Леонид не мог больше слушать.

– Где она? Где она?!

– Она? Здесь она. Она ещё не оправилась с того шока, который ты ей устроил.

– Где она?

– Едем.

Они вышли, их ждала машина. Леонид постоянно торопил Марину: когда они вместе поднимались по лестнице, когда шли по больничным коридорам… Наконец, он вошёл в палату, где лежала Наталья. Она смотрела в потолок и видела его. Она видела отчётливо машину, в которой он сидит, видела его лицо, включённые аварийки, слышала его голос. Как вдруг он сам врывается к ней и падает перед ней на колени.

– Натали, Натали, я был не прав.

– Лёнька, ты жив. Ты жив… Я знала, что ты жив.

Марина повернулась и тихо вышла, оставив их одних.

Я уже долгое время пользуюсь одним и тем же магазином, расположенным поблизости. Благо сейчас магазинов как грибов после дождя. Не то что в застойные времена! Тогда от одного магазина к другому иногда приходилось добираться на транспорте, да и в очереди приходилось часами стоять. А сейчас магазины в шаговой доступности. Иногда бывает, что стоят в очереди у кассы несколько человек, но обычно, как правило, очередей нет ни в промышленных, ни в продовольственных магазинах. А продуктовые стали работать 24 часа.

Однажды подхожу я к своему магазину, а там висит объявление «Закрыт по техническим причинам».

– У них одна техническая причина: налоговая или санэпидстанция, – предположил какой-то проходящий мимо мужчина.

Я пошёл в другой магазин такого же типа – они все с одним и тем же ассортиментом и практически не отличаются по ценам. Я зашёл, но, видимо, потому что тот магазин был закрыт, здесь народу было больше. Я встал в очередь. Кассирша, молодая женщина, я бы сказал – ещё девушка, сидела за кассой очень насупленная, брови сдвинуты, на лбу складки, вся с недовольным видом.

– Мелочь есть? Мелочь давай, – резко спрашивала она у каждого покупателя.

Её черты лица чем-то напомнили мою жену в молодости. Только моя жена всегда улыбалась, у неё всегда был открытый, чистый взгляд. А эта какая-то сердитая, насупленная, недовольная.

Я посмотрел в свою корзину и прикинул, что с меня тоже потребуют мелкие деньги. Порылся по карманам и приготовил. Когда подошла моя очередь, она небрежно перебросала продукты из одной корзины в другую:

– Мелочь давай!

По возрасту я ей в дедушки годился, но я простил ей, что назвала на ты.

– Да-да, конечно, сейчас, сейчас. Да для такой красавицы разве можно не выполнить просьбу? Я сейчас, одну минуту. Одну минутку, сейчас я… Вы, товарищ, подождите, сейчас я такой красавице… выполню её просьбу… – обратился я к следующему покупателю.

Делаю вид, что в кармане ищу мелочь, хотя она у меня уже была приготовлена. Я посмотрел на неё. Лицо девушки-продавщицы изменилось: брови удивлённо поднялись, а на лбу пропали складки.

– Да разве такой красавице можно отказать в просьбе? Да ещё в такой элементарной? Нам, мужчинам, – конечно нет. Только единственная просьба: возьмите, пожалуйста, а то я подслеповат, плохо вижу. – Она стала набирать копейки из моей руки. – Такими красивыми пальчиками… Эти ручки созданы для того, чтобы мужчины их целовали.

У неё расширились глаза – эти голубые глаза с такими пышными ресницами начали хлопать, смотрят на меня и недоумевают.

– Да, да, такие красивые ручки созданы не только по клавишам стучать, а чтобы их ещё и мужчины целовали.

Она взяла мелочь и стала вдруг какая-то медлительная, растерянная. Я отошёл с корзиной к столику перекладывать продукты в пакет. Смотрю, а она закрывает кассу, сказала что-то покупателям и подходит ко мне.

– Извините, извините, можно вас спросить?

– Да, да, конечно, что вас интересует?

– Скажите, а вы в самом деле находите, что я красива?

– Что вы! Вы такая красавица, да в ваших глазках можно утонуть, а вашу улыбку, да ещё с вашими ямочками… Вы кого угодно с ног сшибёте, уж не говоря о таких старых, как я. Молодёжь у ваших ног, наверное, валяется. Вы разве этого не замечаете?

Она смотрит на меня, моргает.

– А он… А он… А он, – спазм перехватил ей горло, – а он…

И она больше ничего не могла сказать, закрыла лицо руками и убежала в подсобку. Я немного постоял, потом взял свои продукты и ушёл.

Прошло где-то больше месяца. Я как обычно подхожу к своему магазину, но там висит объявление «Санитарный день». Пришлось снова идти в соседний. Как и в прошлый раз, народу чуть больше, чем обычно в магазинах. И у кассы, где та девушка работала, стоит гораздо длиннее очередь, чем у двух других. И причём я ещё обратил внимание, что стоят одни мужчины, причём молодые мужчины и парни. А за кассой сидит та же самая девушка, но только совершенно другая. Красивая, открытое лицо и улыбка, глаза так и светятся каким-то счастьем, от неё прямо свет идёт. Волосы заправлены под пилоточку, оголяя её лебединую шею, ручки, узенькая ладошка, круглые пальчики с аккуратно подстриженными ноготками и прекрасным маникюром. Каждому говорит доброе слово «спасибо», здоровается. Все её знают по имени.

– Ой, это же вы! А я так ждала, так ждала, когда вы к нам ещё раз зайдёте! – воскликнула она, когда подошла моя очередь, после чего обратилась к следующему покупателю: – Коля, подождите или обратитесь в другую кассу. Мне надо с этим человеком поговорить.

Она очень ловко и быстро выбила мне чек, а продукты, которые я купил, она аккуратненько сложила в пакет.

– Пройдёмте. Я хочу вас познакомить… – и тут на её щеках появился румянец. – Я выхожу замуж, мы подали заявление. Через две недели у нас регистрация. Пойдёмте, я познакомлю вас с моим женихом.

Около столика стоял парень лет двадцати семи, высокий, стройный, спортивного вида и очень красивый.

– Олег, Олег, вот тот человек, о котором я тебе говорила. Вот с кем я тебя хотела познакомить. Вы поговорите, а у меня там очередь.

И она убежала. Я как-то себя неудобно чувствовал.

– Что вы ей такого наговорили? Посмотрите, во что она превратилась! Это же невозможно! Вы что думаете, стоят эти вон покупатели. Да они идут сюда только на неё глазеть! Вон вы посмотрите, чего он берёт-то? «Орбит» или сигареты! Они в ларьке дешевле стоят, чем здесь. А они специально идут, чтобы на неё поглазеть. Вон один воздыхатель пришёл, так пришлось его за шиворот вышвырнуть вместе с цветами. Вон они, цветы, – сказал он и показал на урну, в которой валялись красивые гладиолусы. – Да вот ещё один идёт воздыхатель, сейчас я и этого вышвырну.

– Зачем?

– Как зачем? Вон он идёт, розы какие-то тащит моей невесте. Она же моя невеста, я на ней женюсь!

– Прекрасно. Зачем же лишать удовольствия вашу невесту? Вы посмотрите, она же с вас глаз не сводит. Я не знаю, как она ошибки при расчётах не делает. Она только на вас и смотрит. Очевидно, боится, что вас уведут, а не её.