– Это твой дом, там твои корни. Понятно, почему ты его так любишь, это естественно.

Элена пожала плечами:

– Быть может, для кого-то это естественно, но я только и мечтала, что сбежать из дому. Я ненавидела это место все свое детство.

Кайл посмотрел куда-то вдаль:

– Знаешь, ненависть – очень сложное чувство. Ты ненавидишь, потому что хочешь то, чего никогда не сможешь получить, или ненавидишь то, чего не можешь понять. Далекое и недоступное часто вызывает в нас ненависть. Но, как говорится, от ненависти до любви один шаг. Любовь и ненависть неразрывно связаны, граница между этими чувствами зыбка.

Элена посмотрела на него:

– Знаешь, об этом я еще не задумывалась.

– Но почему ты ненавидела свой дом?

– Мать оставила меня у бабушки, заявив, что это для моего же блага. Но все это были отговорки, она просто хотела избавиться от лишнего груза. На самом деле Морис меня ненавидел и презирал, а ей хотелось начать с ним новую жизнь. Она не могла простить, что родила дочь от нелюбимого человека.

Элена свернулась калачиком на диване, Кайл сидел на другом конце. Его взгляд помрачнел:

– Ты сильно страдала? Этот человек над тобой издевался?

Элена покачала головой.

– Бабушка меня очень любила, хоть и по-своему. По вечерам она приходила в мою комнату и, сидя у кроватки, ждала, когда я засну. Целовала меня спящую и спускалась работать. Лишь в этом она проявляла свою нежность, а в остальном была очень строгой. Днем она общалась со мной так, словно я уже взрослый человек, не прощала ошибок, но я чувствовала ее уважение.

Вслед за воспоминаниями нахлынули забытые чувства, Элена вспоминала мгновения, которые давно канули в прошлое. Они всплывали из темноты, словно контуры потерянных вещей, пылящихся на чердаке. Похоже, она совершенно забыла, как много значения придавала мнению бабушки, как важно для нее было, чтобы Лючия ее уважала. Элена улыбнулась и взъерошила волосы.

– Когда я говорила, особенно про духи, бабушка останавливалась, откладывала все дела и внимательно слушала. Ей хотелось, чтобы я не просто занималась духами, – она мечтала, чтобы я познала их душу, их суть. Для нее было важно, чтобы аромат проник в тебя, зашевелился в сердце, чтобы вы стали неразрывным целым. Она часто говорила, что запах – это путь, что нужно идти тропою ароматов туда, где таятся древние знания. И верила, что эта тропа ведет путника к самой сердцевине собственного «я». Она думала, что все остальные чувства – обман: то, что ты видишь и слышишь, – эфемерно, даже вкус может тебя подвести, и только запах никогда не солжет. Она верила, что обоняние – самое древнее чувство, данное человеку.

Элена замолчала, и ей показалось, что где-то внутри она слышит голос Лючии. Слова бабушки навсегда отпечатались в памяти Элены, они продолжали жить и после ее смерти.

Аромат проникает в тебя лишь тогда, когда ты попросишь: ты вдыхаешь его с воздухом. Так начинается ваше путешествие. Ты не узнаешь, куда оно ведет, – ты попадаешь в другое измерение. Логика здесь не работает, умом этого не понять. Аромат овладевает тобой, он требует от тебя абсолютной отдачи. И ты понимаешь, что любишь его, но можешь и возненавидеть. Ничто не может сравниться с этим удивительным чувством: первую встречу с ароматом ты не забудешь никогда. Он проникает в самую душу, и душа тянется ему навстречу.

Кайл взял ее за руку.

– И что потом?

Элена повернулась к нему:

– Бабушка работала по старинным рецептам, создание духов для нее было своего рода ритуалом. Она и слышать не хотела о современной парфюмерии, о новых инструментах. Для нее существовало лишь то, чему ее научили в детстве. Она была одержима духами. Как и все женщины нашей семьи, включая мою мать.

– Так вот почему твоя мать бежала из дома? Бабушка была с ней слишком строга, не давала развиваться?

Элена покачала головой и помрачнела. Ей не хотелось говорить о прошлом, но теперь, когда она рассказывала о нем Кайлу, казалось, что горечь и боль понемногу отступают, и ее одинокое детство представало не таким уж безрадостным. Элена с удивлением прислушалась к своим чувствам: она впервые говорила о прошлом, не испытывая прежней боли. Словно оттого, что она поделилась ею с Кайлом, та ослабела.

Элена с трудом подбирала слова: ей было важно ничего не упустить, быть как можно точнее:

– Нет, дело не в этом. Маму не интересовала семейная традиция, она считала, что будущее за синтетической парфюмерией. Ей нравилось путешествовать, узнавать что-то новое. Она восхищалась открытиями современности и думала, что идеальный аромат Беатриче Россини безнадежно устарел, что сегодня он бы никому не понравился, что вкусы людей того времени слишком отличались от современных. А бабушка думала в точности наоборот. Она была одержима идеальным ароматом, для нее он был началом начал, источником всех чувств, эмоций, ощущений, сопровождавших человека с древних времен, заложенных в генетической памяти. Своеобразным кодом. Она считала, что он не устареет, как не устареет душа, что он составляет высшую ценность и являет высшее благо. Все сосредоточилось в нем: любовь, щедрость, доброта. Все то, что сотворил человеческий гений с начала времен.

– Своего рода утопия?

Элена покачала головой:

– Почему? Мне кажется, такое вполне возможно. Конечно, каждый воспринимает запахи по-своему, но, например, запах огня для всех один. Это запах уюта, тепла, и в то же время от него тянет опасностью, он взывает к действию. Так и запах дождя един для всех. Это запах надежды, запах будущего. Как бы то ни было, даже если они не вполне совпадают в нашем восприятии, то все-таки мы чувствуем примерно одно и то же. Зерно, боль, дерево, зло – их ароматы универсальны. Ну да это долгий разговор. Мозг сам воспринимает запахи, мы не осознаем, как это происходит. Аромат запускает реакцию, проникает в самую глубину человеческого «я», пробуждает в человеке первобытные инстинкты.

– И что ты об этом думаешь?

Элена пожала плечами.

– Я знаю только то, что духи разлучили нашу семью.

Кайл обнял Элену, надеясь, что это поможет ей справиться с болью, сквозившей в этих словах, которые она произнесла чуть ли не шепотом. Ему хотелось расспросить ее о матери – он понял, что это самое мучительное воспоминание Элены. Но она уже слишком разволновалась и не могла продолжать тяжелый разговор. Кайл стал подыскивать нужные фразы и понял, что у них много общего: в детстве он тоже ненавидел отца – и все же любил его. С годами ему удалось справиться со своими чувствами.

– Наверное, все гораздо сложнее, чем кажется. Из услышанного я понял одно: духи скорее связывают вас, чем разлучают. Кем бы ты ни была и кем бы ни стала, духи по-прежнему часть твоей жизни, очень важная часть.

«Скорее связывают, чем разлучают» – все внутри Элены восставало против этих слов. И пока Кайл говорил о том, что профессия – единственное, что соединяет его с отцом, Элена размышляла над сказанным. Она всматривалась в себя, как всматриваются в прозрачный горный поток, чистый и в то же время опасный. Ей нужно было во что бы то ни стало оказаться на другом берегу.