Тристан похлопал по своему колену, оторвав взгляд от фото и вернул рамку на прежнее место. Я поставила ногу на его бедро, и он стянул сапог с моей пятки.

— Мне жаль, что ты так рано потеряла маму, Кэт, — его голос был таким мягким, словно растаявшее масло. — Но я думаю, она хотела, чтобы ты ценила жизнь за вас двоих.

Его большие руки сжались на моей икре, когда он сорвал сапог и бросил его в направлении открытой дверцы шкафа. Он снова похлопал по своему колену, и я подняла другую ногу.

— Твой отец с кем-нибудь встречался после ее смерти?

Я фыркнула, но слишком тихо, чтобы он мог услышать. Папа с другой? Ха!

— Тут без вариантов. Он безумно любил маму. Теперь, когда я стала старше, он более откровенно говорит со мной о своих чувствах, — начала я объяснять. — Недавно он сказал, что никогда не смог бы полюбить кого-то еще, даже если бы попытался, — последние слова я просто проскулила, потому что расплакалась, думая о маме и папе, и о любви, которую они потеряли.

Через секунду был снят второй сапог, а Тристан потянул меня на кровать, устраивая рядом с собой, и обнял рукой за плечи.

— Не плачь, — сказал он, убирая волосы с моего лица.

Слезы тут же потекли. Некоторые задержались на глазах, в то время как другие падали в пропасть, долго скатываясь по моим щекам. Я ненавидела смерть, особенно когда думала о том, что потеряю кого-то, кого любила.

— Мне так грустно, что мой папа сейчас одинок. — Я попыталась вытереть слезы с лица, но Тристан меня опередил. — Теперь мы видимся два раза в месяц, и от этого я чувствую себя ужасной дочерью.

— Уверен, он не против знать, что ты счастлива и здорова, — нежно пробормотал Тристан в мой висок, и из глаз вырвалось еще несколько слезинок. — Ну же, не плачь.

Я всхлипнула, пытаясь взять под контроль свои эмоции, а он снова зевнул, и моего лица коснулось его горячее дыхание.

— Гадость, — скривилась я, вытирая щеку, на которую он только что дыхнул. Он самодовольно улыбнулся, словно сделал это специально, или, как минимум, наслаждался тем, что мне это не нравится. — Ты сможешь сесть за руль? — спросила я, и еще до того, как успела задать вопрос, Тристан зевнул в миллионный раз. — Похоже, что нет.

Я застряла в мыслях между тем, чтобы предложить ему остаться на ночь и… предложить ему остаться на ночь. Позволить сонному другу отправится домой это так же плохо, как позволить пьяному другу в моей книге сделать тоже самое. Обе трагедии могут произойти, и я бы чувствовала себя опустошенной, если бы что-то случилось с кем-то из моих друзей, и они заснули бы за рулем, когда я могла предотвратить это. Только вот у меня было странное чувство, из-за которого стало неловко предлагать Тристану остаться. И под странным чувством я имела ввиду то, что конечно хотела, чтобы он остался переночевать, но еще я очень хотела, чтобы он остался в моей кровати. Голый. Возможно, чтобы он прижимался к моей спине и обнимал меня. Не так уж много я прошу.

Боже, у моей жизни отстойное чувство юмора.

— Просто переночуй здесь. С Йодой все будет в порядке, — наконец я прекратила долгую мысленную битву, чтобы предложить ему это.

Тристан посмотрел на меня зелеными глазами из-под полуприкрытых век. Он так вымотан, что даже астронавт мог бы увидеть это из космоса.

— Ты не против?

Я закатила глаза и встала с кровати, а затем вытерев лицо, стянула носки.

— Я не стала бы предлагать, если бы была против.

Я начала расстегивать джинсы, находясь всего в паре футов от Тристана, игнорируя предупреждающие звоночки в своей голове, которые кричали, что это неуместно. Серьезно? Парень в прошлые выходные переспал черт знает с каким количеством девушек! Во всяком случае, мне было бы стыдно раздеваться перед ним, потому что мое тело ничуть не соответствовало тому стандарту, к которому он привык. Но я не стыдилась. Мысленно я повторила слова Зои и Никки, убеждая себя в том, что у меня прекрасные достоинства. На хрен Тристана и его дружбу!

Его глаза бегали от моих неуклюжих пальцев, пытающихся расстегнуть пуговицы, к моему лицу.

— Спасибо, Золотце, — сказал он настолько тихо, что можно было бы списать это на сонливость, но мне хотелось думать, что причина была в другом.

Я быстро начала стягивать джинсы вниз, а затем дернула за узкие штанины, чтобы снять их.

— В тумбе под раковиной есть запасная зубная щетка, — сказала я ему, бросая штаны в шкаф. Тристан просто сидел на кровати, сложив руки на коленях, глядя то на мои черные шортики, то на лицо.

— Хорошо, — сказал он, даже не думая сдвинуться с кровати ни на сантиметр в поисках зубной щетки.

— Ладно… — Я повернулась лицом к большому комоду и сняла футболку. Я была уверена, что мои ягодицы выглядывают из-под нижнего белья, но, черт возьми, с тем количеством времени, которое тратила на упражнения, я точно знала, что от моей задницы может отрикошетить куча четвертаков. К тому же, низ моих трусиков был ненамного тоньше обычных шорт, которые у меня были, так что не похоже, чтобы я действительно вела себя неприлично. Я сняла лифчик и надела спортивный бра, а затем обернулась и поймала на себе пару пронзительных глаз, которые быстро метнулись в другую сторону. Тристан тут же встал, и через секунду был в ванной.

Выключив верхний свет, я включила ночник и забралась под одеяло. Через несколько минут в дверях появился Тристан, который снимал футболку со своего мускулистого тела. Не стану врать, я прищурилась, чтобы попытаться разглядеть в полутьме шедевр, которым была верхняя часть его тела. Он подошел к другой стороне кровати, и расстегнул молнию на джинсах.

— Я не могу спать в штанах, — признался он почти извиняющимся тоном.

— Я тоже.

Мгновение он смотрел на меня, пока стягивал джинсы со своих длинных ног, а затем забрался на кровать.

О мой Бог.

Я благодарила ангелов за то, что наблюдала, как напрягаются мышцы его рук, спины и пресса.

Такой горячий мужчина должен обладать писклявым голосом. Или быть тупым. Иметь крошечный член. У него даже должны быть куриные ножки. Третий сосок! Или большие соски!

Хоть что-нибудь, чтобы сбалансировать совершенство, которым он в целом и являлся. Но, трахните меня, — я не имею в виду буквально, — Тристан был просто идеальным, и я