Шлиссельбурга, перешли в наступление четыре стрелковые дивизии 67-й армии, которым предстояло преодолеть ледяное поле Невы. «Когда после двухчасовой подготовки вал грохочущего огня стал откатываться в глубину левобережья, – вспоминал воевавший в составе 136-й стрелковой дивизии генерала Н. П. Симоняка будущий известный ленинградский поэт М. А. Дудин, – вот тогда на разрытый, обожженный берег, на разнесенный в щепки лес и двинулась наша пехота. Она пошла, разгоряченная и оглохшая от грохота, по скользкому льду, и в первых цепях, как всегда, – саперы»[554].

Хотя в результате мощной артиллерийской подготовки обороне противника был нанесен весьма значительный урон, разрушить полностью его оборонительные сооружения не удалось, так же как вывести из строя все его огневые точки. Это выяснилось с первых же минут наступления, когда огненный вал нашей артиллерии переместился вглубь немецкой обороны, и наша пехота попала под сильный огонь немецких пулеметов, минометов и гаубиц, неся большие потери. Наиболее успешно в первый день наступления действовали подразделения 136-й стрелковой дивизии, которые стремительно и с небольшими потерями форсировали Неву и к вечеру этого дня продвинулись на 3 км в глубину обороны противника. Успешно форсировали Неву и воины 268-й стрелковой дивизии. Ее командир генерал-лейтенант С. Н. Борщев позднее вспоминал: «С командно-наблюдательного пункта мы отчетливо видели, как наши артиллеристы, шедшие в боевых порядках пехоты, торопились дотащить свои орудия до левого берега. Налегая на лямки, подталкивая пушки сзади – кто руками, кто плечом, они метр за метром преодолевали торосистый лед. Падали убитые, а раненые, те, кто не мог стоять на ногах, ползком, напрягая последние силы, старались помочь товарищам подталкивать пушки вперед. Казалось, вся боль Ленинграда, вся его ненависть к врагу клокочет в сердцах этих героев, и нет такой силы, которая смогла бы их остановить»[555].

Не столь успешно развивались события в первый день наступления на флангах 67-й армии. Действовавшая на правом фланге 45-я гвардейская дивизия под командованием Героя Советского Союза генерал-майора А. А. Краснова, начав наступление с Невского «пятачка» – плацдарма на левом берегу Невы в районе Московской Дубровки, – попала под шквальный огонь противника и смогла продвинуться всего лишь на 500 м. Наступавшая на левом фланге 86-я стрелковая дивизия под командованием Героя Советского Союза В. А. Трубачева при форсировании Невы на участке между Шлиссельбургом и дер. Марьино также попала под сильный огонь противника, и два ее полка вынуждены были залечь на льду и затем отойти на исходные позиции[556].

Одновременно с войсками 67-й армии Ленинградского фронта перешла в наступление 2-я ударная армия Волховского фронта. Наиболее значимых успехов в первый день добилась 327-я стрелковая дивизия, которая при поддержке 39-й инженерной бригады овладела рощей Круглая – крупным узлом сопротивления, прикрывавшим дорогу на Синявино. Разгромив оборонявшийся здесь 366-й пехотный полк противника, воины 327-й стрелковой дивизии захватили около 100 пулеметов, 7 орудий и другие трофеи[557]. К исходу первого дня наступления расстояние между 67-й армией и 2-й ударной армией сократилось до 8 км.

С утра 13 января ударная группировка 67-й армии возобновила наступление по всему фронту. Однако на этот раз немцы с первых же минут боя оказали упорное сопротивление, яростно контратакуя наши войска. В затруднительном положении оказалась 268-я стрелковая дивизия, части которой в течение почти семи часов подвергались непрерывным атакам противника, поддержанного артиллерией и танками. Артиллерийский дивизион капитана Н. И. Родионова несколько часов подряд отражал атаки вражеских танков и автоматчиков. К концу боя в дивизионе осталось одно орудие, из которого стрелял сам командир дивизиона, и только когда он упал на лафет, сраженный вражеской пулей, замолкло и его орудие. Подоспевшие пехотинцы сумели вместе с артиллеристами отразить контратаку гитлеровцев, нанеся им значительный урон. Тем не менее части 268-й стрелковой дивизии были вынуждены временно отойти под натиском противника на 1,5-2 км[558]. И только 136-я стрелковая дивизия сумела и в этот день продвинуться еще на 4-5 км, а в результате двухдневных боев войска 67-й армии захватили плацдарм до 10 км по фронту и 7 км в глубину[559].

На Волховском фронте 2-я ударная армия также продолжала вести ожесточенные бои. Противник, подтянув к полосе прорыва оперативные резервы, пытался в яростных контратаках вернуть утраченные накануне позиции, но безуспешно. К исходу 13 января ударная группировка Волховского фронта продвинулась в центре на 2-4 км и завязала бои на подступах к Рабочим поселкам № 4 и № 5. За первые два дня наступления войскам Волховского фронта удалось прорвать оборону противника на 10-километровом участке от дер. Липки до населенного пункта Гайтолово, но при этом они не смогли захватить ни одного опорного пункта. Хотя к исходу второго дня наступательной операции расстояние между ударными группировками Ленинградского и Волховского фронтов составляло всего 5-6 км, решающие бои были еще впереди[560].

14 января бои как на ленинградском, так и на волховском направлении приняли особенно ожесточенный характер. Гитлеровское командование, стремясь любой ценой удержать Шлиссельбургско-Мгинский выступ и воспрепятствовать соединению ленинградской и волховской ударных группировок, перебросило в район боев значительное подкрепление. Советское командование со своей стороны, чтобы пресечь контратаки противника и развить успех первых двух дней наступления, ввело в действие большую часть вторых эшелонов.

С первых же часов начавшегося наступления развернулись упорные бои, в которых воины Красной Армии проявили стойкость и массовый героизм. Встретив яростное сопротивление противника, они бесстрашно шли вперед и часто ценою жизни обеспечивали успех наступления своей части. Когда в одной из рот 947-го полка 268-й стрелковой дивизии, штурмовавшей сильно укрепленный левый берег Невы, во время атаки были убиты командир и его заместитель, а среди бойцов возникло замешательство и они залегли, то поднявшийся во весь рост красноармеец А. П. Красноперов принял командование ротой и повел ее снова в атаку, в ходе которой удалось овладеть вражескими позициями. В этот же день, 12 января, подразделения 523-го полка 128-й стрелковой дивизии Волховского фронта, наступавшие по открытой местности на дер. Липки, попали под сильный пулеметный огонь, который немцы вели из дзота. Старший лейтенант Я. И. Богдан, увидев, что его рота залегла, пополз вперед и, сумев под огнем противника подобраться к дзоту, кинулся к амбразуре, закрыв ее своим телом. Вдохновленные подвигом своего командира бойцы ринулись вперед, захватив в этом бою 14 минометов, 7 пулеметов, 4 противотанковых орудия и 2 радиостанции[561]. На следующий день, 13 января, такой же героический подвиг совершил на Ленинградском фронте рядовой 270-го полка 136-й дивизии Дмитрий Молодцов, еще недавно ленинградский рабочий. Это произошло, когда в районе дер. Марьино группа, получившая приказ обойти вражескую батарею тяжелых орудий с фланга, попала под огонь стрелявшего из дзота пулемета, тогда связист Дмитрий Молодцов добровольно вызвался