[1787 г.] «Бернс плохо переносил неумеренные возлияния, и по ночам его мучили припадки тоски, бессонница, необъяснимые страхи, так хорошо знакомые всем людям с больным сердцем… [1790 г.] Нервы мои в ужасающем состоянии… Чувствую, как страшнейшая ипохондрия проникает в каждый атом моей души и тела… [1795 г.] Простудился в промозглый осенний вечер и… в декабре его свалил тяжелый приступ ревмокардита. Много дней он лежал без сознания в бреду… [1796 г.] Доктор Максвелл настаивал, чтобы Бернс лечил застарелый суставной ревматизм и больное сердце холодным купаньем, верховой ездой и стаканом портвейна “для размягчения суставов”. Бедный Максвелл не знал, что убивает своего друга, — тогда он не мог даже поставить правильный диагноз и называл болезнь Бернса “летучей подагрой”… Умер от ревмокардита, которым страдал с детства». (Райт-Ковалева, 1961, с. 171, 261, 336, 343, 568.)

«Но так уж человек устроен: / Он и в покое неспокоен. / Где нет печалей и забот, / Он сам беду себе найдет». (Бернс Р. «Две собаки».)

Как ни прискорбно это заметить, но у Бернса был явно не «один предмет, который он любил также страстно, как и поэзию», а, по крайней мере, два. И вторым являлся алкоголь. Если даже предположить, что алкоголизм у поэта носил вторичный характер, то есть он пытался «заливать свою тоску» вином, то негативные последствия алкогольной болезни от этого не становятся меньше. Течение приобретенного в детстве ревмокардита под влиянием частой алкоголизации приобрело злокачественный характер и привело к преждевременной смерти Роберта Бернса.

БЕСТУЖЕВ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1804–1840), русский мемуарист и декабрист; член Северного общества.

«Брат Петр был нрава кроткого, флегматического и любивший до страсти чтение сурьезных сочинений; постоянно молчаливый, был красноречив, когда удавалось его расшевелить, и тогда он говорил сжато, красно и логично. Он был адъютантом главного командира Кронштадтского порта вице-адмирала Федора Васильевича Моллера… Осужденный служить на Кавказе солдатом, он под ранцем выстрадал всю персидскую и турецкую кампанию, был ранен в левую руку при штурме Ахал-цыха и потом сведен с ума в одной из кавказских крепостей, попав под начальство начальника этого укрепления — непроходимого бурбона, т. е. офицера из нижних чинов… В кавказские жары, в полной амуниции, под ружьем в раненой руке, он его в три месяца доконал». (Бестужев, 1980, с. 52–53.)

«Петр Александрович сошел с ума первоначально от того, что ночью, в крепости, был страшно чем-то испуган. Его взяли у сестер как бы для присяги во дворец… Первые дни по приезде с Кавказа Петр был тих, но потом стал больше и больше забываться. В самых нежных о нем заботах и попечениях он видел какой-то страшный умысел на его жизнь, в каждом отправляемом письме — донос на него, в кушанье, в питье — отраву… Вдруг раздавался страшный стук, ломка мебели, битье стекол, зеркал, посуды… Снова бред, снова беспамятство; все в доме подымалось; сестры начинали успокаивать брата; наконец страдалец тяжело засыпал до нового припадка… Выдавался день-другой совершенно спокойный, и только страшное истребление табаку (Петр Ал. выкуривал иногда в день до 100 трубок) показывало ненормальное его состояние… Читать Петр Александрович не мог, но письма посылал часто. И, боже, что это были за письма! Они вполне показывали ужасное состояние рассудка. Какая-то бессмыслица писалась не обыкновенными буквами, а особенными значками, им самим изобретенными, в тех видах, что в иные письма заглядывают посторонние. Ближайшие знакомые, в угоду писавшему, иногда подобными же значками отвечали на шифрованные послания, и больной с важностью начинал разбирать их, придавая бессмысленным значкам особенный смысл. Долго терпели сестры и мать, долго не решались отдать в дом умалишенных страдальца брата; но однажды он чуть не поджег дом, чтобы истребить небывалые подозрительные бумаги, и тогда они стали хлопотать об устройстве его в больнице». (Бестужева, 1980, с. 216, 218–219.)

«В мае 1832 уволен “за ранами” от службы унтер-офицером (в действительности заболел тяжелым психическим расстройством) и отдан на попечение своей матери с воспрещением въезда в столицы. Жил под надзором в имении Сольцы Новоладожского уезда Новгородской губ. В июле 1840 года Г1.М. Бестужева через предводителя дворянства просила поместить заболевшего сына Петра в дом умалишенных. По освидетельствовании в петербургском губ. правлении он был помещен в больницу Всех скорбящих, где и умер». (Нечкина. 1988, с. 22).

В данном случае речь идет о хроническом бредовом расстройстве, и все симптомы психической болезни Бестужева подтверждают это предположение. Как правило, началу расстройства часто предшествует какая-то стрессовая ситуация, играющая роль пускового фактора. А дальше возникший бредовый (параноидный) синдром быстро и по нарастающей развивается уже по своим механизмам.

БЕТХОВЕН (Beethoven) ЛЮДВИГ ВАН (1770–1827), немецкий композитор, творчество которого признается одной из вершин в истории мирового искусства. Представитель венской классической школы.

«Ты необъятен, словно море, Никто не знал такой судьбы…» С. Нерис «Бетховен»

Наследственность

«Алкогольная наследственность проявляется по отцовской линии — жена деда была пьяницей, причем пристрастие к алкоголю у ней было так сильно выражено, что, в конце концов, дед Бетховена принужден был с нею расстаться и поместить ее в монастырь. Из всех детей этой четы остался в живых только сын Иоганн, отец Бетховена… умственно ограниченный и слабый волею человек, унаследовавший от матери порок, или, вернее, болезнь пьянства… Детство Бетховена протекало в крайне неблагоприятных условиях. Отец, неисправимый алкоголик, обращался со своим сыном крайне сурово: грубыми насильственными мерами, битьем понуждая его обучаться музыкальному искусству. Возвращаясь ночью домой в пьяном виде со своими приятелями-собутыльниками, он подымал с кровати уже спящего маленького Бетховена и заставлял его упражняться в музыке. Все это, в связи с материальной нуждой, которую испытывала семья Бетховена вследствие алкоголизма главы ее, несомненно должно было сильно отразиться на впечатлительной натуре Бетховена, закладывая уже в самом раннем детстве основы тех странностей характера, которые так резко проявлялись у Бетховена в течение его последующей жизни». (Юрман, 1927, с. 67–68.)

Общая характеристика личности

«Высшим отличием человека является упорство в преодолении самых жестоких препятствий». (Людвиг ван Бетховен)

«…Нельзя не отметить, что склонность к уединению, к одиночеству была врожденным качеством характера Бетховена. Биографы Бетховена рисуют его молчаливым задумчивым ребенком, предпочитающим