— Вроде бы бросила это дело много лет тому назад, — сообщил Викен. — К тому же дырки-то на внешней стороне руки, далеко от крупных артерий, да и в крови у нее никаких следов самых распространенных веществ.

Он показал следующие фото.

— А вот правая рука Сесилии Давидсен, три такие же точки и пять на бедре. Хильда Паульсен: четыре точки на левой руке, по четыре на бедрах.

— Снотворное, — поправился парень, прикомандированный от Майурстюа.

— Именно, — подтвердил Викен; он ничего не имел против новичков, лишь бы молоко у них на губах слегка обсохло. — Доктор Плотерюд обнаружила то же наркотическое средство, что и у других жертв.

— Спорим, что с ней и обошлись таким же образом, — бросил Нурбакк, — пару раз усыпили, пока не перебрали с дозой.

— Так и было.

Викен показал очередной снимок.

— Кто-то для нас оставил след ноги на запачканном полу. На том, кто это сделал, был надет черный носок из стопроцентного хлопка. Размер ноги сорок седьмой. Эксперты исследуют волокна хлопка, — может, удастся что-то уточнить.

— И сколько черных мужских носков у нас есть в этом городе? — поинтересовался Сигге Хельгарссон.

— А вот ты и выясни, — парировал Викен, — вот и тебе дело нашлось. Вообще-то, под ногтями погибшей обнаружено приличное количество частиц кожи. Надеюсь, она не саму себя царапала.

Демонстрируя следующую фотографию, он продолжал:

— Вот дверь, к которой она была прислонена, когда ее нашли.

Он приблизил изображение и показал.

— Пять глубоких борозд по дереву, они тянутся сверху вниз, почти до самого порога.

Вмешался новенький из Майурстюа:

— Будто когтями процарапаны.

— Да что ты говоришь! Арве, может это быть сделано медвежьей лапой?

— Похоже на то. Дикость какая-то…

— Согласен, — сказал Викен спокойно. — Куда большая дикость, чем то, с чем приходилось раньше сталкиваться любому из нас.

Он выключил компьютер.

— Я готов биться об заклад, что у этой соседки, Мириам Гайзаускас, вчера побывал гость, хоть она и утверждает, что никого у нее не было. Не могла она весь вечер просидеть над двумя бокалами вина, из которых один со следами губной помады, а второй без них! Я хочу получить всю информацию о ее прошлом, какую только удастся раздобыть.

— Похоже, это задание как раз для меня, — вызвался Арве Нурбакк. — Лишь бы только не пришлось ехать в… куда там, в Литву? — добавил он, широко улыбнувшись.

— Ну а какой у нас будет план оперативных мероприятий? — поинтересовался Ярле Фрёэн.

— Не надо волноваться, господин юрист, — снисходительно отозвался Викен, — доберемся и до плана, in this very moment[16]. Йенсен, тебе начинать.

Нина заглянула в свои записи:

— Я только что беседовала с разносчиком газет. Мехмед Фарук, пятьдесят три года, по происхождению курд, документы на первый взгляд в порядке. Прилично говорит по-норвежски. У меня записано все, что он смог вспомнить о своем утреннем маршруте, от площади Карла Бернера и дальше. Три, возможно, четыре автомобиля; на улице Хельгесенс-гате — пара, заходившая в подъезд. Человек, высадившийся из такси возле Софиенбергского парка, — это совсем рядом с местом преступления. Я разыскала таксиста, и он подтвердил время. Он проезжал мимо этого места за час до того и заметил велосипедиста с детским прицепом. Мы с этим еще разберемся, но самое главное — почтальону, когда он входил в подворотню дома, где жила покойная, встретился какой-то мужчина.

— Неплохо сработано, Нина. Какие приметы?

— Возраст между тридцатью и сорока годами, рост значительно выше среднего, крепкого телосложения, одет в темное то ли пальто, то ли длинную куртку, волосы темные, длинноватые. Времени было примерно десять минут шестого. В подворотне горела лампочка, и разносчик утверждает, что хорошо рассмотрел этого человека.

— Время совпадает с тем, что говорит медичка, мол, около пяти она слышала, что кто-то возился в подворотне. Проверьте-ка потщательнее этого разносчика газет, есть ли у него алиби на все те временные промежутки, которые важны для этого дела.

— Он якобы только что вернулся из двухнедельной поездки в Германию, где у него живут родственники. Это подтвердили и в аэропорту Гардермуэне.

— Отлично.

— Может, кто-нибудь обратил внимание на то, — продолжала Нина, — что в свидетельских показаниях относительно Паульсен и того, с чем мы сейчас имеем дело, имеется очевидный общий знаменатель?

— Детский велосипедный прицеп? — предположил Нурбакк. — Ты упомянула, что велосипед с таким прицепом видели и сегодня утром тоже.

Нина подмигнула ему:

— А ты, я вижу, ворон не ловил! Мне потребовалось побольше времени, чтобы прийти к этому. Мы же подумали, что Паульсен увезли из леса, а потом снова привезли туда и оставили на том месте, где ее нашли. Автомобиль на лесной дороге, где ездить машинам запрещено, привлекал бы внимание. А вот детский велосипедный прицеп, наоборот…

Викен отметил для себя, что она совсем не против того, что Арве Нурбакк не сводит с нее глаз.

— Но ведь эти прицепы для совсем маленьких детей, — перебил он ее.

— В самых больших из них достаточно места для двух крупных ребят, — пояснила Нина. — И еще заметьте, что этот велосипед с прицепом, который я упомянула, видели совсем рядом с местом преступления без четверти четыре утра. Кто будет по ночам разъезжать на велосипеде с маленькими детьми?

— Не все же отцепляют прицеп каждый раз, как им надо куда-нибудь съездить на велосипеде, — вставил Сигге Хельгарссон. — Я, например, всегда с ним езжу, беру я с собой детей или нет.

Нурбакк пришел Нине на выручку:

— Хильда Паульсен была ростом сто пятьдесят семь сантиметров и, мягко говоря, совсем не тучной. Обнаружена она была с поджатыми под себя ногами. А Анита Эльвестранн была частично расчленена.

— Мой велик стоит здесь, в гараже, — сказал Сигге, — так что поместится не поместится, мы могли бы проверить прямо на месте.

Нина улыбнулась:

— Да я уже осмотрела твой прицеп и позволила себе влезть в него и посмотреть, что получится. Невысокая и худенькая женщина там, безусловно, поместилась бы.

— Ты времени даром не теряла, Йенсен, — сказал Викен и едва удержался от того, чтобы не погладить ее по головке. — Приметы человека из подворотни будут опубликованы в средствах массовой информации, если он не объявится сам не позднее чем через пять часов.

Аксель слышит телефонный звонок. Он узнает мелодию на телефоне, но у него установлена не такая. Он ищет по всей комнате. Звук все приближается, но он не может понять, откуда тот доносится. Аксель открыл глаза и огляделся в чужой гостиной. Не сразу, но он сообразил, что находится в Ритиной квартире у станции метро «Тосен». И еще несколько секунд прошло, прежде чем ему вспомнилось случившееся. Он сел на кожаный диван. Часы на стене показывали без четверти два.