— Ладно, моя основная задача — спасти леди Маргарет от беды. Теперь, когда своего дома у нее нет, это будет проще, иначе она никогда не согласилась бы переехать. Уговорить ее перебраться ко мне будет нетрудно. Я…

— Леди Уэнтуорт останется у меня, — раздался строгий голос, не терпящий никаких возражений.

Мужчины повернулись и увидели леди Барлоу. Она стояла в дверях комнаты, а они так увлеклись своим разговором, что даже не услышали, когда она ее открыла. Оба с досадой посмотрели друг на друга.

— Ей непозволительно оставаться в твоем доме, — продолжала тетя Вивиан. — Она останется со мной. Но нужно послать кого-нибудь, кто соберет ее прислугу и перевезет сюда. Она говорит, что слуги пошли на ярмарку. Полагаю, они скоро вернутся. Им некуда будет идти, и Маргарет за них очень переживает.

— Она очнулась? — Джеймс кинулся было к двери, однако тетя преградила ему путь.

— Роберт все еще с ней. Но с Джеком он уже закончил. — Она перевела взгляд на Джонстона. — Я послала его на кухню, чтобы он мог поесть.

— Благодарю вас, мэм. Он хороший человек.

— Да, очень. Он спас жизнь леди Маргарет. Однако ему необходимо отойти от событий этой ночи, прежде чем он снова сможет работать. Вам следует послать за кем-нибудь, кто заменит его на дежурстве.

— Да, разумеется. Я все немедленно устрою, — заверил ее Джонстон и направился к двери.

Леди Барлоу дала ему пройти, закрыла за ним дверь и посмотрела на своего племянника так, как смотрела в детстве, ругая за какую-нибудь провинность.

— А теперь, Джеймс Мэтью Хатлдон, пора вам поведать мне о несчастном случае. Микс выглядит каким-то растерянным и виноватым. Вопросов моих он избегает. Судя по всему, что бы там ни произошло, ты заставил его сделать нечто, противоречащее его жизненным принципам.

— Жизненным принципам? — переспросил Джеймс с плохо разыгранным удивлением, надеясь потянуть время, чтобы успеть придумать более или менее приемлемое объяснение, дабы вся история не прозвучала в его устах еще хуже, чем, несомненно, она и без того прозвучит. Он не мог не понимать, что тетя будет недовольна, узнав, что племянник использовал ее имя, дом и прислугу с целью остаться с Мэгги наедине — даже если единственным его намерением было извиниться перед ней, а не лишать ее чести. Тетя никогда не придерживалась мнения, что цель оправдывает средства — Джеймс давно в этом убедился. Она признавала лишь честные и открытые действия, предпочитая их всему прочему.

— Да. Жизненным принципам. Даже будучи еще мальчишкой, ты умел обвести этого человека вокруг пальца. По отношению к вам с Софи Микс всегда был мягким как пудинг. Итак, я слушаю. И уже начинаю терять терпение.

— Благодарю вас, милорд, — сказала Мэгги, глядя, как лорд Маллин убирает в саквояж свои инструменты.

— Всегда рад прийти к вам на помощь. Это самое малое, что я могу сделать для сестры Джеральда. — Он защелкнул саквояж и встал. — А теперь мне, пожалуй, следует найти Джеймса и леди Барлоу. Необходимо обсудить с ними вопросы ухода за вами. А вы отдыхайте, Мэгги. Полагаю, боль в голове не дает вам покоя. Однако я дал обезболивающее, и оно непременно поможет.

Мэгги по привычке хотела кивнуть, но вовремя себя остановила и просто посмотрела ему вслед. Лорд Маллин был прав — голова ее раскалывалась, а лицо выглядело так, будто кто-то сыграл им в крикет. И все же она жива. По крайней мере так ей казалось. Других причин для радости у нее не имелось. Последнее, что Мэгги запомнила перед тем, как — снова — очнулась здесь, на диване, в доме леди Барлоу, было то, как она беспомощно лежала на полу в своей кухне, а вокруг бушевал огонь.

Тяжело вздохнув, она закрыла глаза и попыталась прогнать из головы это страшное воспоминание. Невнятно доносившиеся из холла голоса свидетельствовали о том, что Роберт нашел Джеймса и его тетю и теперь, несомненно, излагает им ее диагноз. «Впрочем, диагноз ясен: избитая, израненная, выбившаяся из сил», — с тоской подумала Мэгги.

Подняв руку и ощупав лицо, она обнаружила лишь опухшую, деформированную массу. И все же с этим можно было смириться. По сравнению с тем, что могло произойти… Ей повезло, и Мэгги это знала. Если сейчас она и жива, то благодарить за это она должна не себя. Она-то как раз была дурой, когда не поверила в то, что кто-то преследует ее, чтобы убить, и это едва не стоило ей жизни. Она должна была послушать Джеймса. Все эти раны и ушибы исключительно ее вина. И все же Мэгги с трудом могла поверить, что существует человек, настолько ненавидящий ее, что желает ей смерти. Девушка испуганно обернулась на раздавшийся звук, но тут же успокоилась, увидев вошедших в комнату леди Барлоу, лорда Маллина и Джеймса.

— Как вы себя чувствуете, дорогая? — спросила дама, поспешно подходя к дивану.

— Гораздо лучше, чем должна бы, — слабым голосом ответила Мэгги и заставила себя сесть, невзирая на боль, которую ей причиняло любое движение.

— Вы уверены, что можете сидеть? — забеспокоилась леди Барлоу, но вопрос скорее был адресован Роберту.

— Да, — ответила Мэгги, прежде чем Маллин успел что-либо ответить. — Если я буду и дальше лежать, то непременно усну… а я знаю, что должна рассказать о случившемся, пока все события еще свежи в моей памяти.

— Но это могло бы подождать и до утра, — начала леди Барлоу, но Джеймс перебил ее:

— Нет, Маргарет права. Если станем ждать, она может забыть что-нибудь существенное. Лучше разобраться сразу. Если вы в состоянии, разумеется, — мягко добавил он, игнорируя пронзительный взгляд своей тетушки.

На данный момент племянник находился у нее в немилости. Его рассказ о «дамском чаепитии» произвел на тетушку не самое приятное впечатление. На его счастье, едва леди Барлоу начала подвергать Джеймса словесным истязаниям, как в дверь библиотеки постучал Микс и сообщил, что Роберт закончил осмотр Мэгги. И теперь Джеймс надеялся только на то, что из-за событий этого вечера тетя забудет о намеченной пытке.

Тетя Вивиан была единственным человеком в этом мире, способным заставить его почувствовать себя пятилетним мальчишкой. Наверное, так себя чувствуешь с матерью, которую эта женщина, несомненно, ему заменила.

Мэгги застонала, что заставило Джеймса вновь посмотреть в ее бледное, израненное лицо.

— Да, я в состоянии, — заверила она их и замолчала, видимо, пытаясь собраться с мыслями. Потом подняла глаза на Джеймса. — Думаю, начать мне следует с извинений. — Заметив его удивление, она пояснила: — Вы, конечно же, были правы относительно человека со шрамом.

Лицо Джеймса сделалось серьезным, черты заострились. Он сел рядом с ней на диван, взял ее за руку и сказал:

— Начинайте с самого начала, Мэгги.

Она попыталась кивнуть, но внезапная боль помешала ей. Преодолев ее, она глубоко вздохнула и начала:

— Я отпустила слуг на ярмарку. Сегодня был день открытия. Я же готовилась к балу у Уилланов, а потому у меня не было причин не отпускать их.