Стоило нашему завхозу выбраться из салона, они как один вытянулись в струнку и дружно отдали честь, замерев в положении «смирно». И лишь после того как Фридрих ответил - немного расслабились, хотя и продолжали изображать истуканов. Мы же, под присмотром учителей и Бояра с Ольгой, построились в колонну по два, да не абы как, а по парам «мальчик-девочка», и двинулись получать обязательную дозу культуры.

В «напарницы» мне, кстати, досталась... нет, слава Уроборосу, не Дарья - эта стерва гордо вышагивала через ряд от меня вместе со своим «вроде как парнем». Да, оказывается, имелся в нашем классе такой несчастный, откликающийся на имя Владимир Комичев, мы с ним особо не пересекались, Борис с Ульрихом того не жаловали и говорили, что он мутный тип, а с Бориславом у него были какие-то тёрки, так что точек соприкосновения я с ним не имел. Знал только, как его зовут, и что парень, обладая первостихией смерти, занял третье место на тех самых соревнованиях по рукопашной, из которых Дарья вышла победительницей.

Хотя... сказать по правде, «вроде как парнем» Дарьи Влад был только со слов Нинки, а любую подобную «личную» информацию от красноволосой следовало многократно проверять, а затем ещё и перепроверять, уж больно любила девчонка разносить сплетни! Лично я особо тёплых отношений между ними как-то не замечал и уж тем более чего-то похожего на «шуры-муры» не видел. Хотя Лина, присутствовавшая при том разговоре, видя моё недоверие, тоже подтвердила, что Дашка с Комичёвым «вроде как» гуляет... Вот только непонятно, чего ж белобрысая, имея это «вроде как», постоянно лезет ко мне с подначками! Лучше бы так своего кавалера обхаживала.

В любом случае та же Нина досталась Ульриху, выбор Алины и так был понятен, а наша очкастая староста оказалась активно обхаживаема высоким блондинистым красавцем с голубыми глазами. При нашем первом знакомстве парень, бывший почти на голову выше меня, встал в пафосную позу и представился как Георг Лансониэль Третий. А когда он свалил в туман, я ещё долго и неприличной ржал, потому как вездесущий красноволосый чертёнок, «совершенно случайно» видевшая эту сцену, не замедлила поделиться со мной страшным секретом: по официальным документам простой гильдийский парень значился как Василий Пупочкин.

Даже Борис вышагивал рядом с какой-то тихой и неприметной девчонкой из параллели, чем- то напоминающей испуганную мышку, мне же, как обычно, не повезло, потому как моей спутницей стала наша «Школьная Княжна» Алиса. Как-то так получилось, что все быстро разобрались по парам, вот и остались «два одиночества». Естественно, что нас под шипение парочки «боярынь» из другого класса в приказном порядке поставили вместе. Видимо, в их кружке никому без особого дозволения ближников не разрешалось подходить к их идолу.

Что я могу сказать, девчонка-то она, конечно, красивая, но вот личико можно было бы сделать и попроще. Нет, надутая и обиженная на весь мир мордочка даже придавала ей шарма, вот только расходящиеся от сестры училки волны презрения и периодически бросаемый на меня, словно на пустое место, взгляд делали её компанию откровенно напряжной. А ведь мне весь концерт с ней рядом сидеть, изображая галантного кавалера.

Здесь так принято, у кого нет своей подружки-одноклассницы, получал в нагрузку такое вот чудо природы. Которое ещё к тому же и сказало мне за всё время учёбы всего три заветных слова. Только что, и это было не какое-то там пошлое «Я тебя люблю!», а очень даже свежее и ободряющее:

- Опозоришь меня - убью! - прошипела мне эта красавица одними губами не хуже завзятой змеюки.

- Ну так попробуй хотя бы улыбаться, что ли, - так же тихо шепнул я, - а то на тебя смотреть больно...

Ответа я не удостоился, да и слова мои она начисто проигнорировала. Хотя... мелькнула у меня мысль, что девушки такой вот модели «Стервозоид напыщенный, блондинистый» просто не имеют подобной функции в своём организме. То ли дело Ташка!

