«О-о-о! Да это полный разлад… – подумала госпожа Ригер, затаившись в своём укрытии. – Кажется, свадьбы не будет… Пожалуй, мне лучше вернуться в дом и сделать вид, что я ничего не видела и не слышала…»

* * *

За ужином, сервированном на веранде, Эльза и Василий сидели на разных концах стола. Станислав сразу же это заметил и старался всячески ухаживать за Эльзой. Та натянуто улыбалась и украдкой поглядывала на матушку.

Однако Анна Дитриховна искусно делала вид, что пребывает в дивном настроении. За столом прислуживала Анастасия и Глафира. Госпожа Ригер обратила на руки Анастасии и подумала: «Да она отродясь ничего по дому не делала… Тяжелее пера для письма и не держала. Непременно поговорю с Муравиным по поводу этой девицы».

После ужина Станислав пригласил Эльзу прогуляться по парку. Та ответила согласием и одарила его очаровательной улыбкой.

Василий, находившийся неподалёку, встрепенулся:

– Как вы смеете, сударь, ухаживать за чужой невестой?! – вспылил он.

Брови господина Селиванова непроизвольно поднялись «домиком».

– Позвольте, я всего лишь предложил девушке прогуляться!

– Вы постоянно пожираете её взором! Может, вы намерены соблазнить её? – не унимался Василий.

Тут не выдержала Эльза.

– Василий, уймись. Ты ведёшь себя отвратительно!

– Это уж точно, – согласился Станислав.

– Вы, сударь, ПОДЛЕЦ! – возопил Василий. – Я желаю стреляться с вами тотчас же!

– Ого! – только и смог вымолвить Станислав.

Муравин и госпожа Ригер мило беседовали и прохаживались около веранды. Крики Василия тотчас же привлекли их внимание.

– Кажется, назревает драма, – констатировал Пётр Петрович и с госпожой Ригер поспешил к молодым людям.

– Так что, вы будете со мной стреляться или нет? – Не унимался Василий. – Я оскорбил вас!

– Если вы помните, сударь, я бывший военный и посему отлично стреляю. Это будет не дуэль, а убийство. Я же не хочу брать греха на душу. Поэтому мой вам ответ: НЕТ. Стреляться с вами я не стану. И кричите сколько угодно.

– Ах, так! – возопил Василий. – Тогда… тогда…

– Василий, умоляю, успокойся! – вмешалась госпожа Ригер.

– Вы не понимаете, что происходит, Анна Дитриховна! – срывающимся голосом кричал Василий.

– Отчего же? Я всё понимаю… – спокойно ответила госпожа Ригер. – Моя дочь потеряла к вам интерес.

Эльза, не ожидая подобных слов от матушки, растерялась. Станислав пришёл ей на помощь.

– Вы очень наблюдательны Анна Дитриховна. Идём, Эльза… – сказал Станислав, взял девушку под руку и увлёк за собой прочь с веранды.

Василий в изнеможении опустился в плетёное кресло.

– Так-то лучше, голубчик вы мой, – одобрил Муравин. – Ишь, чего удумали! Стреляться с самим Селивановым. Да он тот ещё был бретёр!

Анна Дитриховна взяла Василия за руку.

– Идёмте, мой друг. Нам надо поговорить…

Молодой человек послушно встал и последовал за госпожой Ригер.

«Семейство» Трушиных проводило их многозначительным взглядом.

– Эльза распущенная девица… – прошептала Елизавета, стоявшему рядом, Анатолю. – И есть в кого… Вся в матушку… Смотри, как она ловко окрутила Муравина.

Ночью к Анне пришёл Лёвушка. Молодой, красивый, как в те годы, когда ухаживал за ней в Германии. Он стоял подле её кровати. Анна же лежала с открытыми глазами неподвижно, холод парализовал её тело, она не могла даже рукой пошевелить.

– Здравствуй, Анхен… – прошелестел «визитёр».

– Это ты, Лёвушка?.. – прошептала в ответ Анхен.

– Да… Я пришёл повидаться с тобой… Хорошо, что ты приехала в Селиваново. Ведь ты ни разу не была здесь…

– Увы… Ты не приглашал меня.

– А знаешь, почему?

– Нет…

– Потому, что я знал – Эльза не моя дочь…

Анхен попыталась что-то сказать в своё оправдание, но слова буквально застряли у неё в горле.

– Откуда… Откуда ты знаешь?… – наконец прошептала она.

– Тогда, много лет назад ты встречалась не только со мной, но с неким студентом… Эльза его дочь…

– Да… – подтвердила Анхен. – Прости меня.

– Я всегда знал об этом, но молчал. Потому, что любил тебя…

– Прости меня, Лёвушка, я изменяла тебе…

– Я давно простил тебя, Анхен… Поэтому-то и помогал тебе. Но дочь признать законной, увы, не мог… Прошу тебя, не чини препятствий любви Станислава и Эльзы.

– Он промотал своё состояние… Он – бретёр…

– Да… Он беден, но непременно остепенится.

– Но на что они будут жить? – не сдавалась Анхен.

– Всё состояние и имение я оставлю им. Верь мне…

Лёвушка исчез. Анна ещё долго не могла заснуть.

– Уж не привиделось ли мне всё это?.. – размышляла она. – Или это был действительно дух Лёвушки?.. Кажется, я начинаю сходить с ума…

Она заснула только под утро.

* * *

За завтраком Анна Дитриховна была особенно задумчива. Эльза даже обеспокоилась здоровьем матушки. Однако та заверила:

– Ничего страшного, я просто дурно спала… на новом месте.

Завтрак приближался к концу, однако, Василий так и не появился. Анна Дитриховна молчала. Эльза упорно делала вид, что ничего не случилось, словно Василия и вовсе не было в её жизни. Он тем временем ехал в хозяйском экипаже по направлению к ближайшей почтовой станции, где намеревался нанять лошадей, дабы добраться до Малоярославца.

– Эльза, я хотела бы прогуляться… Составь мне компанию… – сказала Анна Дитриховна, выйдя из-за стола.

– С удовольствием, mutter…

Мать и дочь отошли на должное расстояние от дома, и свернули на одну из парковых дорожек.

– Я должна тебе кое в чём признаться, Эльза… – с тяжёлым вздохом начала госпожа Ригер.

Девушка насторожилась.

– Что-то случилось?..

– Да… Двадцать лет тому назад… – Анна Дитриховна умолкла. Видно было, что слова даются ей с трудом.

– Говори же, mutter, не томи! Прошу тебя! – не выдержала Эльза.

– Лев Дмитриевич Селиванов не твой отец… – наконец произнесла женщина.

– Что-о-о? – воскликнула Эльза и глаза её округлились. – Mutter, признайся ты общалась с Эсмеральдой и она наплела тебе всяких глупостей!

– Нет, я не общалась с Эсмеральдой… Нынче ночью я говорила с покойным Селивановым. Он сказал мне, что всё знает… Он всегда знал, что ты не его дочь! Понимаешь?!