эта умиротворенность стала навевать на меня дрему, и я начал зевать. Сняв рубашку и повесив ее на руль велосипеда, чтобы солнце хоть немного высушило ее, я сбросил ботинки, своим запахом красноречиво дававшие понять, какой длинный путь мне пришлось проделать. После этого я принялся в очередной раз обдумывать линию своего поведения на предстоящей встрече. Самой большой моей проблемой было убедить банкира, что я — полноправный владелец всех этих облигаций, так долго лежавших в моем чемодане. Ведь настал срок выплаты, и я собирался получить свое сполна. Вот только облигаций было слишком много. Одна или две тысячи не вызвали бы подозрения, но миллион юаней — совсем другое дело.

Тяжелые деревянные двери банка наконец распахнулись, заставив меня вскочить с места. Белая рубашка почти высохла — оставались только небольшие влажные пятна под мышками, туфли были начищены. Лицо я умыл в бегущей неподалеку речке. Навстречу мне вышел зевающий служащий. Он курил и почесывал спину, а на его щеке отпечатались неровности столешницы, на которой он, похоже, только что спал.

— Что тебе нужно? — неприветливо осведомился служащий.

— Я Тан Лон. Я пришел в ваш банк по делу. Могу я видеть управляющего?

Служащий подтянул штаны, спадающие с его тощего стана.

— Управляющий занят и занимается только важными делами. Какое у тебя дело? — осведомился он, потирая глаза.

— Я хочу увидеться с управляющим. Вы не пожалеете, что проводили меня к нему.

— Мой управляющий имеет дело только с клиентами, на чьем счету больше десяти тысяч юаней. — Он презрительно поднял брови.

— В таком случае у него есть сто причин, чтобы пообщаться со мной. — Я быстрым движением приоткрыл чемодан с облигациями, которые собрал в детстве, после чего многозначительно посмотрел на служащего.

— Сюда, пожалуйста.

К моему удивлению, управляющим этого отделения оказалась симпатичная и напористая женщина лет сорока. Я подумал, что женщина, которая смогла занять такую должность в нашем патриархальном обществе, наверное, должна была быть умнее и способнее любого мужчины раз в десять.

— Чем обязана, молодой человек? — вежливо осведомилась она, предложив мне сигарету марки «Сфинкс», которую курили только самые привилегированные и состоятельные члены китайского общества. — Вы курите?

— Да, конечно, — соврал я.

— Молодой человек, который курит, заходит в мой кабинет с чемоданом, полным тайны. — «Ей бы стихи писать», — подумал я. — Так что у вас за дело и чем я могу вам помочь? — От ее творческого порыва не осталось и следа. Она наклонилась, дала мне прикурить и только потом зажгла свою сигарету.

Я взгромоздил чемодан на стол:

— Я бы хотел получить доход по Патриотическим облигациям с истекшим сроком действия. На сумму в один миллион юаней.

Женщина поднялась на ноги, резким движением отложила сигарету и чуть было не запрыгнула на стол, словно хотела меня укусить.

— Миллион? Однако вы дальновидный инвестор. Как это вам удалось получить такое состояние?

— По наследству. От дедушки.

— Вот как? Но откуда мне знать, что вы получили их в собственность, так сказать, на правовой основе? — спросила она, пройдясь большим пальцем по стопке облигаций, словно это была колода карт.

— Ниоткуда, — спокойно ответил я. — И я не обязан доказывать этот факт. Эти ценные бумаги могут передаваться из рук в руки — так указано на обороте сертификата.

— Вот как?

— Я ознакомился с тем, что написано на обороте, что и вам советую.

— Молодой человек, я имела в виду несколько другое. — Она отодвинула стул, направилась к двери и закрыла ее. Крутые бедра женщины покачивались в такт ходьбе, как раз сообразно моему участившемуся сердцебиению. Ее слегка свисающие груди все еще сохраняли девичью крепость. Она медленно повернулась и задернула шторы, обласкав мой взгляд видом на секунду показавшегося в разрезе юбке бедра.

— Так что же тогда?

— Я имела в виду их. — Она чуть отодвинула край занавески, позволяя мне увидеть полицейский участок. — Вы же не хотите отправиться туда, чтобы доказать право собственности на эти бумаги?

Такой поворот событий застал меня врасплох. Опасная женщина. Я встал и уже хотел выбежать из кабинета, но она загородила мне дорогу, чуть склонив набок свою увенчанную пышными волосами голову.

— Ну а если волноваться не о чем, то, разумеется, банк попросит у вас извинения. Что, по-вашему, я собиралась сделать? Сдать вас властям? — Она рассмеялась.

Я понимал, к чему она клонит, но нельзя сказать, что от этого понимания мне стало легче. Зачем ей играть со мной?

— Вам меня не обмануть. Чтобы обналичить облигации, не требуется проходить через подобную процедуру.

— Закон здесь устанавливаем мы, — возразила она. — Нам же нужно защищать интересы банка. Что, если эти бумаги были украдены?

— Никто их не крал, — отозвался я.

— Я вам верю. И даже готова принять вашу сторону. Но за определенную цену. — Она снова улыбнулась.

— И какова же будет цена?

— Половина того, что лежит в вашем чемодане.

— Половина? Да никогда в жизни.

— Не забывайте о том, что вы можете уйти отсюда вообще без гроша.

— Вы снова мне угрожаете?

— Да нет же, просто веду переговоры. Потому что цена вопроса довольно высока и связана с дополнительными услугами, — сказала она, снимая пиджак. Сквозь ее шелковую блузку отчетливо виднелись острые соски, — сопутствующими и не очень.

— И это стоит денег?

— Схватываете на лету.

Я задумался.

— Вы получите десять тысяч юаней, если я сегодня выйду отсюда с банковским чеком.

— Двадцать, — сказала она.

— Пятнадцать. Мне еще предстоит долгий путь до дома.

— Договорились.

Она протянула мне руку, но я не ответил на ее жест. Несмотря на это, она стиснула мою руку:

— Лена Цай. Кстати, кто ваш дедушка?

— Сначала оформите чек.

Она позвала служащего, вручила ему увесистую кипу облигаций.

Когда тот вернулся, очевидно, пересчитав их, Лена с довольным выражением лица оформила два чека — на пятнадцать и на девятьсот восемьдесят пять тысяч юаней.

— Моя доля показалась вам слишком большой? — спросила она.

— За полчаса получить столько, сколько учитель зарабатывает за всю жизнь? Что за вопрос?

— Если бы не я, то тебе пришлось бы иметь дело с этими свиньями полицейскими, так что не торопись выказывать свой скепсис. А теперь будь хорошим мальчиком и расскажи мне, кто твой дедушка. Я просто умираю от любопытства.

— Ху Лон.

— Бывший управляющий Банка Китая?

Я выбежал из центрального входа и взобрался на свой велосипед, уже будучи миллионером. Морской ветер переменился и снова настойчиво дул мне в лицо по дороге домой. В конце концов велосипед все же не выдержал моего веса, и переднее колесо погнулось, когда я проехал по особенно неровному участку дороги. Я выбросил его