Точно так же, как на других направлениях, в полосе наступления группы армий «Юг» имелась четкая граница между направлением главного удара и второстепенным для вермахта участкам линии границы. Интенсивность боевых действий на направлении главного удара была, разумеется, выше. Согласно плану, главный удар ГА «Юг» наносился вдоль шоссе Владимир-Волынский – Луцк и Сокаль – Берестечко.

За несколько минут до того, как по всей границе загремела артиллерийская подготовка немецкого наступления, немецкие диверсанты из 800-го полка особого назначения «Бранденбург» захватывали важные пограничные объекты. На Украине ими были захвачены автодорожный мост в Устилуге и железнодорожный мост у Выгоданки (13 км юго-западнее Устилуга). Это было отмечено уже в первом донесении управления политпропаганды КОВО: «В районе Устилуг действуют диверсионные группы противника, переодетые в нашу форму».[226] Пограничники также обратили внимание на действия диверсантов: «Данные нач. штаба 90 ПО на 7.20 немцы перешли границу в районе Устилуг. Немецкие солдаты переодеты в красноармейские шинели с пехотными петлицами».

Под Сокалем обошлись без «Бранденбурга», здесь в качестве средства первого внезапного удара были задействованы солдаты и офицеры 51-го штурмового саперного батальона. Здесь Буг достигал ширины 40 метров, при этом берег во многих местах был покрыт жидкой грязью и заболочен. Глубина реки в этом месте составляла в среднем 1,5–3 метра. Приграничный деревянный мост имел длину 101 метр с 14-метровыми пролетами грузоподъемностью около 20 тонн.

Обращение Гитлера к солдатам Восточного фронта. С таких отпечатанных типографским способом листков вечером 21 июня командиры рот зачитывали обращение солдатам.

Залп немецких реактивных минометов. Еще до первого залпа «катюш» небо советско-германского фронта были исчерчено следами реактивных снарядов.

Потеря такого моста для 1-й танковой группы означала бы большой объем работ для саперов по обеспечению переправы тяжелой техники: танков, тягачей с тяжелыми орудиями. Соответственно, захват моста в неповрежденном состоянии закономерно стал приоритетной задачей 51-го штурмового саперного батальона. Она была поручена 2-й роте батальона. Один взвод роты немецких саперов должен был переправиться выше моста по течению, другая ниже и, наконец, третья – атаковать по мосту. Два советских солдата или командира, обозначенных немцами как «таможенники», были застрелены специально выделенными стрелками. Точное время выстрелов в отчете батальона не указывается, но, скорее всего, это произошло еще до начала артиллерийской подготовки либо вместе с первыми ее залпами. Артиллерия открыла огонь по общему графику, в 3.15 утра берлинского времени 22 июня. Любопытно отметить, что под Сокалем вели огонь не только обычные артиллерийские системы и минометы, но и реактивные минометы вермахта – «Небельверферы». Это был 1-й учебный ракетный полк, который в течение 30 минут выпустил 1600 реактивных снарядов. После артналета под исчерканным дымными следами «Небельверферов» небом саперы бегом пересекли мост и перерезали все имевшиеся на советской стороне провода. Два других взвода форсировали Буг на резиновых лодках и вступили в бой за Сокаль. Как указывалось в отчете батальона, «Вражеское сопротивление в нескольких находившихся в разных местах домах было быстро подавлено с помощью огнеметов и ручных гранат».[227] Скорее всего, противником немцев в этом бою были пограничники. У них не было никаких шансов – по захваченному мосту на советскую сторону двинулись штурмовые орудия. Одно из них было сразу же задействовано для захвата южной части Сокаля – Бабинца.

Подобного рода коварство само по себе еще не гарантировало успеха. Захват пограничных мостов через Буг, разумеется, облегчал задачу наступающих соединений. Тем не менее имелись планы действий на случай неуспеха диверсантов или просто внезапной атаки. Современная, по меркам 1941 г., армия, каковой являлся вермахт, обладала инженерными частями, способными восстанавливать взорванные мосты и возводить временные мосты, в том числе достаточной грузоподъемности, чтобы выдерживать тяжелую технику, до танков и артиллерии крупных калибров. Подготовительные мероприятия по строительству переправ или переправе по бродам были проведены, но от их реализации отказались ввиду захвата мостов. Кроме того, наступление велось на широком фронте, и переправы силами саперов возводились там, где попросту не было мостов в мирное время. Мосты либо строились с нуля, либо усиливались существующие для переправы тяжелой техники (по крайней мере артиллерии). Взрыв приграничных мостов через Буг, если бы его удалось осуществить, если и задержал бы противника, то ненадолго. Река представляла собой куда менее серьезное препятствие, чем Днепр или Рейн.

Однако имелись многочисленные участки, где захват приграничных мостов происходил буднично, без диверсантов и ожесточенной перестрелки. Так, части 111-й пехотной дивизии уже в 3.30 захватили железнодорожный мост через Буг в Городловице неповрежденным вообще без сопротивления со стороны пограничников или советских войск. Одновременно Буг был форсирован вне моста с продвижением по советской территории в условиях, когда «сопротивление оказывают отдельные пулеметчики». Дальше на юге, у Крыстынополя, мост был захвачен около 4.00 утра неповрежденным с комментарием в штаб Рейхенау «Сопротивление противника отсутствует». Происходило это вследствие того, что стрелковые дивизии 5-й армии занимали позиции на границе лишь небольшими силами пехоты и артиллерии. Как и в большинстве армий прикрытия особых округов, основные силы находились в глубине, выдвижение к границе происходило уже после начала боевых действий. Поэтому немецкие части располагали несколькими утренними часами для форсирования Буга, устройства переправ для тяжелой техники и продвижения вглубь советской территории при минимальном противодействии. Противодействовать им могли пограничники и выдвинутые к границе подразделения Красной Армии. Много сказано про героизм пограничников, но, не располагая тяжелым оружием, они не могли оказать значительного сопротивления крупным массам немецкой пехоты, поддержанной как собственными минометами и орудиями, так и тяжелой артиллерией. Пограничники не могли сколь-нибудь длительное время противостоять ведущим огонь с закрытых позиций минометам и пехотным орудиям.

Сообразно ситуации, первые донесения, полученные в немецких штабах, были похожи друг на друга. ЖБД III моторизованного корпуса в записи от 4.00 краток, но нет ничего красноречивее этой краткости: «Вражеская артиллерия молчит» (в буквальном переводе «Нет вражеского артиллерийского огня»).[228] Ему вторит ЖБД XXIX корпуса в те же 4.00 утра: «На всем фронте корпуса переправа через Буг прошла успешно, сопротивление противника слабое, вражеская артиллерия практически не стреляет».[229] В ЖБД XLVIII корпуса обстановка под Сокалем характеризовалась в этот момент как полная тактическая внезапность вторжения: «Противник, кажется, действительно полностью ошарашен. Его артиллерия ограничивается бессистемными единичными выстрелами, воздушная разведка докладывает об отступающих вражеских колоннах». Неясно, о каких именно колоннах идет речь. Скорее всего, это был отход подразделений (невооруженных), задействованных на строительстве приграничных укреплений.