Отведя глаза в сторону, Эви поморщилась.

– Ты не должен спрашивать меня об этом, Волк, – прошептала она. – У тебя нет на это права.

Уиллу не нравилось отчужденное выражение ее лица. Не нравилась сама мысль о том, что та боль, которую он ей причинил в прошлом, может отчасти быть причиной ее нынешней боли. И он хотел бы сделать все возможное, чтобы исправить ошибки прошлого и унять эту боль.

– Ты права, – шепотом произнес он. – Точнее, у меня нет на это права, но я все равно это сделаю.

Уилл взял ее за подбородок, слегка запрокидывая голову назад. Рот Эви приоткрылся, только Уилл не мог понять, то ли она так протестовала, то ли уже не могла сопротивляться. Впрочем, это было уже неважно, потому что он наконец-то дал волю желанию, с которым боролся с той самой минуты, когда увидел Эви на лужайке у особняка Мейвуд-Мэнор. Да, пусть он и негодяй, однако Уилл безжалостно воспользовался трепетными приоткрытыми губами, чтобы проникнуть в теплую сладость ее рта. Сладострастно застонав, Эви застыла под его руками, и, когда она наконец ответила Уиллу, его охватило состояние полета, божественной невесомости и головокружительного блаженства.

Эви обвила его шею руками, и ее тело затрепетало в объятиях Уилла. Эхо сладкого, почти детского поцелуя растаяло в гулком биении крови, закипевшей в их жилах, и громком стуке сердец. Уилл прижимал к себе уже не девочку – женщину. И дело было не только в прикосновении ее роскошной груди, а в огнедышащей страсти – Эви открывалась Уиллу, отвечала на его ласки с готовностью, которая одновременно озадачила и потрясла его. Как будто ему требовалось подтверждение, что Эви уже не юная простушка, которую он знавал когда-то, а взрослая женщина, вот что. И все, что когда-то было между ними в прошлом, нельзя было даже сравнить с этим мгновением.

Глухо застонав, Уилл отшатнулся назад, к столу, приподняв при этом Эви. Она не оторвала губы от его губ, и еще сильнее обхватила его шею мягкими руками. Годы сдерживания у обоих, понял Уилл, канули в Лету, уступив место жадному желанию, которое затмило разум, заставило их забыть обо всем на свете.

Уиллу удалось присесть на угол стола, он раздвинул ноги, поставил ее между них. Горячая рука легла на ее бедро. Боже, он чувствовал жар и мягкость ее тела сквозь тонкие слои платья и сорочки. Он притянул Эви к себе, пока она не прижалась к его чреслам. Ямка на стыке ее бедер отлично подходила для них, и Уилл, не сдержавшись, застонал, не прерывая поцелуя.

Эви замерла, словно испугавшись, и Уилл мысленно выругался. Он зашел слишком далеко, но инстинкт гнал его вперед, убеждая, что он все делает правильно.

Наконец Эви оторвалась от его губ, и между ними образовалось небольшое свободное пространство.

– Что мы делаем? – смущенно пролепетала она. Судя по тону, у нее были еще кое-какие сомнения на этот счет, но она не разжала кольцо своих рук, обхвативших его шею.

– Мне кажется, что это очевидно, – проговорил Эндикотт, снова склонившись к ее розовым губам. Эви застонала, ее взгляд стал нежным и чуточку отстраненным.

– Я целую тебя, глупышка, – прошептал ей на ушко Уилл, пробегая губами по ее подбородку.

Ее кожа была гладкой и чуть шероховатой, как шелк. Ему захотелось увидеть ее всю, каждый дюйм прекрасного тела, открытого для его взоров и прикосновений. Уилл осторожно стянул с нее рукава, обнажая плечи и грудь.

– Да, я знаю, – вымолвила Эви, и ее голос прозвучал громче, несмотря на то что тело трепетало от прикосновений его ищущих пальцев. – Но я думаю…

Уилл так и не успел узнать, что же Эви думает, потому что следующий звук, который донесся до его слуха, оказался шумом открываемой двери.

– Эви, я искал…

Боумонт осекся, и короткое зловещее молчание, последовавшее за этими словами, подействовало на Уилла как ушат ледяной воды, выплеснутой ему в лицо. Сдавленно вскрикнув, Эви оттолкнулась от Уилла. Поскольку, пытаясь ее удержать, Уилл непроизвольно схватился за рукава платья, те сползли еще ниже, открывая взорам корсет и роскошные груди, едва вмещавшиеся в него.

– Господи, отпусти меня! – воскликнула Эви, пытаясь высвободиться из его объятий.

– Стой спокойно! – проворчал Уилл.

Он пытался натянуть рукава на место, но Эви вертелась, и его попытки оказались безуспешными. Она так яростно вырывалась, что даже не замечала того, что ее одежда в беспорядке.

«Ну вот, ты это сделал, глупый мерзавец!»

– Пусти меня! – выкрикнула она.

Вдобавок ко всему она пнула его по ноге. Уилл почти не ощутил удара, но испугался, что сопротивление Эви кончится ее падением на пол.

Проклиная Бога, судьбу и идиота Майкла Боумонта, Уилл разжал руки. Эви резко повернулась лицом к Боумонту, и тут лиф окончательно соскользнул с ее корсета.

Уилл испытал невероятное потрясение, увидев Эви в таком виде – чувственную, растрепанную, полуобнаженную и невыносимо соблазнительную в тугом льняном корсете, отороченном сверху розовыми кружевными лентами.

– Майкл… это… это не то, что ты подумал, – запинаясь, пробормотала она.

Эви все еще не замечала чудовищной катастрофы, произошедшей с ее лифом. Зато Боумонт заметил все, и его яростный взгляд мог воспламенить даже кучу мокрых дров.

Уилл попытался сзади натянуть на нее платье.

– Прекрати! – крикнула Эви, поворачиваясь, чтобы ударить его по рукам.

И тут она увидела, в каком беспорядке находится ее платье. От ужаса Эви вскрикнула, и этот звук эхом разнесся по всей комнате.

Боумонт как вкопанный остался стоять у двери с застывшим лицом, превратившимся в ужасную маску. В его темных глазах горел такой дьявольский огонь, что Уиллу захотелось подхватить Эви на плечо, распахнуть ведущие в сад французские двери и броситься с ней прочь.

Увы, такое удачное бегство им не удалось.

– Майкл, это недоразумение, клянусь тебе, – сдавленным тоном горячечно шептала Эви, пытаясь справиться со своим лифом.

Отчаяние и паника в ее обычно приветливом голосе заставили Уилла прийти в себя.

Эви шагнула вперед, но едва не споткнулась о подол своего съехавшего платья. Заметив это, Уилл, желая поддержать, схватил ее за плечи. Но Эви была так сосредоточена на Боумонте, что, кажется, даже не заметила этого.

– Скажи что-нибудь, Майкл! – взмолилась она.

Но, не успел тот и рта раскрыть, как быстрый стук каблучков известил о прибытии нового участника ужасающей маленькой драмы. Надежда Уилла объяснить ситуацию Боумонту, взяв всю вину на себя, разумеется, погасла – в библиотеку решительно вошла леди Риз.

– Мистер Боумонт, – начала она звенящим голосом, – я предупреждала вас… – Она осеклась, потому что ее туфельки заскользили по натертому полу, наткнулись на толстый уилтонский ковер, закрывавший в библиотеке почти весь пол. Леди Риз качнулась вперед и была вынуждена ухватиться за плечи Боумонта, чтобы не осесть на пол неизящной кучей.