Далия приложила максимум усилий, чтобы не выдать отвращение, но не преуспела, она поняла это по улыбке Силоры. Конечно, волшебница радовалась. Она получала так много удовольствия, ставя эльфийку на место, день за днём, год за годом. Силора никогда не наказывала Далию физически, как часто поступала с Ашмадай. Нет, она издевалась над ней исключительно в эмоциональном плане, постоянно играя в кошки-мышки, пряча в каждой фразе скрытый смысл.

— Наш зверь снова просыпается, — продолжила волшебница. — Грядёт ещё более смертоносный и разрушительный катаклизм, который будет кормить Кольцо Страха, укрепляя наши позиции здесь. Хотя, даже и без этого агенты Анклава Тени отступают.

— Они всё ещё… — осмелилась заговорить Далия.

— Но не в Невервинтере, — сказала Силора. — Хотя их власть над городом была бесспорной, пока я не пробудила нашего зверя, не так ли?

Тон, которым была произнесена последняя фраза, сказал Далии больше чем ответ, который она хотела услышать.

— Да, миледи, — покорно поклонилась воительница.

— Теперь они приходят только для того, чтобы найти какие-нибудь эльфийские реликвии в лесу Невервинтер. Но всё, что они находят день за днём — мои слуги, восставшие из пепла и жаждущие убивать, — волшебница сделала пузу и взглянула на группу Ашмадай, стоявших рядом с тремя зомби, цвет которых не был темнее пепельно-серого. На двоих виднелись раны, как будто их трупами кто-то питался, впрочем, так оно и было на самом деле. — Его Всемогущество гениален, не правда ли? Другие армии уменьшаются, а его растёт с каждым погибшим врагом.

Далия внимательно посмотрела на одного из трёх зомби. Он погиб от одного единственного ранения в голову. Это она убила его, победив в поединке, и это был отличный бой с достойным противником. В минувшие дни она радовалась бы этой победе, но сейчас, глядя на труп, чувствовала лишь горечь.

— Отправляйся в Невервинтер утром, — инструктировала Силора. — Я желаю знать какова там теперь численность населения, а также, сколько незерильцев следят за его улицами.

* * *

Сжимая кулаки, Херцго Алегни смотрел на город Невервинтер, сосредоточив свой взгляд и гнев на великолепном крылатом строении, вокруг которого шло восстановление.

Его называли «Мост Херцго Алегни» лишь несколько дней. А после в течение десятилетия, как всё остальное в Невервинтере, это строение называли лишь частью огромного бедствия, и не было никого вокруг, чтобы видеть его.

Но теперь его снова называли «Крылатый Мост Парящего Виверна». Никто из новых поселенцев не слышал о том прежнем названии, провозглашённом десять лет назад лордом Хьюго Бабрисом.

Хьюго Бабрис мёртв, как и все остальные, кто был в городе или его окрестностях в тот ужасный день. Спаслась только та часть знати шадовар, которая сумела вернуться в Анклав Тени.

И ещё один человек, который стоял тогда рядом с Алегни, и который сообщил ему — со слишком уж большой радостью в голосе, как показалось тифлингу — о возвращении мосту старого названия.

— Ты в этом уверен? — спросил Алегни.

— Это была одна из задач, поставленных передо мной для подготовки твоего возвращения, — ответил Баррабус Серый. — Разве я когда-нибудь тебя подводил?

Сарказм, прозвучавший в его голосе, заставил тифлинга бросить ненавидящий взгляд на подчинённого.

— Нам не будут там рады, — продолжил убийца.

— Тогда, возможно, не стоит спрашивать разрешение, прежде чем вернуться, — усмехнулся Алегни, снова переводя взгляд на далёкий город и столь желанный мост.

Баррабус даже не стал ждать, что тифлинг повернётся к нему, и добавил:

— Эти люди в Невервинтер не те враги, которых можно легко уничтожить, и они не друзья некромантов, которые поднимают легионы нежити из руин. Это опытные воины и маги, закалённые в сражениях против полчищ нежити, постоянно наседающих на них.

— Мои шадовары убивают этих существ толпами. Кроме того, как ты сам сказал, большинство монстров были подняты и выведены из Невервинтера задолго до того, как прибыл первый из новых поселенцев, если верить твоему отчёту.

— Это верно, но я всё же настаиваю на том, чтобы ты отнёсся к ним серьёзно, если мы решим уничтожить этот лагерь, который они упорно называют Невервинтером, но даже тогда мы столкнёмся со многими противниками, поджидающими в лесу.

Херцго Алегни продолжал смотреть на участок чёрной скалы, бывший некогда процветающим городом, и устало потёр лицо. Тифлинг — аутсайдер среди незерильцев — столкнулся с серьёзными трудностями после катаклизма, многие из шадоваров обвиняли его в том, что он не сумел предотвратить угрозу Тэя и не уничтожил последователей Сзасса Тэма, прежде чем они смогли нанести такой урон. Немного незерильцев погибло в катаклизме, так как они редко бывали в городе. Большая часть их рыскала по лесу, ища древнее сокровище, которым они так жаждали обладать.

Экспедиция продолжалась в течение последних десяти лет, и Херцго Алегни не послали назад, чтобы руководить ей. Но с новыми землетрясениями и растущей властью последователей Сзасса Тэма — они скоро должны были закончить своё Кольцо Страха — Алегни получил новый шанс. Он прибыл месяц назад взамен другого командующего с приказом продолжать охоту на упавший анклав Ксинленал и отразить тэйское вторжение любой ценой.

Ксинленал — незерильский анклав, город, построенный на парящей горе — был первым из легендарных поселений незерильцев. Он пытался избежать Падения, но сумел добраться лишь до границы Незерила с землями эльфов. Там он и упал, как и все другие анклавы, не ушедшие на План Теней, когда Карсус украл силу богини магии. Теперь был найден и вновь пущен в ход лишь Саккорс, другие большие анклавы исчезли, занесённые песками неестественной пустыни фаэриммов. Но Ксинленал упал где-то в месте, позже ставшем известным как лес Невервинтер — по крайней мере, Двенадцать принцев в это верили. А Незерил верил в них.

Конечно, первое, что Алегни сделал в качестве лидера команды по восстановлению Ксинленала — вызвал своего главного разведчика и убийцу Баррабуса Серого, что последнему совершенно не понравилось. Убийца жил в относительной роскоши в Калимпорте, используя свои навыки для работы на незерильских агентов, стремившихся управлять уличной торговлей в городе. И что лучше всего, он почти не видел Херцго Алегни в то время.

Тифлинг понимал, что единственная вещь, которую Баррабус Серый ненавидит — это рабство. Он мог существовать в иерархии, но никогда не жаждал командной работы, Алегни знал, что убийца всегда действует независимо, выполняя приказы пашей Калимпорта или других нанимателей за определённую плату. Тифлинг изменил это, хотя то подчинение, которого он и другие из незрильской знати добились от убийцы, было лишь результатом магического принуждения.

По мнению Баррабуса Серого, он был рабом. Его редко били или мучили с помощью волшебства, требования к нему никогда не были чрезмерными, он мог жить роскошной жизнью по критериям многих людей — в Мемноне или Калимпорте, всюду, где пожелает. Но принуждение оставалось, и тифлинг знал, это мучило убийцу.