Палец кольнуло – один, средний, но сразу в двух местах, в подушечку и у самого основания – что ж, и на этот раз отделаться бескровно не удалось.

– Тит! – подозвал тем временем «глава» Роман одного из «серых» по имени.

Крайний в ряду драконьей крови – пожалуй, самый старший возрастом из нового экипажа, Эдуард дал бы ему лет пятьдесят, не меньше, – явно ждавший этого приглашения, тут же сделал шаг вперед.

– Вручите свою судьбу вашему новому Владыке, – распорядился Роман.

Провожаемый взглядами товарищей, которые, не иди речь о драконьей крови, Эдуард бы, пожалуй, назвал завистливыми, названный Титом приблизился к «сердцу» и, протянув руку – левую, – вложил ее в черную нишу под ним, погрузив внутрь почти по локоть. В последний момент шуйца его дрогнула, выдав тщательно скрываемое волнение, но заметить это помимо Эдуарда мог разве что «глава» Ремус.

По «сердцу» вновь пробежали молнии, на этот раз от краев к ладони Хранителя, и Тит не сдержал возгласа, тут же, впрочем, смущенно подавленного. В следующий миг драконья кровь выдернул руку из ниши – на безымянном пальце – побелевшем, так всегда случалось, – серебрился ободок Владычьего кольца.

– Мощь Владыки с вами, «глава» Тит, – торжественно провозгласил Роман и, повернувшись к строю, пригласил следующего кандидата: – Студий!

Новоиспеченный «глава» Тит занял место рядом с Председателем, а возле «сердца» его уже сменил названный Студием. Сюрприза не произошло: свое кольцо он благополучно получил так же, как третий вызванный Романом соискатель – некий Фостус. Не остался без заслуженной награды и Эдуард, неловко пошевелившийся и заработавший новую ранку, на этот раз более глубокую – кровь тонкой струйкой побежала из-под ладони по стеклу «сердца», причудливо петляя между гранями, впрочем, почти незаметная красная на красном.

Пока он досадовал на это, Тит, Студий и Фостус вернулись к строю. Один из «крыльев» поднял с пола большой деревянный ящик, в котором хранились бутылки особого, «драконьего» вина – традиция предписывала распить их по завершении церемонии из общей чаши. Вино, как давно знал Эдуард, было горьким – очевидно, символизируя собой участь «крыльев», так и не пробившихся в «главы». А может быть, наоборот, тяжкое бремя, взвалившееся с этого момента на плечи «глав».

Отняв десницу от драконьего «сердца», Эдуард поднес ее к глазам, недовольно изучая кровавые разводы на ладони, и поэтому не сразу понял, что именно произошло в этот миг на мостике. Лишь услышав хорошо знакомый треск разрядника, удивленно вскинул голову, и в этот же момент был грубо сбит с ног на пол. Кто-то истошно закричал, «глава» Ремус схватился обеими руками за живот, безуспешно силясь прикрыть ладонями откуда ни возьмись появившуюся там длинную черно-алую рану. Рядом уже корчился охранник, принявший на себя выстрел, как сразу же – без тени сомнения – понял Эдуард, предназначавшийся ему.

Чья-то рука – не иначе другого охранника – подхватила его за ворот и рванула к выходу. Эдуард как мог попытался ускорить движение, однако ноги не успевали за влекомым телом, беспомощно проскальзывая по гладкому полу. Выстрелы не стихали, он видел, как рухнул «глава» Роман, успевший истошно прокричать: «Порченая кровь!», затем еще один из охранников и, кажется, кто-то из безумного экипажа. Остальные «крылья» поспешно расхватывали разрядники, до того спрятанные в винном ящике.

В коридоре Эдуарду наконец удалось подняться на ноги. Из шестерки телохранителей – сейчас им выпало играть именно эту роль – с ним были теперь лишь трое, половина осталась лежать там, на мостике. Один потащил растерянного Хранителя к трапу, двое других прикрывали сзади, отстреливаясь.

– Что происходит? – выдохнул Эдуард на бегу.

«Серый» по обыкновению не ответил.

Бешеной кометой промчавшись несколько лестничных пролетов, они вывалились на нижнюю палубу. Эдуард послушно следовал за охранником, пока не сообразил, что тот ведет его прямиком к обрезанной «пуповине».

– Стой! – закричал он тогда. – Там не пройти! Нужно к ангару! К «яйцам»!

«Серый» замер на миг, потом кивнул, поняв и признав правоту подопечного. После обрыва «пуповины» самоходные посадочные капсулы, стоявшие в ангаре, – за характерную форму Эдуард называл их про себя «драконьими яйцами» – оставались единственной возможностью вернуться в Гнездо – если, конечно, не считать транспорта, на котором прибыли на борт «главы» Роман и Ремус, и сошедший с ума экипаж – «порченая кровь», как заклеймил их перед смертью Председатель. Отступники, поднявшие руку на Хранителя и Совет.

К слову, само по себе сие было абсолютно немыслимым: в драконьей крови не бывает предателей. Тем более тех, кто вздумал бы покуситься на Гнездо. А ведь он, Эдуард, и есть для них Гнездо, наследника у него нет и никогда не будет! И тем не менее порченая кровь стреляла в него и, судя по шуму и треску за спиной, не оставляла новых попыток лишить жизни. Невероятно! Невообразимо!

Ангар находился выше, чтобы попасть туда, нужно было вновь подняться по трапу. Тот, что привел их сюда, был теперь отрезан, однако во чреве Владыки помимо него было еще не менее дюжины путей наверх. К одному из них они, ближайшему, и побежали…

Не добежали.

Когда двигавшийся впереди охранник внезапно споткнулся и упал, Эдуард даже не сразу осознал, что случилось, – за топотом ног и свистом собственного сбившегося дыхания выстрела он не расслышал. И если бы не рывок второго телохранителя, отбросивший его за угол, – лежать ему рядом. Порченая кровь оказалась на зависть предусмотрительной, озаботившись отрезать беглецам все возможные пути к отступлению.

Единственный оставшийся с Эдуардом охранник – где и когда пропал еще один, Хранитель не знал, – высунул из-за угла руку и выстрелил, не целясь, вдоль коридора. В ответ ударило сразу два или три разрядника, никого, впрочем, не задев, если не считать тела уже убитого «серого». Протянув руку, Эдуард поднял с пола выроненное тем оружие, проверил индикатор – из десяти зарядов осталась лишь половина.

Потом они снова бежали, снова были обстреляны, снова стреляли сами – кажется, он даже в кого-то попал – и снова бежали. Эдуард давно перестал ориентироваться в хитросплетении коридоров – внутреннюю планировку Драконов он знал не слишком хорошо, да и некогда было считать повороты. Ясно было одно: от верхних палуб, а значит, от ангара, они надежно отсечены. И если внезапно не придет помощь извне – долго не продержатся.

В какой-то момент им удалось ненадолго оторваться от преследователей, и они остановились, чтобы перевести дух. Но стоило Эдуарду присесть на пол у стены, как совсем рядом вновь послышался торопливый стук подкованных подошв. Два разрядника вскинулись почти одновременно, но выстрела не последовало: человек, выскочивший из-за угла, не был порченой кровью. Он вообще не был «серым» – пестрый наряд Гильдии безошибочно позволял признать в нем торговца. Купец бежал, не разбирая дороги, едва не налетел на притаившихся беглецов, в последний момент заметив их, в панике шарахнулся в сторону, врезался плечом в стену и замер, втянув голову в плечи и закрывшись руками, словно расшитые золотом рукава могли защитить его от разрядника.