Друзья двигались по дороге, намереваясь зайти в порт Лласт, а затем снова вернуться в Краги. Когда они остановились после полудня, их беседа скорее напоминала монолог. Брунор лепетал над своим новым приобретением что-то о том, где можно найти указанные на карте ориентиры. Дроу слушал в пол уха, и, казалось, был полностью увлечён бутылкой с водой, вода в которой дрожала, словно что-то живое было заперто внутри.

— Водный дух? — спросил дварф, и вдруг землю начало трясти.

Оба пригнулись, чтобы сохранить равновесие, так как сила землетрясения всё возрастала.

И внезапно всё закончилось.

— Вероятно, они поторопились с восстановлением Невервинтера, — заметил Брунор. — Как бы всё, что они построят, снова не рухнуло.

Действительно, после десятилетнего затишья, в последние месяцы землетрясения возобновились, словно злая сила, разрушившая город снова просыпалась.

Брунор обернулся к востоку, туда, где когда-то была двухвершинная гора. Теперь же пик была всего один. Ему показалось, что гора стала немного больше, словно воин-дварф надул грудь. Брунор покачал головой, решив, что у него просто разыгралось воображение. Дриззт ездил к той горе вскоре после разрушения Невервинтера, надеясь найти какие-то объяснения произошедшему, но так ничего и не обнаружил кроме остывающего кратера Хотноу.

И, тем не менее, наблюдение дварфа было верным. Землетрясения начинались снова, хотя всё было спокойно предыдущие десять лет.

Брунор посмотрел назад, туда, где отстраивался Невервинтер. Возможно, было бы лучше, если бы Глубоководье стало единственной остановкой на пути караванов с Севера.

Нет. Дварф вспомнил решительные лица тех, кто решил восстановить город. Он не мог поверить, что их усилия напрасны.

Даже если цель, которую они преследуют, будет стоить им жизни.

* * *

У них не было никаких коммуникаций, никакого короля или правительства. Призраки Гонтлгрима были пойманы в ловушку катаклизмом, который разрушил их древнюю родину тысячелетие назад. Но у них была цель. Они должны защищать залы от мародёров. Духи были огорчены и раздосадованы. Это был дварф Делзун и его спутники. Защитники залов позволили им пройти. Но они разбудили Исконного. Запутанные и опечаленные тем, какие разрушения это вызвало, призраки продолжили нести свою вахту.

Но подземные толчки вернулись. Зверь пробуждался вновь.

Не было какого-то совещания или указания, но даже призраки поняли, что не в силах остановить пробуждение этой силы, не могли выполнить свой долг. Тогда духи начали покидать Гонтлгрим, и разбредались по Подземью в поисках помощи.

Они искали дварфов, в которых текла кровь клана Делзун, тех, кто мог снова заточить пробуждающуюся силу. Кто-то проник через тоннели под Главной башней в Лускан, кто-то отправился в глубины Подземья, блуждая по бесконечным тоннелям, где немногие из живых дварфов осмелятся пройти.

Они несли с собой скорбь о том, что у них было когда-то, боль из-за недавних разрушений, и страх перед тем, что случится, когда Исконный пробудится во всей своей невероятной силе.

Чёрный дым поднимался над выжженной мёртвой землёй, закручиваясь по спирали. Подобно реке смерти, это порождение чёрной магии возвышалось над самым центром местности, уничтоженной катастрофой, ища пойманные в ловушку души и призывая их для служения.

Силора Салм наблюдала за этим с искрящимися глазами и довольной усмешкой. Женщине было уже почти сорок, но годы, казалось, были не властны над её красотой. Волшебница лишь прибавила несколько сантиметров в талии, кожа стала немного менее гладкой, и вокруг глаз появились мелкие морщины. Но эти неизбежнее внешние изменения с лихвой компенсировались возросшей внутренней силой, уверенностью и властью. Это было видно по глазам и улыбке.

Её Кольцо Страха, наконец, становилось реальностью, несмотря на небольшое количество мёртвых в этой малонаселённой части леса Невервинтер, который большинство соперников Силоры всегда считали бесперспективным. Но Сзасс Тэм всегда верил её суждениям, а она в свою очередь верила, что сумеет оправдать это доверие и создать для повелителя призраков опорный пункт на берегу моря Мечей, о котором он всегда мечтал.

Пласт застывшей вулканической лавы пошевелился и треснул. Маленькая серая рука появилась из трещины. Она была иссушена жаром, пальцы согнуты, демонстрируя вечную агонию своего владельца. Сперва медленно, но затем всё с большим упорством рука пробивала себе путь. Пара Ашмадай из прислуги решили помочь новому детищу Сзасса Тэма выбраться из его гробницы, в которой оно было заперто на протяжении десятилетия. Силора жестом остановила их.

Она улыбнулась и даже хихикнула, когда зомби протиснул сквозь породу вторую руку, а затем нетерпеливо, с ожесточением стал скрести о камни обоими конечностями, стремясь, наконец, освободиться. Он жаждал убивать живых, но, разумеется, лишь тех из них, кто не служил великому Сзассу Тэму.

Стоя рядом с Силорой, Далия казалась куда менее внушительной. Эльфийская кровь, текущая в жилах защищала её от времени, поэтому внешне она нисколько не изменилась. На женщине был её обычный дорожный костюм. Чёрные высокие сапоги, белая блуза под чёрным кожаным жилетом, чёрная юбка, поднимавшаяся по диагонали почти до бедра, девять алмазных серёг в левом ухе и одна в правом. Ей велели не удалять их и не менять — напоминание о Корвине Дор'кри, которому это было только на руку. И, конечно же, с ней по-прежнему была Игла Коза. Но насколько Силора казалась твёрдой и уверенной, настолько же Далия выглядела маленькой и подавленной.

Она не улыбалась, наблюдая за рождением их нового слуги — она вообще никогда не улыбалась теперь.

— Наберись смелости, детка, — произнесла Силора скорее с издёвкой, нежели доброжелательно, — чтобы узреть творение рук наших.

Далия кивнула и вновь задала себе ставший уже привычным вопрос, как же случилось, что она пала столь низко. Очевидно, что её стремительное падение в иерархии Сзасса Тэма стало результатом того, что муки совести не позволили довести до конца порученное задание. Однако нежелание эльфийки завершить дело ничего не изменило, так как Силора выполнила всё за неё. Но Далии позволили жить после того, как она была поймана в Лускане. Хотя она и не могла точно сказать, был этот акт милосердия наградой за её действия в узилище рассветного титана или же всё это было лишь для того, чтобы Силора могла держать её при себе в рабстве и унижении.

Эльфийка часто жалела, что не умерла.

Понижение Далии в статусе было вполне предсказуемо, но другое было гораздо страшнее. Ей было наплевать на всё, она абсолютно потеряла всякий интерес к своей судьбе.

— Я говорила с Сзассом Тэмом о тебе, — заметила Силора, посылая зомби в лес охотиться за Шадоварами. Она одарила эльфийку кривой усмешкой. — Он доволен твоей готовностью подчиняться моим приказам.