Обстановку внутри концертного холла можно было охарактеризовать всего одним словом - роскошь! Она была во всём. Коридор и зал, в которых мы оказались, были украшены лепниной и позолотой, а также многочисленными зеркалами, ярко сверкавшими в огнях громадных хрустальных люстр. Стены обтянуты бархатом и декорированы панелями ценных пород дерева, то здесь, то там прикрытых шикарными гобеленами. Но всё это меркло перед собравшейся на концерт благородной публикой.

Вот где была настоящая роскошь! Ольга Васильевна, ещё пару часов назад казавшаяся крайне вызывающей в своём платье с глубоким вырезом на спине, почти обнажавшем лопатки, теперь выглядела скромняшкой и примером истинного целомудрия.

А всё потому, что большинство местных дам, ещё не перешагнувших определённый возрастной порог, щеголяли с «декольте спины», открывающим даже ягодицы. Не совсем, но вполне достаточно, чтобы оценить цвет и форму, а также полное отсутствие трусиков. Да и спереди у некоторых особо фигуристых вырез доходил порой аж до пупка, а как груди держались в оставшихся тряпочках было и вовсе непонятно.

Сами же платья порой так облегали фигуры, словно это вторая кожа, скорее, подчёркивая всё, что имеется, нежели что-то скрывая. А вот одеждой, видимо, должны были служить драгоценности, иначе непонятно, зачем каждая леди нацепила на себя такое количество побрякушек.

Нет, тут не было мещанской пошлости, когда с ног до головы обвешиваются золотыми цепями и массивными, но безвкусными брюликами. Каждый гарнитур был идеально подобран к платью и образу, но вот размеры некоторых колье позволяли прикрыться ими, словно самой натуральной шалью. Или щитом, ибо пробить плотное плетение, усиленное камнями, ещё надо было постараться.

Народ не спешил занимать места. В холле были установлены столы с лёгкими закусками, сновали официанты с подносами, разнося бокалы с игристым вином. Мужчины здоровались, выпивали, хвастались своими спутницами и их нарядами. Те, в свою очередь, шипели друг на друга да перемывали кости знакомым, делясь последними сплетнями. Естественно, всё это я узнал со слов Нинки, заставить замолчать которую не смог бы, наверное, и сам Уроборос. Едва нашему строю была дана команда «вольно», как она немедленно притащила ко мне Ульриха, а вот Алиса, видимо, всё же оставаясь в рамках приличия, тут же ускользнула под крыло своих подруг, так же покинувших своих кавалеров.

Впрочем, мне было пофиг! Я наблюдал за толпой, являвшей собой высший свет полиса, и мне казалось, что она колышется и дышит. Хаотично перемешиваясь сама с собой, грозится поглотить и задавить любого, кто сунется туда без какой-либо подготовки. И если поначалу я ещё пытался выискивать глазами знакомые гербы кланов и известных личностей, прикидывая, кто передо мной: чародей или обычный, но очень богатый человек, - то сейчас бросил это дело. В зале пестрел калейдоскоп из элиты нашего полиса, и, если честно, чем дольше я здесь находился, тем больше хотелось забиться в какой-нибудь уголок потемнее и отсидеться там до самого окончания вечера.

«И нахрена я не послушался Ольгу Васильевну и не сказался больным...» - с грустью подумал я, слушая бесконечное стрекотание радио по имени Нина.

К счастью, никто не собирался бросать нас на произвол судьбы или оставлять без присмотра на особо долгое время. Пусть народ и разбрёлся по залу, но, получив команду, мы быстренько вновь собрались в исходную формацию, в том числе и я с о чём-то глубоко задумавшейся Алисой по левую руку. Находясь в кильватере Бояра с учёной, постоянно раскланивающихся со знакомыми, мы такой же походной колонной проследовали прямиком в зал. Места, отведённые нам, оказались примерно посередине, недалеко от прохода... и рядом с тремя группами молодёжи нашего возраста, одетой в форму, похожую на нашу, но немного другого фасона и цвета.