– Степан Михайлович, – ответил Валерий, – следуем мы на аэродром, откуда сразу же отправимся в город Балтийск. Там нас уже ждет корабль и дальняя дорога в страну Норвегию.

– Балтийск? – Попов озадаченно почесал затылок. – Что-то я не припомню такого города. И поясните мне – что такое аэродром?

Валерий крякнул и улыбнулся.

– Аэродром – это место, откуда взлетают и где садятся самолеты. Но о них мы поговорим позднее… А Балтийск – это город в Восточной Пруссии, – сказал он. – В вашем времени он назывался Пиллау. После последней войны с немцами часть Восточной Пруссии отошла к России. И бывшие прусские города сменили свои названия. Кёнигсберг, например, сейчас называется Калининградом, а Прейсиш-Эйлау – Багратионовском.

– Надо же! – удивился Попов. – Значит, наши потомки отобрали у пруссаков часть их территории. Молодцы, ей-богу, молодцы!

– Императрица Елизавета Петровна в свое время всю Восточную Пруссию у короля Фридриха II забрала и сделала ее русской губернией, – усмехнулся Валерий. – Только вот императрица Екатерина II ее потом назад вернула. А зря…

– Екатерина Великая? – удивился Попов, – а разве это сделал не император Петр Федорович?

– Император Петр III после его свержения с престола и убийства был оболган своей супругой. А сам он вовсе и не собирался отдавать Восточную Пруссию! Согласно двум подписанным императором Петром Федоровичем и королем Фридрихом трактатам, Россия имела право вовсе остановить вывод своих войск в случае обострения международной обстановки. Сохранился указ Петра III, предписывающий ввиду «продолжающихся в Европе беспокойств» не только не выводить войска из Восточной Пруссии, но и пополнить новыми запасами армейские склады, а также отправить к ее берегам кронштадтскую эскадру, чтобы прикрывать русские торговые суда.

– Не знал, не знал… – отставному мичману оставалось лишь развести руками. В Морском корпусе на занятиях по истории им говорили совсем другое. – А что мы будем делать в этом, как вы говорите, Балтийске?

– В Балтийске мы погрузимся на боевой корабль и через портал снова вернемся в ваше время, чтобы помочь экипажу пароходо-фрегата «Богатырь» и его пассажирам. – Валерий испытующе посмотрел на Попова. – Хочу сразу предупредить вас – путешествие наше будет опасным. Кто знает – как поведет себя машина времени, и не забросит ли она относительно большой материальный объект куда-нибудь в Тмутаракань времен князя Владимира Святославича? Правда, ее изобретатель божится и клянется, что все будет в порядке. А на деле может случиться всякое… Вы, Степан Михайлович, вправе отказаться от этого рискованного путешествия. Никто вас в этом случае не осудит.

– Милостивый государь, – вспыхнул отставной мичман, – вы считаете меня трусом?! Я, кажется, не давал повода для того, чтобы вы обо мне так подумали! Я почту ваши слова оскорблением, если вы не заберете их назад!

– Извините, Степан Михайлович, – Валерий примиряюще положил ему руку на плечо. – У меня нет никаких сомнений в вашей смелости. И, если вы считаете, что я вас обидел, или, не дай бог, оскорбил, то примите мои извинения. Кстати, мы с вами вместе будем выручать из беды наших друзей, а потому я предлагаю вам перейти на «ты» и называть друг друга по имени. Вы не против?

– Извинения приняты, Валерий. Можно перейти и на «ты», – сказал Попов, искоса взглянув на своего собеседника. – Скажи мне лучше – что за корабль нас ждет в бывшем прусском Пиллау.

– Корабль маленький, но зубастый. Водоизмещение его около ста тридцати тонн, длина – 36 метров. Ну, или, по-вашему – примерно сорок ярдов. Зато скорость у него хорошая, до пятидесяти узлов…

– Сколько-сколько? – удивленно произнес Попов. – Пятьдесят узлов? Да быть того не может!

– Может, Степан, может, – улыбнулся Валерий. – Конечно, такую скорость он может развить при относительно спокойном море. Вооружен же этот кораблик скорострельной шестиствольной пушкой калибра тридцать миллиметров.

– Тридцать миллиметров? – Попов напряг память, вспоминая метрическую систему, принятую во Франции. – Так это чуть больше дюйма? Негусто…

– Зря ты так – эта шестистволка может выпустить до тысячи снарядов в минуту и смести с палубы вражеского корабля все, что бегает, прыгает и шевелится…

Попов недоверчиво покачал головой. Но, вспомнив, что техника, а следовательно, и вооружение у потомков гораздо совершеннее, он прикинул, как должен был выглядеть залп из такой вот пушки.

– Степан, ты еще прикинь – эта пушка может стрелять по цели, находящейся на расстоянии пять километров. Причем весьма точно. Но не это его главное оружие. Самое вкусное мы прибережем для вражеских фрегатов, которые, как нам сообщили, готовятся напасть на «Богатырь», когда он выйдет в море.

– Валерий, ты считаешь, что ваш маленький кораблик сможет справиться с несколькими многопушечными британскими фрегатами? – удивленно сказал Попов. – Это же верная гибель!

– Ну, это мы еще посмотрим, – усмехнулся старший лейтенант Нестеров. – Хочу лишь тебе сказать, что я бы не хотел оказаться на месте британских моряков, когда им повстречается наш корабль. В этом случае их можно заранее считать кандидатами в рундук Дэви Джонса… Кстати, вот мы и приехали.

За разговором они и не заметили, как автомобиль – Степан узнал, что так называются в будущем самобеглые коляски – въехал на аэродром. Здесь Попов увидел огромные крылатые аппараты. Как пояснил ему Валерий, на одном из них им и предстоит лететь в Балтийск. Причем лететь в прямом смысле этого слова – по небесам, аки птицы Божьи. Степан уже перестал удивляться – за эти несколько часов он увидел столько чудес, что их вполне хватило бы ему на целую жизнь.

В чреве железной птицы они расположились в креслах, пристегнулись ремнями, и стали ждать, когда самолет взлетит в воздух. Ждать пришлось довольно долго. Наконец, когда шум его двигателей стал оглушительно громким, самолет, словно горячий жеребец, пришпоренный седоком, рванулся вперед. В окнах, которые здесь, как и на корабле, назывались иллюминаторами, замелькали сооружения, машины, люди и стоявшие на аэродроме летательные аппараты. Потом самолет оторвался от земли, и Попов ощутил никогда еще не испытанное им чувство полета.

Самолет поднимался все выше и выше. Люди внизу превратились в едва видимые точки, а дома – в маленькие коробочки.

– Ну вот, скоро мы будем в Балтийске, – сказал ему Валерий и, вежливо прикрыв рот ладонью, зевнул. – Сейчас мы войдем в облачность, где ничего интересного больше не увидим. Можно и нужно поспать – кто знает, удастся ли нам это сделать следующей ночью…

Перед тем как отправиться в Норвегию, мистер Говард встретился с премьер-министром Британии виконтом Мельбурном. Глава правительства хорошо знал и полностью доверял ему – одному из руководителей английского шпионажа в Европе. Говард долгое время жил в Стамбуле и обеспечивал снабжение мятежных горцев, уже много лет сражавшихся на Северном Кавказе с российской армией, оружием, боеприпасами и польскими волонтерами. Официально считавшийся офицером Королевского флота при Английском посольстве в Стамбуле, он находил и фрахтовал небольшие быстроходные суда, которые тайно загружались в турецких портах, пересекали Черное море и разгружались в какой-нибудь укромной бухточке на побережье, находящемся во владениях русского царя.