- Кому-то сегодня везет, - заметил мой спутник. - Господа, это Виктория. Милая, с честью представляю тебе своих партнеров, доверие к которым проверено временем... обойдёмся без прозвищ. Константин и Дмитрий.

Воздух между нами буквально наэлектризовался разрядами похоти, когда оба - и толстяк, и тот, что помладше, довольно интересный мужчина в дорогом костюме, целовали мою руку. Мне стало противно от сального блеска в их глазах. Молодой забыл о даме, которая его сопровождала, подмигнул мне, что не укрылось от взгляда Лукаса. Но мой спутник лишь снисходительно усмехнулся. Правда, мне не понравилась эта улыбка. Так смотрят на дичь. Или на преступника, которому уже вынесли приговор, но не озвучили.

- Виктория - великолепная женщина. А с недавних пор мой личный помощник. Знаете, господа, у нее дар замечать самые несущественные детали, разбирать их на атомы и добираться до самой сути, казалось бы, не представляющих интереса мелочей. Советую запомнить ее имя.

- Красивая и мудрая женщина - находка для серьезного мужчины, - с плохо скрываемым сарказмом заметил Константин. - Михаил, по поводу недавней сделки. Есть незначительные потери. Заказчик настаивает на люксовой серии.

- О, мы непременно сегодня разрешим этот вопрос. Ты знаешь, как я люблю это делать в неформальной обстановке. Но прежде, чем мы перейдем к более утонченным развлечениям, полагаю, следует воздать дань Фортуне.

Мы вновь вернулись к столу, где меня представили еще троим посетителям казино. Спутница Дмитрия окинула меня завистливым недружелюбным взглядом, я ответила ей иным - иронично-надменным, окинув взглядом платье, уступающее моему. Сам же Дмитрий напрочь про нее забыл.

- Виктория, сыграть не хотите? Гусары с дам денег не берут, но, может, мы найдем приятный компромисс, в случае вашего проигрыша.

Я бросила осторожный взгляд на Лукаса, но он делал вид, будто ничего экстраординарного не происходит. Лишь улыбался, но глаза при этом будто затянуло корой арктического льда. Что-то жуткое было в этом молчаливом нейтралитете, снисходительное, будто он сейчас наслаждался полетами бабочек, которым скоро оборвут крылья. Я же не испытывала никакого желания сыграть в лишённую смысла игру. Атмосфера азарта не смогла отравить меня. Может, мне хватило кайфа от собственного великолепия, псевдосвободы и псевдовеличия, а может быть, я уже начала понимать, кто эти люди. Ощущение, что меня не просто покрасоваться привезли, было очень сильным, буквально довлеющим.

- Нет, я не испытываю особого желания, - мягко улыбнулась, чувствуя эмоциональный подъем от столь явного мужского внимания. - Но с удовольствием понаблюдаю за вашей игрой.

- Тогда сделайте мне подарок. Подуйте на кости.

Я сложила губы трубочкой и выдохнула на хрустальные кубики.

- Но у меня тяжелая удача. Следовало уточнить перед вашей просьбой.

- На «зеро»! - игрок проигнорировал мои слова.

Дмитрий проиграл. Выигрыш отошел заведению. Я испытала удовлетворение, глядя, как он сжимает кулаки, сдерживая поток слов, явно не литературных. Подали шампанское и тарталетки с тигровыми креветками. Ничего вкуснее я еще не пробовала. Пила сладкое шампанское и смаковала закуски, наблюдая за игрой мужчин. Лукас тоже сыграл партию в покер, но, надо отдать ему должное, не давал мне заскучать или почувствовать себя одинокой. Спрашивал, нравится ли мне здесь, пояснял нюансы игры, провел небольшую экскурсию по игровым залам, отчего-то пустующим сегодня. Я была далека от основ игорного бизнеса, поэтому не задавала вопросов, слушала с интересом. Улыбка не покидала моих губ.

- Ты очаровала всех мужчин в этом зале, - заметил он с явным удовлетворением.

Шампанское расслабило. Я склонила голову набок:

- Я не нарочно.

- Они редко имеют удовольствие пообщаться с красивой и умной женщиной. Будет, что вспомнить перед смертью. Оставлю тебя ненадолго, скоро перейдем к самой волнующей игре. Осталось предупредить ее участников.

Его слова не сразу дошли до меня. Я не отказала себе в возможности насладиться галантным поцелуем пальцев, прикидывая, не испытать ли мне удачу в одном из игровых автоматов, «бинго», кажется. Уже собиралась подозвать незаметного работника зала, чтобы разъяснил правила игры, и внезапно замерла на месте. Сразу несколько вспышек озноба прошили тело, вместе с отдельными словами Лукаса.

«Перед смертью»... «волнующая игра»... «предупредить участников»...

Незримый страж храма Фортуны оказался рядом. Покосился на занятого беседой Лукаса, неуверенно переступил с ноги на ногу.

- Все хорошо? Если хотите...

- Принеси мне воды, пожалуйста, - потрясла головой, борясь с приступом головокружения, опустилась на один из диванов, обхватив себя руками. Пазл сошелся.

Партнеры. Я запомнила имена. Не далее как вчера они фигурировали в документации, которую мне предоставил Лукас. Те, чьи махинации я вскрыла. Видимо, они подтвердились. Не исключено, что задолго до того, как я сама пришла к подобным выводам.

Сегодняшний раут - не поощрение сообразительной пленнице. Даже не благодарность за ее работу. И вовсе не желание похвалиться ею, по крайней мере, это не первостепенная цель. Это не вечеринка. Это торжественная казнь еще не услышавших приговор предателей. И я приглашена на это шоу в качестве не столько гости, сколько изобличителя...

Меня буквально ломало. Я смотрела в спины будущих мертвецов, отводила глаза, когда ни поворачивались в мою сторону. Когда чувствовала их похоть и мизагонию, говорила себе, что все в порядке, они это заслужили за такое отношение. Потом - что парой мерзких работорговцев сегодня станет меньше. Но все равно, легче не становилось. Я пила воду, принесенную работником зала, медленными глотками, в ушах звенело. Смех Лукаса, реплики Дмитрия и Константина, стук шарика по отсекам рулетки, звон бокалов. Все это превратилась в гротескную замедленную сьемку немого кино с кровавым, я уже не сомневалась, исходом. Хотелось напиться в хлам, чтобы не участвовать в подобном. Пусть я привыкла к смерти за время своего недолгого заточения, но никогда я не видела ее собственными глазами.

Лукас убивал нескольких зайцев одним ударом. Собирался показать мне кровавую баню, мне, бывшей отличнице с высокими идеалами и верой в хорошее, которая решительно переключала каналы при виде сцен резни и перестрелок в американских боевиках. Он ненавидел во мне ту, слабую духом Вику, которая не нашла в себе сил отказать Ивлееву. Ту, что боялась крови. Ту, что отрицала саму себя и свою внутреннюю силу. Он хотел меня иную. Закаленную подобным хардкором до окончательного онемения сердечной мышцы. Не сломанную, но возрождённую. А вот какими именно методами... он их не выбирал. Я знала, что мне предстоит лишиться сердца и совести.

Первый урок. Ты сама приложила руку к гибели этих двоих. Ты подписывала им смертный приговор той самой ручкой, которой выписывала в столбик цифры и плела кружева схем. И ты хотела остаться в стороне от их наказания?