Вечером, когда темнеет, она забирается в багажное отделение точно в люльку, где засыпает под ход повозки и нежные звуки саксофона.

Будит ее резкий стук по крыше. Она в панике вскакивает, не помня, где она и что с ней. Садится, оглядывается по сторонам и вдруг замечает, что стук копыт стих и экипаж остановился. Вот снова закачался – это сверху спустились музыканты – и застыл. Вскоре они найдут ее, обнаружат пропажу своего оборудования и пожитков. Вот шуму-то будет! Она тихо открывает багажную дверь – снаружи темно, музыкантов и кучеров нигде не видно, наверное, отошли выбрать место для ночлега.

Она выбирается из экипажа и исчезает в темноте. Ночь тиха и прохладна. В чистом небе низко висят крупные звезды – кажется, протяни руку – и коснешься. И до вершины отсюда, наверное, рукой подать: место совершенно дикое, воздух разреженный и дышать труднее. Вдалеке при свете луны виднеется какое-то жилье. Там сверкают огни. Она плотнее укутывается в свой теплый и уютный кашемировый кардиган и снова пускается в путь – быстрее, прочь от повозки, пока музыканты не всполошились, обнаружив пропажу вещей.

В городке на вершине горы ее радостно приветствует толпа народу и сопровождает на главную площадь, где ее встречает мэр.

– Поздравляю! – говорит мэр вершины горы, – не откажите оказать нам честь.

Она думает, что нужно открыть бархатный занавес, но занавес уже открыт.

– Ой, – мэр задергивает занавес обратно, – кое-кто вас опередил. – Ее радость начинает сдуваться, но она все-таки дергает за шнур, и за небольшим бархатным занавесом появляется надпись: «Самый Верх». Слезы счастья брызжут из глаз. Она добралась! Вот только сил не осталось совсем.

– Мы создали здесь сообщество чрезвычайно успешных людей, выдающихся талантов, чьи знания и способности добиваться поставленных целей не имеют себе равных, – объясняет мэр. – Мы с нетерпением ждем результатов вашей работы и очень хотим узнать, что помогло вам добраться до вершины. Как я говорю всем вновь прибывшим, пусть ваша дорога на вершину была тяжела, но ваше пребывание здесь будет означать продолжение вашего титанического труда. – Последние слова он произносит полушепотом, строго глядя на нее. – И должен предупредить, что некоторые, кто жил тут с нами наверху, плохо кончили, несмотря на свои врожденные таланты, – он указывает на темную железную калитку вдалеке, за которой начинается извилистая тропа, – праздность довела их до тех ворот и дальше по спирали вниз. Прощаться с нашими членами всегда грустно, и я уверен, что ваше усердие и трудолюбие убережет вас от повторения их пути.

Толпа быстро рассасывается. Жители возвращаются в свои дома, к своим заботам, труду, благодаря которому они добрались на самый верх. Она остается одна – с неуютным чувством, что она тут чужая и не по праву занимает свое место. Однако ей доставляет удовольствие смотреть с высоты и понимать, что она на самом верху, а все остальные внизу, под ней. Она впервые за долгое время вспоминает брошенную ею неизвестно где машину, другие машины, которые она так лихо подсекала по дороге сюда. Впрочем, ей незачем волноваться: она не вернется к ним, не столкнется с людьми, которых она обгоняла, обманывала и подводила, которыми пренебрегала по пути наверх.

Пока она стоит и вспоминает свое путешествие, взгляд ее падает на какие-то корзины неподалеку. Она поднимает голову и видит впереди прежнюю женщину-пешехода, которая тоже любуется видом, открывающимся с самой верхней точки. Одежда ее после долгого пути превратилась в лохмотья. Она вся взмокла от пота и тяжело отдувается, но не перестает улыбаться. Подумать только! Эта одиночка, несмотря на все преграды, без помощи и поддержки добралась сюда первой! Она досадливо морщится.

– Ой, снова здравствуйте! – приветствует ее женщина, по-прежнему вежливая, хотя во взгляде с прошлого раза появилась жесткость и усталость. – Как здесь красиво, правда?

Она ее раздражает, и поделать с этим ничего нельзя.

– Вы собираетесь здесь остаться?

– Я не знаю, – отвечает женщина. – Посмотрим.

Уловив в ее тоне смутное недружелюбие, она невольно взрывается:

– У вас вообще бывают планы?

Тяжелый взгляд женщины так и припечатал ее к месту. Это ее просто бесит. И это невозможно скрыть.

– Вы, может быть, и добрались сюда, как и я, но мы разные. Я сюда не стремилась, – отвечает женщина. – Я просто наслаждалась тем, что делаю, и выполняла свое дело очень хорошо. Вы же, с другой стороны, не делали ничего, только стремились попасть сюда. Теперь, когда я здесь, я могу продолжать свое дело. Ну а вы-то чем будете заниматься?

Не дожидаясь ответа, женщина уходит. Она, уязвленная и обиженная, остается на горном склоне одна. Гордо поднимает подбородок, но воздух тут разрежен и дышать тяжело.

Она ехала на работу. Было только семь утра – но она любила раннее утро и любила свою работу. Все было в порядке. Но она не улыбалась. Так иногда бывает.

– Полный туда и обратно, пожалуйста. – Она сунула деньги в окошко билетной кассы.

Кассир с улыбкой посмотрел на нее сквозь стекло.

– Не переживай, девочка, – сказал он, беря деньги.

– Что, простите?

– Не переживай! – рассмеялся он. – Улыбнись! Не так уж все и плохо!

Она огляделась – не слышит ли кто? Позади стоял мужчина в наушниках, роясь в своем кошельке. На лице у него тоже не было улыбки.

– Да… ладно, – сконфуженно отвечала она, нахмурилась, но быстро спохватилась, взяла билет и отошла в сторону.

Ей было неловко: что у нее такое с лицом, что даже незнакомцы делают ей замечания? Вот серьезный мужчина, стоявший за ней в очереди, протянул деньги, забрал билет и отошел от кассы. Ему кассир отчего-то не посетовал на неулыбчивость.

Пока она на платформе ждала поезда, недоумение не покидало ее. Она вовсе не выглядит несчастной, почему незнакомец попросил ее улыбнуться? С чего он взял, что ему позволено распоряжаться выражением у нее на лице? Зачем ему, чтобы она постоянно излучала радость, ходя где-то по своим делам? Глупость какая. Может, у нее и впрямь несчастный вид? Он думал, она поблагодарит его за непрошеный совет? Он испугался, увидев ее хмурую мину?

Она изучает свое отражение в окне на станции, рассматривает себя так и этак. Нет, она не выглядит несчастной. Она выглядит нормально, как и другие мужчины и женщины, стоящие рядом на платформе.

Подошел поезд. Выбросив мысли о кассире из головы, она села и поехала дальше.

По дороге от станции до работы она заходит в магазин, чтобы купить себе на обед шоколадку. Сегодня она заслужила.

– Улыбнитесь, милочка, все будет хорошо! – подмигивает ей продавец.

«Еще один», – думает она.

– Что, простите?

– Все будет хорошо! – Он громко прищелкивает языком.

– Что будет хорошо?