– Конечно же! – поддел его Ричард, представляя себе размах этого предприятия. И глаза его засияли радостным огнем. А Сильвио продолжал:

– Огромная эстрада, как огромный лайнер будет над ней нависать! Тысячи огней, трансляция с вертолетов, картинка со спутников, а в первых рядах все знаменитости с острова. Все до единого! И не дай Бог, кто-нибудь не будет выглядеть на свои двадцать пять! Ах, какие женщины там будут!.. А потом рок-концерт! Оперные певцы! Подтянем ребят из Ла Скала!

– Конечно, Ла Скала! Ну, как же без Ла Скала? – уже хохотал Ричард.

– И так на всю ночь! Трансляции по всем телеканалам! И не мы им будем платить, а они нам заплатят за право просмотра! Заплатят за все!

– Спокойно, – осадил его Ричард, – о деньгах потом!

– Вы хотели чуда? Вы его получите! – уже в запале кричал Сильвио. – А перед финальной песней объявление на весь мир, что завтра во всех странах, в каждой аптеке, всего за один ЕВРО и ни центом больше каждый человек на планете без рецепта сможет купить вакцину Валери! Крупным планом на экране ее фотография и мужа – Громова…

– И трех маленьких детей! – добавила Глорис.

– Трех детей,… каких детей? – удивился Генри.

– Это побочный эффект вакцины? – удивился Сильвио.

– Нет, это портрет счастливой семьи! Пиар-ход, – пояснила Глорис.

– Да-да! Пиар-ход! – повторил Сильвио. – Все верно!

– Что же будет потом? – спросил Генри.

– Кто-то говорил о толпе? – загадочно произнес Сильвио. – Вот после этого мы и посмотрим, что сделает эта толпа со своими запретителями. Пожалуй, это тот редкий случай, когда толпу можно будет задействовать,… так сказать, в массовке! Зная, что все склады забиты вакциной бессмертия, а на нее наложен запрет! В мире такое начнет твориться! Вот тебе и Марсельеза!

– Но, трансляция с нашими артистами должна вестись во все страны, – добавил Генри, – вся планета должна увидеть этих людей! Вакцина должна попасть в руки к каждому на планете, в любой стране – в этом смысл!

– Не беспокойся, Генри, – воскликнул Сильвио. – Медиа-сопровождение я беру на себя! Уверен, все получится! Теперь не может не получиться, – сказал это и свалился на мягкий диван. Он очень устал…

– Какая женщина! – напоследок пробурчал он.

39

Три человека стояли на пирсе и смотрели на корабли, которые один за другим отходили в сторону воронки. Большая гавань опустела, и только небольшие лодки одиноко качались на привязи. А на палубах тех кораблей находились сотни, тысячи людей! Они пестрой толпой занимали все свободное пространство, люди перегибались через перила, махали на прощанье острову, а их веселый жизнерадостный гомон нависал над спокойным океаном. Это был исход. Это были самые грандиозные гастроли, которые только видела планета. Столько великих людей на одной сцене еще не знала Земля. Здесь находилась вся элита, которая была собрана по крупицам на острове, вся великая рать, которая за десятилетия доказала, что она лучшая, и теперь все эти люди отправлялись туда, «наверх», чтобы снова удивлять и потрясать. Здесь находились все!

– Не понимаю, почему я не могу поехать?!! – заскричала Валери.

– Ну, Генри!.. Ну почему я не могу поехать?…. Италия, Рим! Это так близко от моей Франции!.. Почему я должна оставаться здесь как наказанная?…

Она выглядела маленькой девочкой в компании этих взрослых мужчин и отчаянно билась в негодовании.

– Полный бред! Как с ребенком! – кричала она, бегая по пирсу. А эти двое стояли и смотрели вдаль.

– Еще не поздно!!!.. Я, кажется, о чем-то спросила!!! – подбежала она к Генри и топнула ножкой, потом снова кинулась к перилам и замерла. Но мужчины стояли и ничего не говорили, иногда украдкой улыбались, переглядываясь, и снова смотрели вдаль. А на кораблях тем временем начался концерт. Нет, пока не концерт, разминка, репетиция. Хотя, нужны ли этим людям были репетиции, когда каждый звук гитар, барабанов и синтезаторов, каждая нота, уже оставили след, отражаясь в вечности, и теперь горели где-то далеко яркой звездой. Каждый звук быть занесен в великую книгу памяти и сохранен навеки. Это был великий исход!

