Погонщик подал сигнал, но совсем другой, низкий и протяжный. Боевой дракон отступил. Новый свист, и дракон послушно сел на задние лапы. Еще две ведьмы захотели его получить. Итого пять претенденток. Кресседа кивком подозвала их и протянула сомкнутый кулак, из которого торчали палочки.

Дракон достался ведьме клана Синекровных. Та радостно улыбалась соперницам, затем улыбнулась своему дракону, которого уводили из загона. Дракон-приманка, зализывая окровавленный бок, уполз в тень и стал ждать новой схватки.

Погонщики вывели второго дракона, потом третьего, четвертого… Все они быстро и свирепо атаковали приманку и находили себе всадниц. Манона и не ждала скорого появления Татуса. Она подозревала, что верховные ведьмы задумали дополнительное испытание, желая проверить, хватит ли наследницам выдержки дождаться лучших драконов, и заодно узнать, у кого этой выдержки больше. Манона одним глазом поглядывала на драконов, а другим следила за соперницами. Те делали то же самое.

Когда вывели первую крупную самку, Петара вдруг вышла вперед и подняла руку. Самка по размерам почти не уступала Татусу. Бросившись на приманку, дракониха вырвала у него клок мяса из бока и не сразу подчинилась приказам погонщиков. Дикая, непредсказуемая, смертельно опасная. Великолепный боевой зверь.

Выбор наследницы Синекровных не оспорил никто. Мать Петары лишь слегка кивнула, словно предводительницы заранее знали, кого выберет Петара.

Астерина выбрала себе свирепую самку-разведчицу с жесткими умными глазами. Двоюродная сестра Маноны сама была превосходной разведчицей. Накануне отбора в отряде Тринадцати произошел обстоятельный разговор, затянувшийся далеко за полночь. Было решено, что и в новых условиях Астерина займется разведкой.

У драконихи была голубоватая шкура. Заявив о своем выборе, Астерина окинула взглядом собравшихся. В ее сверкающих глазах читалась такая жестокость, что никто не осмелился соперничать с нею.

Манона ждала, когда выведут очередного дракона. Неожиданно ее ноздри уловили запах мирры и розмарина. Обернувшись, она увидела наследницу Синекровных. Бдительная Астерина предостерегающе рыкнула.

– Ожидаешь Татуса? – промурлыкала Петара.

Сама она тоже поглядывала на железную решетку в подземелье, где содержались драконы.

– А если и так, то что? – в своей привычной манере ответила Манона.

– Уж пусть лучше он достанется тебе, чем Искаре.

Безмятежное лицо Петары было непроницаемым.

– Я тоже так думаю, – пробормотала Манона.

Ее слова можно было истолковать как угодно, но их разговор с Петарой – это уже что-то.

Если бы они переругивались, это не вызвало бы особого интереса у других ведьм. Но спокойный негромкий разговор всех насторожил. В особенности Искару, которая подошла к Маноне с другой стороны.

– Плетете интриги? Не рано ли?

Синекровная посмотрела на Искару, как на глупого ребенка, вмешивающегося в разговор взрослых.

– Я думаю, что Татус прекрасно подошел бы для Маноны.

«Предостережение», – подумала Манона. Интересно, что́ предводительница Синекровных порассказала Петаре о ней? Какой замысел скрывается за всем этим?

Губы Искары скривились в полуулыбке.

– Посмотрим, как решит Трехликая богиня.

Манона, быть может, и ответила бы наследнице Желтоногих, но в это время из подземелья появился Татус.

Как всегда, стоило ей только его увидеть, все внутри замерло от восхищения его размерами и свирепостью. Погонщики проворно убрались за решетку. Чувствовалось, Татус не прочь закусить кем-нибудь из них. Манону предупреждали: в воздух этот дракон поднимался меньше остальных. Почти никто не отваживался на него садиться. Успешные полеты можно пересчитать по пальцам. Словом, его, как норовистого коня, сначала нужно объездить, и тогда цены́ ему не будет.

Поведением Татус сильно отличался от других. Не дожидаясь сигнала погонщика, он бросился на приманку и ударил хвостом. К удивлению Маноны, уставший, израненный зверь словно предчувствовал атаку и сумел пригнуться. Хвост Татуса ударил по камню.

На дракона-приманку посыпались каменные осколки, и он поспешил отползти. Разъяренный Татус ударил второй раз, потом третий.

Ограниченный цепью, дракон-приманка не мог по-настоящему защищаться. Погонщик свистел не переставая, однако для Татуса не существовало власти смертных. Он делал что хотел. Изящество его необузданности завораживало.

Дракон-приманка заскулил. Манона могла поклясться, что наследница Синекровных вздрогнула. Сама она впервые слышала, как драконы кричат от боли. Когда Татус присел на задние лапы, Манона увидела, куда именно он ударил приманку. Удар пришелся чуть выше покалеченного бока.

Казалось, Татус знал, куда побольнее ударить противника. Смертные утверждали, что драконы отличаются смышленостью. Весь вопрос: насколько они смышлены? И насколько своевольны? Погонщик снова засвистел и даже несколько раз щелкнул хлыстом. Татус продолжал расхаживать перед приманкой, выбирая место для нового удара. В этом не было никакой стратегии. Он хотел помучить обреченного дракона и насладиться этим.

Манону охватила приятная, возбуждающая дрожь. Летать на таком чуде, как Татус, вместе с ним в клочья разрывая врагов…

– Если ты так жаждешь его заполучить, – прошептала Искара, – иди-ка прямо к нему!

Манона только сейчас увидела, что наследница Желтоногих стоит в каком-нибудь шаге от нее. Ни она сама, ни ее ведьмы и глазом моргнуть не успели – Татус заворожил всех, – как железные ногти Искары впились ей в спину.

Крик Астерины эхом звучал в ушах Маноны, но она уже падала с высоты сорока футов прямо в загон. На пути оказался небольшой хлипкий уступ. Манона попыталась за него ухватиться, но лишь ударилась боком. Этот удар замедлил падение и спас ей жизнь, однако Манону ждал каменный щербатый пол загона.

Она упала, вывихнув лодыжку. Наверху раздались крики. Манона не подняла головы, а если бы подняла, то увидела бы Астерину, которая бросилась на Искару, собираясь вцепиться наследнице Желтоногих в горло. Она бы увидела, как ее бабушка махнула рукой, запретив кому-либо прыгать в загон.

Но Манона не поднимала головы. Она смотрела на Татуса.

Татус повернулся к ней.

Дракон стоял между Маноной и опущенными воротами, по другую сторону которых суетились смертные. Похоже, они решали, стоит ли рисковать своей шкурой и пытаться спасти ведьму или дождаться, пока дракон отправит ее себе в пасть.

Татус размахивал хвостом. Его темные глаза впились в Манону. Она выхватила свой верный Рассекатель Ветра. Но что ее меч для такой громадины, как Татус? Ножичек, и не более того. Манона понимала: ей надо пробраться к воротам.

Она впервые посмотрела на дракона без былого восторга. Оценивающе, как привыкла смотреть на противников. Татус присел на задние лапы, собираясь атаковать. Он тоже знал, где железная решетка и почему Маноне так нужно оказаться по другую сторону. Он считал Манону не противницей, а добычей.