Потом Кай отправил всех спать, вывел из строя компьютерные системы, стер все записи камер видеонаблюдения, вернулся к себе, переоделся в целую одежду, спрятав изорванные в лохмотья джинсы и майку Степаныча, и еще часа полтора «слушал» подземелье, выискивая тех, до кого он мог не дотянуться.

Таких не оказалось.

Теперь оставалось проделать самое сложное, без чего обойтись было ну никак нельзя. Потому что завтра скорее всего обитатели пещер проснутся в ужасном состоянии — слишком уж мощным было воздействие на их разум. И это состояние надо будет как‑то объяснить.

Ничего другого, кроме тотального поражающего воздействия нейтрализатора, Кай придумать не смог. И добавил это объяснение в заложенную соплеменникам программу.

Но вся сложность состояла в том, что нейтрализатор‑то был выключен! Скорее всего, как только обнаружили исчезновение Кая, так и вырубили оказавшуюся бесполезной (по их мнению) штуковину.

И теперь ее надо было включить. И получить выстрел в упор…

Кай помнил, что сотворило с ним бесчеловечное изобретение Дитриха на расстоянии, и даже предположить боялся, ЧТО произойдет, когда он будет рядом с прибором.

Оставалось только надеяться на чудодейственный эликсир Степаныча да собственные внутренние ресурсы, которые, казалось, возросли многократно. Ну действительно — никакого «отходняка», как после случая в аэропорту, так, только легкая усталость, самочувствие прекрасное, сил — навалом, ну что он, не сможет врубить эту гадость и успеть добежать до своей квартиры? А там уже можно будет и отключиться, все равно через час‑полтора Грета с проверкой явится и займется реанимацией ценнейшего экземпляра.

К тому же нейтрализатор был размещен в ближайшем от апартаментов Кая подходящем помещении — небольшом складе, где хранились хозяйственные мелочи. Так что бежать будет не очень далеко.

Уже совсем рассвело (наверное, ведь судить он мог только по часам), когда Кай открыл дверь подсобки, за которой дремал его враг. Серьезный враг, требующий срочной ликвидации сразу после того, как все закончится. А другой такой пока изобретут…

Кай включил свет и осмотрелся. Ага, вот он, паршивец.

Одна из полок стеллажа была освобождена от коробок с чистящими средствами, и на ней в гордом одиночестве торчало довольно уродливое — ну да, мнение субъективное, довольно сложно видеть красоту в том, что тебя убивает, — сооружение, похожее на результат противоестественной связи гиперболоида инженера Гарина и бытовой электромясорубки. И раструб этого безобразия был очень четко направлен в сторону его квартиры…

— Ну, спасибо тебе, маменька, — криво усмехнулся Кай, рассматривая кнопки и тумблеры на теле гибрида, — за заботу обо мне. Я очень благодарный сын, как ты заметила, и отвечаю тем же, ты уж не обессудь.

Он мельком глянул на часы и охнул — скоро подземелье начнет просыпаться, а он еще тут торчит депрессивным столбом.

Хотя других столбов, наверное, и не бывает — трудно быть оптимистом, когда на тебя справляют нужду все самцы, что на двух ногах, что на четырех лапах.

Кай вытащил из кармана наполовину опустошенную флягу с травяным настоем и залпом выпил. Постоял пару минут, дожидаясь прилива энергии, потом развернул раструб прибора в другую сторону — проверять на себе реальный выстрел в упор все же не хотелось, к тому же развернутый нейтрализатор подтвердит версию о его негативном воздействии на соплеменников — и нажал красную кнопку. Вряд ли она была бесполезной дизайнерской штучкой, обычно такие…

Додумать Кай не успел. Его буквально швырнуло на пол невидимым нокаутом. И все его силы, вся мощь, только что бурлившие в крови, сначала перестали кипеть, а затем поначалу медленно, а потом все быстрее и быстрее потекли в сторону нейтрализатора.

Кай почти видел, как поток его энергии, закручиваясь, всасывается в раструб. И страшно было даже представить, что произошло бы, не разверни он эту чертову штуковину в противоположную от себя сторону.

К тому же сил на то, чтобы еще и что‑то представлять, все равно не было. Еще немного, всего пять минут нахождения рядом с прибором, и он вообще не сможет выбраться отсюда…

Кай стиснул зубы и попытался встать. Ползти опять на коленях он не мог — едва зажившая кожа на ладонях лопнет мгновенно. И потом как‑то надо будет объяснять, почему и где он получил такие раны. Что? Просто внушить? Нет уж, тратить силы на такие мелочи было бы глупо.

Тем более что ментальных сил уже практически нет. Держалась пока сила воли. А еще — жажда жизни.

И только благодаря этой упертой парочке Кай и смог тогда добраться до своей квартиры. А там, едва переступив через порог, ухнул прямо в черную бездну, сыто чавкнувшую у него над головой.

Откуда его еле‑еле вытянули где‑то на третьи сутки. Оказалось, что в лазарет доктора Крауха Кая доставили в состоянии клинической смерти, и сердце пришлось запускать электрическим разрядом.

В срочном порядке была вызвана из Западного подразделения «Аненербе» реанимационная бригада со всем оборудованием, поскольку здесь, на Урале, никого еще не приходилось возвращать с того света. Заболевших всерьез здесь просто не лечили, а немощных не было.

А там, в Альпах, еще были. Те самые старцы, пережившие войну. Почетные члены организации, никак не желавшие присоединиться к своим товарищам в аду.

В общем, гордость и надежду «Аненербе» спасли. А потом еще больше недели держали под присмотром в лазарете, восстанавливая чудовищно разладившийся организм сверхчеловека. Представители Западного подразделения, узнав причину такого состояния первого «истинного ария», осуждающе качали головами и требовали отдать Кая вместе с Брунгильдой. Пусть живут в Альпах, где им окажут истинное уважение и не посмеют так безобразно обращаться с будущим Отцом Нации!

Разумеется, Брунгильда была сто раз «за!». А Грету, попавшую в немилость, вообще никто не спрашивал. Оставалось только убедить самого Кая, и все были уверены, что он согласится. Разве можно прощать такое!

Но Кай совершенно неожиданно для всех, и в первую очередь — для самой Греты, встал на ее сторону. Да, она действовала жестко, но для этого имелись весомые причины, иначе мать никогда не стала бы подвергать здоровье и саму жизнь сына такой опасности. Какие причины? А разве то, что он, Кай, сотворил с Дитрихом, не является более чем весомой причиной?

В общем, он остался. Чем вызвал непрекращающиеся на протяжении нескольких месяцев истерики жены. И был очень благодарен Брунгильде за эти истерики, давшие ему повод отселить от себя опостылевшую супругу. Естественно, дав обещание посещать ее спальню так часто, как только сможет.

Понятно, что в первый раз смог он о‑о‑очень не скоро. Если честно, Кай надеялся, что вообще не придется больше заниматься сексом с опротивевшей женщиной, но увы — пришлось. Спустя где‑то с полгода после всех событий, когда он понял, что быстро справиться с проблемой «Аненербе» не сможет, решение займет годы.