Стены «У Карлито» готовы были рухнуть, в зал набилось столько народу, что пришлось открыть двери и окна. Прохладному воздуху, порожденному кондиционером, нечего было делать здесь этой ночью, и он быстро испарился во влажном лете, которое водоворотом обтекало разгоряченные тела. Насыщенный добротой ветер овевал людей. Иные сотрясались так, что не могли остановиться, пока что-то у них внутри не отключало их. И люди падали, и другие поднимали их и подавали им пить.

Голос Таины взбирался все выше и по капле сочился вниз, пропитывая каждую клетку наших тел. Вскоре к Таине присоединились пять одетых в белое женщин с бубнами-тамбуринами. Они запели, но Таина быстро потопила их голоса, и они поняли, что им надлежит подпевать santeras. Мелодия без усилий ускорилась, голос Таины шел рука об руку с ансамблем, призывал музыкантов бежать за ней. Призывал людей следовать за ней. Ее голос говорил нам: мы свободны, и ей надо, чтобы мы бежали вместе с ней, и так она сама обретет свободу.

Таина импровизировала, ансамбль отзывался на ее импровизации; глаза ее были закрыты, тело вибрировало, как Бруклинский мост. Таина вела ансамбль в лишь ей одной известное место. И мы шли за ней.

Я выглянул в окно.

И увидел Пету Понсе. Руки и ноги у нее двигались вверх-вниз, как у марионетки, словно кто-то наверху привязал к ее суставам невидимые ниточки и теперь управлял ее движениями. Еspiritista плясала с той угловатой грацией, которая в Испанском Гарлеме пропитывала мужчин и женщин всех цветов кожи, ориентации и уровня дохода. Этой ночью на улицах Испанского Гарлема составился из костей всех латиноамериканских групп становой хребет мира, его cordillera, здоровый скелет возможностей. Конкистадоры тоже были здесь – я видел, как испанцы размахивают флагом, откупоривают винные бутылки и делят со всеми сыр и хлеб.

На тротуары высыпали дети с мелками. Мужчины танцевали с мужчинами, женщины с женщинами, иногда они менялись. Появилась патрульная машина; из нее вышла мисс Кэхилл с каким-то молодым полицейским. Они извивались, быстро поводили плечами, словно плясали шимми, и пожарный гидрант в нашем квартале не выдержал. Люди, с улыбками на лицах, простерли руки навстречу мелкому дождику. Небо продолжало изливать огонь, звездопад усиливался, словно намеревался раскалить луну, превратить ее в новое солнце. Пожарные лестницы домов расцвели бельем, развешанным на просушку, и заполнились телами, которым казалось: у них выросли крылья и они сейчас взмоют над трущобами.

В ночь, когда пела Таина, ни у кого не было долгов по кредитной карте, никому не надо было платить за квартиру, никто не страдал никакой болезнью, никакими несовершенствами, все забыли значения грустных слов, никто не помнил о зиме. Всем заплатили в срок и сполна. Все были молоды. Каждый выстроил лестницу к звездам. Каждый делал для других то, чего хотел для себя. Каждый человек был влюблен. Каждый видел любимых. И каждый обрел прощение.

Об авторе

Эрнесто Киньонес родился в Эквадоре. Когда ему было восемнадцать месяцев, мать-пуэрториканка и отец-эквадорец привезли его в Нью-Йорк. Киньонес вырос в Восточном Гарлеме, также известном как Эль Баррио. Доцент Корнеллского университета.

Над книгой работали

Руководитель редакционной группы Анна Неплюева

Ответственный редактор Анна Золотухина

Литературный редактор Юлия Милоградова

Арт-директор Вера Голосова

Иллюстрация обложки Анастасия Сингирцова

Корректоры Екатерина Тупицына, Елена Сухова

ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru