Тут она осеклась, вероятно поняв, что чуть было не помянула Иоанна Антоновича, который был убит почти полвека назад при попытке Мировича освободить узника, доставшегося Екатерине от Елизаветы. И хотя Агата уже и так знала эту историю, она тоже не подала вида, что поняла намек

– Это верная информация? – спросила Агата. – Крылов привел доказательства Николаю Петровичу?

– Там сохранилась могила царевича. Теперь рассказывай ты.

Агата сосредоточенно посмотрела на императрицу. Пожалуй, не время выкладывать последние козыри. Если связать то, что сказала Матушка, с тем, что она узнала от полусумасшедшего старика… значит, может существовать прямой ребенок царской крови. И пусть прошло много времени, но кровь Петра Алексеевича – не водица. Эта тайна стоит намного больше, чем простое одобрительное хмыканье от старухи-императрицы. Возможно, ее с удовольствием купят либо партия Павла, либо сторонники Александра. Но не сейчас, конечно, а потом, когда придет время драки за престол…

– При Обители, Матушка, ранее состояла охрана. И были смотрители – брат и сестра Эльгины.

– Про этих – знаю.

– Охраны больше нет. Эльгины мертвы. О существовании Обители знаешь ты, Архаров, Крылов и я. Шпион Безбородко, некий Крюгер, – мертв. Шпион Зубовых, Гришка, – мертв. Афанасий – мертв.

Екатерина тяжело вздохнула. Предательство Афанасия ранило ее в самое сердце.

– Но, – продолжила Агата, – об Обители знает также Полина Жемчугова, а также теперь и актер Сандунов.

– Что именно они знают? – перебила ее Екатерина.

– Они знают, что мы ею интересовались. И я не уверена, что завтра половина Москвы не будет судачить об этом. Жемчугова, возможно, уже рассказала о встрече с Крыловым Шереметеву. А уж что кому сболтнул Сандунов – это мне и вовсе не известно.

– Так-так, – помрачнела Екатерина. – И что?

Агата заметила, что ее мысль очень встревожила императрицу.

– Я хочу предложить, Матушка, вот что. Если мы не сможем все сохранить в тайне, то стоит оградить Обитель от посещения всяких досужих зевак.

– Снова поставить ее под охрану, – кивнула Екатерина. – Неглупо. Но это – полумера, моя дорогая. Охрана еще больше привлечет внимание. Мы сохраним тайну совсем по-другому. О ней должно узнать еще больше народу.

Лефортово

Старуха медленно сжала и разжала кривые пальцы. Доктора передернуло. Раньше он не замечал, какие у нее толстые и острые ногти. И не похожие на старческие – скорее на птичьи когти.

– Ты слушаешь меня или спишь? – как бы издалека донесся ее каркающий голос.

– Д…да, – ответил Галер тихо, не отрывая взгляда от когтей баронессы.

– Матушка придумала все весьма оригинально. Она возродила «Нептуново общество». Как масонскую ложу для высшей аристократии страны. И стала во главе. Я тоже удостоилась чести стать ее членом – раз уж была посвящена с самого начала. А потом… когда кое-что произошло… я сама напросилась в Смотрители. Я думала, что мне будет позволено посещать Обитель. Я хотела сама разгадать ее загадки и найти бумаги, которые наверняка хранятся там… Но новой охране был отдан приказ никого не пропускать внутрь без императорского указа. Возможно, мне удалось бы переубедить императрицу – позволить войти в лабиринт. Однако она умерла. А ее преемник Павел, победивший партию Александра, сначала был занят совсем другим, а потом, став Капитаном «Нептунова общества», решил ничего не менять. Да и я уже не имела при дворе покровителей. Архаров кратко вознесся при новом правительстве, завел дружбу с камергером Кутайсовым, фаворитом Павла. Однако не прошло и года, как его карьера рухнула. Якобы из-за воровства брата, бывшего генерал-губернатором Москвы. Все, что я получила от «Общества», – этот дом и должность Смотрителя. Да небольшое денежное содержание.

Плечи баронессы заострились и поднялись высоко над седой головой – как будто она нахохлилась, перед тем как распахнуть крылья.

– Как же попасть внутрь, если охране велено никого не пропускать? – спросил Галер, стараясь вдвинуться как можно глубже в кресло – подальше от этой огромной черной птицы.

Она указала когтем на камин.

– Там на полке лежит длинный синий футляр. Подай мне его.

Доктор с трудом распрямил колени, встал, хватаясь за поручень кресла, и попятился к камину, не спуская взгляда с чудовищной горгульи.

– Что? – каркнула та. – Что ты пялишься? Скорее принеси футляр.

Галер бросился к камину, лихорадочно осмотрел полку и увидел только требуемый футляр. Схватил его и сунул в лапы Агате Карловне.

– Вот!

Старуха хищно улыбнулась и вдруг оглушительно каркнула в сторону:

– Луиза! Теперь входи ты!

Галер инстинктивно сделал шаг назад.

– Луиза! Луиза!

Большая дверь со скрипом отворилась. Но в том углу было темно, и поэтому разглядеть сразу, кто вошел, у доктора не получилось. Наконец на свет вышла девушка в простом синем платье.

– Это моя внучка, – сказала баронесса.

– Внучка? – удивился доктор Галер. Девушка казалась совсем не похожей на то существо, которое сидело теперь в кресле, зажав в когтях длинный синий футляр.

Девушка сделала короткий безразличный книксен, даже не посмотрев в сторону Федора Никитича.

Агата Карловна некоторое время безуспешно пыталась открыть футляр. Тогда девушка молча подошла к стене, сняла висевший там один из трех перекрещенных в виде шестиконечной звезды стилетов, отобрала у старухи футляр и легко вскрыла его.

– Спасибо, – холодно поблагодарила баронесса и вынула свернутую в трубочку бумагу. – Вот. Это письмо от императора Александра Первого, разрешающего баронессе де Вейль войти в Обитель для розыска бумаг.

Ветер вдруг сильно ударил в окна, стук дождя усилился.

Старуха кинула письмо на столик.

– Одному из наших удалось получить это разрешение от государя за неделю до его отъезда в Таганрог. И я не уверена, что Александр уже хорошо понимал, что именно он подписал. Но все равно – слишком поздно! Я стара. Мне не пройти лабиринт. Просто не хватит сил. Впрочем, я знала это уже давно. Поэтому завтра вы поедете в Обитель вместе с моей внучкой. Луиза!

Девушка осталась стоять неподвижно.

– Луиза!

– Да, бабушка, – ответила она ровно.

– Я приказала подготовить вам сумку и мешок с провизией и водой. Там немного. Я думаю, за пару дней управитесь.

Она повернулась к доктору. Единственный зрак старухи, казалось, кружился как омут, притягивая к себе грозно и неумолимо.

– Ты найдешь все бумаги и привезешь мне сюда. Тогда получишь деньги, которые я обещала.

Галер с трудом кивнул.

– Теперь идите спать. Утром вас разбудят.

Старуха указала когтем на дверь.

Обитель. Машинный зал

Ротмистр Голиков, а с ним девять оставшихся охранников, по короткой тропе быстро дошли до спуска к речному проходу. Где обнаружили, что решетка открыта.

– Успели сбежать, – зло выдохнул один из стражников.

– Погодь, Шелепа. – Ротмистр поднял с земли