Ансамбли оглашали окрестности громкими аккордами. Музыканты дурачились, устроив музыкальную перекличку. Они, как виртуозные жонглеры, играясь с нотами, перебрасывали их с корабля на корабль, с палубы на палубу, подхватывали на лету и продолжали снова. И так до бесконечности! Диковинные птицы носились в небе, как сумасшедшие. На палубе самого большого корабля-гиганта стоял Сильвио и смотрел на них, широко улыбаясь. Он и был адмиралом этой флотилии. На этой же палубе четверка известных музыкантов вдруг заиграла незабываемый хит семидесятых, а на других кораблях тут же его подхватили и уже вторили. А «Дым» великой мелодии теперь стелился «над водой». Маленький Вилли носился повсюду. Он дирижировал, что-то кричал, свистел, размахивал банданой. Маленький Вилли сходил с ума! Сегодня был его день!

– Наконец его выпустили отсюда! – воскликнула Валери. – Как из клетки! Даже Вилли отпустили, а я, как идиотка, стою тут с вами, – и она в бессилии всплеснула руками. Корабли тем временем начали один за другим погружаться в воронку и исчезать. Исчезали во времени громкие голоса и звуки сумасшедшей мелодии, таяли корабли, канули в вечность великие музыканты, растворилась неповторимая улыбка Сильвио. Его огромный корабль, последним подойдя к воронке, уже начинал медленно проваливаться. Он уходил все ниже и ниже, а на самой его верхушке, на смотровой площадке, на вышке стоял и подпрыгивал Вилли, размахивая своей банданой. Корабль исчез, бандана в его руке, еще мгновение помахав над спокойной поверхностью океана, тоже скрылась из виду. А вокруг только спокойная синяя гладь. И эти трое, стоя на краю пирса, глядели куда-то вдаль, продолжая молчать.

– Мы что, втроем остались на этом чертовом острове? – оглянулась на мужчин Валери. От досады она чуть не плакала.

– Почему втроем, – нарушил молчание Генри, – вчетвером! Вон мой дедушка на набережной.

– Дедушка?!! – грозно повторила она и со сжатыми кулаками пошла на него. – Говорите, дедушка!!!

– Валери, я вам обещаю, – засмеялся он, – как только все закончится, все утрясется, я сразу же отпущу вас в Париж! Я клянусь вам! В тот же день!

– Клянусь, – повторила она и тяжело вздохнула…

А мелодия с ушедших кораблей уже неслась над всей планетой. На центральной площади Рима, на гигантской сцене появлялись все новые и новые исполнители, а на экранах миллионов телевизоров мелькали их лица, молодые, знакомые, такие любимые, все напоминало чудо. Вертолеты, сверкая прожекторами, разрывали мощными фотонными моторами облака. Небо мерцало в свете разноцветных всполохов петард и ракетниц, озаряясь брызгами ослепительных искр, и над столицей мерцало зарево, которое было ярче утренней зарницы. Солнце завидовало им. Казалось, эта музыка и всплески мощных аккордов неслись над всей планетой. Маленькими яркими астероидами бороздили ночное небо, серпантином миллионов звуков рассыпались искрами, мощными децибелами врывались в самые отдаленные темные уголки Земли и будили все живое. И спрятаться, скрыться от этого цунами было невозможно. А музыка все звучала и звучала. И если посмотреть со спутника, слышна она была даже оттуда, превращаясь в космическую мелодию, нереальную, незнакомую, неведомую доселе, но такую волшебную, что звучала она во всей вселенной. То был шум планеты, ее дыхание, стук ее сердца, которое громко пульсировало и билось в тиши бесконечной ночи. А на экранах все продолжали мелькать лица рок-музыкантов, фигуры великих голосов Большой Оперы. Но вот уже картинка перемежается кадрами демонстраций и пикетов по всему миру, и снова концерт. Вот кадры очередей в аптеках… Люди, встающие с инвалидных колясок…, древний старик, засучив рукав, терпит укол в вену и улыбается беззубой улыбкой… Бедные и богатые, белые, чернокожие, узкоглазые, полуголые, в туземных одеждах, в набедренных повязках, убогие, искалеченные, здоровые и больные – все стоят в очереди к машине с красным крестом. И снова музыка, и сцена, и рок-оркестр, петарды, взлетающие с площади высоко в звездное небо. День за днем, неделя за неделей – и снова руки тянутся к заветной таблетке, дающей жизнь. Все барьеры сметены! Как в кино! А камера уже наблюдает из далекого космоса за нескончаемым концертом-марафоном, потом картинка уменьшается и неведомый оператор снимает планету, такую маленькую, крошечную с материками и океанами, голубым небом и счастливыми людьми, получившими таблетку бессмертия. Людьми, получившими жизнь…