– У нас пропал сотрудник, господин Красавин. Вы, вероятно, в курсе нашей проблемы?

– А у меня пропал брат, господин Белов. Вы, вероятно, тоже в курсе моей проблеммы?

– Наслышан,– улыбнулся Белов.– У нас к вашему брату возникли вопросы, и я не исключаю, что он скрылся именно по этой причине. Более того, я склонен думать, что и вы, господин Красавин, не без греха. Именно поэтому и приказал своим подчиненным вас задержать. Для разговора по душам. Я не знаю, где сейчас находится ваш брат, но, возможно, вы знаете, где находится наш сотрудник?

– Вы имеете в виду Фреди Крюгера?

– Видите ли, принц Вик,– вздохнул генерал,– мы на Земле не верим в инопланетян. Уж извините нас за дремучесть. И я, и мои подчиненные воспринимаем ваши слова как бред больного воображения. Я лишь пытаюсь вам подыграть, ибо надеюсь с вашей помощью выйти на след пропавшего офицера. Если бы не столь прискорбное обстоятельство, то, скорее всего, вас бы уже везли в психиатрическую лечебницу.

Канарейкин захихикал. Кочубинский с Пантюхиным с облегчением перевели дух. Судя по всему, последние слова генерала произвели на них благоприятное впечатление и рассеяли зародившиеся было сомнения в адекватности начальника.

– Ваш сотрудник, насколько я знаю, интересовался контрабандой, переправляемой по Дороге гельфов?

– По какой дороге? – Вопрос должен был задать генерал Белов, но его опередил майор Кочубинский.

– Не важно, господа. Тем более что в инопланетян вы не верите... Я, кажется, догадываюсь, где находится Крюгер, и готов помочь вам в поисках. Но только в обмен на информацию о моем брате.

– Шантаж! – подхватился на ноги майор Кочубинский.– Ты нам ответишь за это, Красавин, или как там тебя!

– Успокойтесь, товарищ майор! – строго при-крикнул на расходившегося подчиненного генерал и, повернувшись ко мне, сказал с улыбкой: – Очень интересное предложение, принц Вик, хотя и сомнительное с моральной точки зрения. Мы на своей планете представляем власть, а вы, насколько мне известно, занимаетесь противозаконной деятельностью. Разумеется, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти граждан Российской Федерации Мышкина и Щеглова. Но и вы, господин Красавин, должны выполнить свой гражданский долг и помочь нам в поисках нашего коллеги. Такой расклад вас устроит?

– Вполне,– кивнул я головой.– Сколько вам потребуется времени, чтобы найти моего брата и Василия Щеглова?

– Думаю, мы уложимся в два дня.

Конечно, со стороны генерала Белова это могло быть откровенным блефом... Но уж очень уверенно он говорил – словно что-то знал наверняка. Неужели земные спецслужбы действительно причастны к похищению Ника, или Белов представляет сейчас вовсе не Контору?.. Ситуация складывалась странная. Я никак не мог отделаться от мысли, что передо мной не тот человек, за которого он себя выдает.

– Хорошо. Двух дней хватит и мне, чтобы найти Фреди Крюгера. Думаю, он находится на Эбораке в замке барона Гилроя... Как видите, я более откровенен, чем вы.

– Ничего себе откровенность! – нервно хохотнул Канарейкин, внимательно прислушивавшийся к моим препирательствам с сотрудниками спецслужб.

– Вы не совсем правы, господин Красавин. Нам тоже нечего скрывать. Я вам совершенно официально заявляю, что ваш брат в данный момент находится на Земле.

– Вот это я называю достойным ответом генерала спецслужб зарвавшемуся психопату! – громко зааплодировал Канарейкин, находя наконец горячую поддержку у майора Кочубинского, который хоть и не аплодировал, но очень энергично кивал головой.

– Вы не первый, от кого я слышу об инопланетянах, принц Вик,– продолжил Белов.– До вас был господин Сиротин. Еще раньше вышел фильм вашего брата, поставивший в тупик наших экспертов невероятными спецэффектами. А недавно присутствующий здесь господин Канарейкин порадовал нас замечательным рассказом о ведьмах и вампирах... Конечно, все это не лезет ни в какие ворота, но когда несколько человек говорят об одном и том же, есть повод призадуматься... Вам не кажется, господин Красавин, что пришла пора прояснить ситуацию?

– Что вы имеете в виду?

– Вы сами заговорили о Дороге гельфов и планете Эборак. Попробуйте нам доказать, что и дорога, и планета, и ваш барон Гилрой, якобы захвативший нашего сотрудника, действительно существуют. В противном случае наш торг становится беспредметным.

– И каким образом я должен это доказать?

– Возьмите моих людей на указанную вами планету. Покажите им загадочную дорогу. Если они подтвердят ваши слова, то я готов поверить вам и в отношении господина Усладова...

Нельзя сказать, что я пришел в восторг от такого предложения, но вынужден был признать, что генерал прав в своих сомнениях. С другой стороны, сотрудники земных спецслужб никак не могли стать для меня обузой – хотя бы потому, что я без труда в любой момент мог скрыться из-под их наблюдения. Я рассчитывал, что со мной останутся Кочубинский и Пантюхин, но у генерала имелись, как оказалось, свои соображения на этот счет.

– С вами, господин Красавин, будут работать наши офицеры Печорин и Онегин. Согласны?

– Вполне,– пожал я плечами, слегка сбитый с толку напором генерала, который навязал мне незнакомых попутчиков.

Генерал резко поднялся, коротко кивнул мне головой и бросил строгий взгляд на своих сотрудников:

– Объясните товарищам Онегину и Печорину ситуацию и возвращайтесь в Контору. Я жду от вас подробного доклада о проделанной работе, товарищ майор.

– Есть! – дуэтом отозвались Кочубинский и Пантюхин, подхватываясь со стульев и поедая глазами спину удаляющегося начальника.

– А как же я? – спохватился Канарейкин, когда за генералом закрылась входная дверь.

– Раньше надо было суетиться,– огрызнулся в его сторону Кочубинский.– А теперь у нас приказ: передать вас обоих Онегину и Печорину.

– Почему же не Пьеру Безухову? А то есть еще такой замечательный персонаж у Гоголя – Хлестаков.

Должен признаться, что Гоголя я не читал, и вообще в земной литературе – полный профан. Можно было, конечно, проконсультироваться у Дарьи, но, увы, ее под рукой не оказалось. Так или иначе, но я сообразил, что Аркан Кенар, вспоминая Пьера Безухова и Хлестакова, явно издевался над работниками компетентных органов. Они, в отличие от меня, издевку уловили и отреагировали соответственно темпераменту: Пантюхин поморщился и пожал плечами, а Кочубинский бросил на артиста зверский взгляд и пробурчал себе под нос нечто, очень напоминающее местное ругательство... Мне показалось, что Кочубинский с самого начала нашего знакомства находится не в своей тарелке. Создавалось впечатление, что его мучает какое-то подозрение, которое никак не оформится в законченную мысль.

– Вы не подскажете мне, господин Кочубинский, о чем вы так долго разговаривали с Усладовым? Для пользы дела – тем более, что оно теперь у нас общее.

– Во-первых, с Усладовым мы разговаривали не более пятнадцати минут, во-вторых, вас это совершенно не касается, господин Красавин.