племяннице, чтобы подшила к изнанке тех вещей, которые уже имеются в моем распоряжении. Куда дольше вожусь с совсем непривычной накладкой, без которой обтягивающие брюки моментально выдадут меня с потрохами.

Уже в полном обмундировании смотрю на результат и улыбаюсь – отлично получилось! Да, вряд ли меня примут за взрослого мужчину, но за юношу на границе половозрелости я сойду точно.

– Зачем все это? – никак не может успокоиться Сейлисса. – Как же вы найдете себе мужа, если будете… мужчиной!

Я в ответ лишь крепко обнимаю взволнованную племянницу. Она отзывчивая, добрая, самоотверженная, и именно поэтому знать, что я задумала восстановить империю, ей не нужно.

Снимаю мужскую одежду и надеваю прежнюю, вновь возвращая себе женский облик. Волосы собираю в маленький хвостик на затылке. Смотрю на те, что обрезаны, и задумываюсь.

– Сейла, а можно их скрепить вместе? Как-нибудь склеить… Точно! – загораюсь неожиданной идеей. – Склеить друг с другом и с лентой! Вдруг мне понадобится быстро измениться? Я ведь тогда смогу просто привязать к коротенькому хвостику длинный! Или даже прическу сотворить.

– Ух… Да! Сделаю! – обещает моя помощница и с надеждой спрашивает: – Вы же погостите у нас еще хоть немного?

– Конечно, побуду, – улыбаюсь я ее горячности. – Куда мне торопиться?

На самом деле ведь нет никакой спешки. К тому же я, прежде чем улететь, хочу посмотреть Вагдрибор. Если получится, то и в королевской резиденции побывать. Как ни крути, а знать противника в лицо тоже необходимо. «Твое собственное восприятие всегда достовернее, чем любая информация, полученная из чужих уст». Папа часто это повторял и полагался на чужое слово лишь тогда, когда у него не было возможности узнать что-то лично. Вот я и последую мудрому совету.

Что касается его реализации, то тут несомненно одно: женщиной я пределы бывшего королевского парка не покину ни за что. А вот молодым вионцем из провинции, дальним родственником Ваймона Огрона, приехавшим поглазеть на столицу, – запросто. Мне ведь даже документы не нужны, раз ни к одной из знатных семей Виона, имеющих высокий уровень способностей, я не принадлежу.

Идти пешком, как я поначалу опасалась, нам не пришлось. Парочка жиралей в хозяйстве моей племянницы имелась, и потому добрались мы с комфортом. Правда, после полета ту самую деликатную накладку, которую я так тщательно прилаживала, пришлось поправлять, под едва сдерживаемый хохот Ваймона. И брать себе на заметку – найти способ более удобного крепления. А то ведь в самый неподходящий момент съедет мужское достоинство на бок или на живот, и будет… нонсенс.

Город, надо признать сразу, изменился мало. Да, крупных построек стало больше. Да, сама застройка плотнее. Да, почти не осталось деревянных мостовых, которые сменились каменными. Но на этом все. Не изменилась архитектура – массивные, громоздкие сооружения. Осталась прежней планировка улиц, радиально расходящихся лучами от центральной площади. Сохранился даже городской парк с ажурной оградой, отделяющей его от жилой зоны. Шестьсот лет прошло, а ощущение такое, словно десятилетие, не больше. В чем причина?

– Ну и вопросы у вас! – растерялся мой сопровождающий, запустив пальцы себе в волосы и почесав темя. Даже остановился и обернулся, осматривая улицу и изучая ее с нового ракурса. – Я так думаю, – все же озвучил результат мыслительной деятельности, – это потому, что нет причин что-то менять.

Логично. Потребность в ранее неведомом возникает тогда, когда ты его видишь. А если ты о чем-то не знаешь, тебе оно и не нужно. Вот краг, например. Не было его у меня, и что? Разве я жалела, страдала, мучилась? Да я ведь даже представить себе не могла, какое это счастье – иметь такого замечательного питомца. Так и здесь. Нет информации о других планетах, нет возможности посмотреть чужую жизнь, сравнить со своей и решить: мне тоже нужно вот так! Чем и хороша была империя – возможностью показать новое.

– Куда дальше? – интересуется моими желаниями Ваймон, когда под ногами начинает скрипеть галька пляжа, на который нас вывела улица.

– В королевскую канцелярию, само собой, – улыбаюсь я ему.

– Тогда я агралей арендую, – решает мой провожатый. – Плыть туда быстрее, чем возвращаться за нашими жиралями и лететь.

Он оказывается прав. От пристани с гидрариумом, которых в Вагдриборе, пожалуй, больше, чем зданий с аэрариумами, мы за десять минут доплываем до виднеющегося вдали далеко выдающегося в море мыса. Там, сдав наш живой транспорт, поднимаемся к стенам, защищающим территорию от разгула стихии. Что, надо сказать, происходит нечасто, но последствия бывают неприятными, если не приняты соответствующие меры.

Миновав ворота, которые по той же причине закрываются крайне редко, выходим на королевскую площадь. Народа здесь меньше, чем в городе, нет сутолоки и спешки, больше размеренности, степенности. Никто никуда не торопится, никого не окрикивает, ничего не продает – сюда редко приходят те, кто не принадлежит к знатным фамилиям. Не потому, что это запрещено – доступ на площадь свободный, а потому, что здесь им просто незачем появляться. Хотя, разумеется, бывают и исключения.

Два таких исключения, в виде меня и Ваймона, сейчас как раз идут по идеально отшлифованным и плотно подогнанным друг к другу плитам. Я бы сказала каменным, но отличия налицо: гладкость, износоустойчивость, структура не совсем обычная. Скорее всего, это все же какой-то новый материал, которого в мое время не было. Ну а то, что его в городе не используют, так это наверняка по причине амбициозности короля. Его площадь должна быть лучшей и неповторимой. Как и дворец, впрочем.

Я невольно замедляю шаг, рассматривая стены и башенки эффектного сооружения, настолько сильно отличающегося от старого замка, что мне стало понятно стремление Горана перенести в него королевскую резиденцию. Город ближе, море рядом, удобств больше, потому как технологии других планет (да-да, те самые, контрабандные, под эгидой вице-короля, на которые закрывал глаза мой отец), несомненно, здесь были использованы при строительстве. Парк не менее обширный и прекрасный – он начинается у самого края площади и наверняка полностью окружает дворец, который стоит в его глубине.