Я накинула пальто на плечи.

Вот мы и на вокзале. Здесь так же многолюдно, как и на пристани. Жара и шум оглушают и ошеломляют.

— Уже скоро мы будем на плантациях, — заверил меня Клинтон. — На моей и на твоей.

Мы сели в поезд. В комфортабельности он не мог тягаться с английским поездом, но меня так заворожили мелькающие за окном пейзажи, что я этого почти не заметила. От окружающей красоты захватывало дух. За время этой короткой поездки мы миновали леса, в которых росли эбеновые и шелковые деревья, а также самые распространенные здесь деревья кешью. Мы пересекли затопленные рисовые поля, снабжавшие страну основным продуктом питания. Реки казались ленивыми и неторопливыми. Лодки тянули бревна, а на мелководье резвились голые ребятишки. Я затаила дух, впервые увидев слона. На его спине сидел человек, принуждая это величественное животное нести целую охапку бревен.

Клинтона мой восторг позабавил.

— На Цейлоне слон — самое распространенное животное, — пояснил он. — Как видишь, слоны работают на людей. Лучших работников себе и представить невозможно. Они сильны, и с ними легко договориться, потому что здравого смысла им не занимать. К тому же они очень спокойные. Чего еще можно желать?

— Как странно, что такие могучие создания позволяют собой командовать.

— Искусство дрессировки, милая Сэйра. Мы их приручаем. Дикие слоны могут натворить немало бед. Они врываются на плантации, вытаптывают посевы, уничтожают постройки. Но если их поймать и обучить, они становятся чудесными слугами.

— Я не сомневаюсь, что тебе доставляет удовольствие процесс обучения.

— Смею тебя заверить, он того стоит.

Я изумленно наблюдала за слонами. Мне казалось просто невероятным, что эти неуклюжие с виду животные, способные насмерть затоптать человека, подчиняются ему, соглашаясь на него работать.

Наконец поезд остановился на небольшой станции. Клинтон взял сумку, в которую я сложила самое необходимое, и свой чемоданчик, и мы вышли на платформу.

Со всех сторон раздавалось лопотание. Нас окружили люди, кланявшиеся Клинтону.

— Вот я и вернулся, — обратился к ним Клинтон. — С женой.

Раздался смех, который я расценила как своего рода приветствие. Среди неразборчивого бормотания я услышала слово, звучавшее как «мем-сахиб».

Клинтон взял меня под локоть.

Нас ожидала повозка, похожая на ту, на которой мы добрались из порта на вокзал. Мне казалось, что вокруг море смуглых лиц.

— Вот видишь, как быстро мы доехали, — сказал Клинтон. — Мы очень часто пользуемся железной дорогой. Благодаря нам это одна из самых процветающих веток в стране.

И мы опять отправились в путь. Над землей поднимался пар. По обе стороны от дороги росли древовидные папоротники, и некоторые из них, по моим подсчетам, достигали двадцати пяти футов в высоту, бушевали алые рододендроны. Я обратила внимание на то, что здесь много необычных растений. Мы ехали по прорубленной в густых зарослях просеке, и ветви деревьев закрывали от нас солнце. Но вскоре перед нами появилась открытая местность, и я впервые увидела плантацию. Зеленые и блестящие кустарники покрывали склоны разбегающихся во все стороны холмов.

Клинтон с нескрываемым удовлетворением взирал на эту картину.

На склоне холма я заметила группу одноэтажных хижин. У меня оборвалось сердце. Неужели это мое новое жилье?

— Тут живут мои работники, — прокомментировал Клинтон. — Ну и склады тоже здесь. До плантации твоего отца, я хотел сказать, до твоей плантации, отсюда не больше мили. А через минуту ты увидишь мой дом. Вон тот лоскут джунглей служит границей плантаций. И, конечно же, он оживляет пейзаж. От лицезрения чая быстро устаешь.

На нашем пути лежала небольшая рощица, и вскоре мы въехали под тенистые кроны деревьев. Спустя несколько мгновений перед нами возник дом, длинный, двухэтажный. Его окружал сад, в котором росли пышные цветущие кустарники. Я еще никогда не видела таких ярких и красивых цветов. Среди этой зелени дом казался ослепительно белым. По стенам карабкались плети вьющихся растений. Основное здание было построено в форме буквы «Г», и к нему примыкали многочисленные надворные постройки.

Из дверей выскочила молодая женщина в ярко-синем сари. Она без конца кланялась и что-то быстро лопотала, улыбаясь и демонстрируя прекрасные зубы. Одновременно она с любопытством косилась на меня.

— Это Лейла, — сообщил мне Клинтон. — Обращайся к ней по любому поводу.

Лейла опять улыбнулась, скрестила на груди руки и склонила голову.

— Первым делом чай, Лейла, — обратился к ней Клинтон.

— Да, хозяин. Приносить скоро, — добавила она.

Она с неимоверным трудом оторвала от меня взгляд бездонных темных глаз.

— Спасибо, — решила подать голос и я. — Нам очень хочется пить.

В моей груди вздымалась буря эмоций. В конце концов, мне предстояло познакомиться с моим новым домом, и меня терзали дурные предчувствия. Я поспешила заверить себя, что это объясняется совершенно незнакомым окружением и осознанием того, что прошлое, в числе прочего включавшее и Тоби, осталось далеко позади. Впереди меня ждала полная неизвестность.

Мы вошли в дом, и наши шаги гулко разнеслись по прохладному холлу. Пол украшали узоры из разноцветных камней, напоминавших лазурит и халцедон. Здесь стоял легкий столик и два стула, сплетенные, как я догадалась, из бамбука.

— Добро пожаловать домой, — обернулся ко мне Клинтон. — Позже я тебе все покажу. А пока нам необходимо подкрепиться. Сейчас ты попробуешь чай, равного которому ты не пила никогда в жизни. Нам заварят свежий лист нового урожая.

Он привлек меня к себе и поцеловал.

— Ах, Сэйра, неужели моя мечта осуществилась? — вздохнул он. — Ты здесь, со мной. С того самого мгновения, когда я впервые тебя увидел, я ни о чем другом уже не думал. Как только мы попьем чаю, я познакомлю тебя с домом. Он больше, чем кажется снаружи. И я затратил очень много сил и времени на его меблировку. Дядя построил его, когда стало ясно, что кофе вместо баснословных прибылей принес финансовый крах. Он решил вложить деньги в чайные плантации. Смею тебя заверить, что это было весьма рискованно, но труд был очень дешев, и он построил этот дом. Разумеется, я его достраивал. Он не сравнится ни с родовым гнездом Ашингтонов, ни даже с моим собственным поместьем в Англии, но он соответствует здешним требованиям и условиям и по местным меркам считается вполне неплохим. Нам здесь будет очень славно.

Он провел меня в просторную комнату с каменным полом и легкой мебелью, изготовленной из тика и ротанга. Здесь стояли стол, стулья и плетеный диван, заваленный яркими разноцветными подушечками.

— Это гостиная, — сообщил мне Клинтон. — Видишь вот эти раздвижные двери? Они ведут в комнату, похожую на эту. Мы используем ее как столовую. Когда я приглашаю гостей, двери раздвигаются, и получается довольно просторное помещение. Ты бы назвала его бальной залой.