Я сильно надеялась, что в воскресенье пойдет дождь и мы будем вынуждены сесть за праздничный стол дома, но, как назло, день выдался превосходный. Над нашей головой синело небо, а легкий туман окутывал вершины гор и белел над морем где-то у самого горизонта. Пройдет час-другой, туман рассеется, и тогда придраться будет абсолютно не к чему.

Перед уходом я положила свой картофельный салат в пластиковый контейнер и закрыла его крышкой. Мой салат снова пах не совсем так, как ему следовало: наверное, теперь я не доложила в него горчицы или вбухала слишком много укропа.

Внезапно кто-то постучал в дверь, и я, оглянувшись, крикнула:

– Дэвид, открой, пожалуйста!

Увы, на мой призыв никто не отозвался, в спальне Клариссы тоже было тихо.

Я поставила контейнер на стол и, вытирая по дороге руки, засеменила к двери. Потом я распахнула дверь…

На лестничной площадке стоял Ник, и его светлые волосы чуть подрагивали на ветру.

– Привет, – весело сказал он. – Надеюсь, я не опоздал?

– Ник! – Я не удержалась и повисла у него на шее.

– Ну да, это я, – растроганно сказал он. – Только не понимаю, почему от тебя пахнет картофельным салатом?

– А, Ник… – Из спальни вышел Дэвид в шортах, кроссовках, футболке, ветровке и бейсболке. – Я-то думал, ты в Сан-Антонио…

– Был, но, как видишь, успел вернуться. – Ник улыбнулся. – Остальные дела можно уладить по телефону.

В этот момент появилась Кларисса. Она, как выяснилось, тоже была дома и успела облачиться в бейсболку, кроссовки, шорты и ветровку. Точно такой же комплект, как и на Дэвиде, только ветровка у Клариссы красная, а у Дэвида – голубая, смеете они выглядели потрясающе.

Учитывая то обстоятельство, что нам предстояло плыть на яхте к пещере, я, разумеется, не стала надевать ни кружевных чулок, ни пояса, ни черного платья, и все же под футболкой мое тело ласкал дорогой черный шелковый лифчик и сшитые точно из такого же материала трусики. Может быть, во время этого путешествия мне удастся заманить Ника в какое-нибудь укромное местечко, где у меня будет время продемонстрировать ему мое эксклюзивное нижнее белье.

Мне поручили вести машину, а Ник сидел рядом со мной и держал на коленях мой картофельный салат, тогда как Дэвид и Кларисса забрались на заднее сиденье.

Вырулив на главную магистраль, которая выглядела непривычно пустынной в этот час, я включила Кей-би-зед. Признаться честно, классическим роком я была сыта по горло.

На заднем сиденье вдруг послышался громкий хруст, после чего Дэвид наклонился вперед и вытащил что-то из-под себя.

– Это еще что такое? – озадаченно спросил он.

Я оглянулась и, увидев блестящий целлофановый пакет с розовой этикеткой, протянула руку, чтобы выхватить пакет у Дэвида, но тут машина резко вильнула в сторону, и мне пришлось ухватиться за руль обеими руками.

Кларисса громко захихикала.

– Съедобное нижнее белье? – изумленно спросил Дэвид. – Ну и ну!

Ник сразу заулыбался и обернулся к Дэвиду:

– Прошу прощения, это мое. Бренда купила это для меня.

Дэвид перебросил пакет вперед, и он упал на контейнер с картофельным салатом.

– Никаких подробностей. Не нужно ничего рассказывать.

– А с каким оно запахом? – Кларисса выпрямилась, и ее черные волосы рассыпались по плечам.

Ник стал изучать этикетку.

– С запахом клубники.

– А… мне так больше нравится с манго, – заявила Кларисса.

Ник засмеялся. Господи, как мне нравился этот смех!

Когда мы подъехали к причалу, мать и Джерри вышли встречать нас: они с самого утра готовились к предстоящей прогулке.

Мы оказались отнюдь не единственной семьей, которая решила отметить Пасху на воде: машин перед причалом скопилось столько, что яблоку упасть было негде. Весь залив пестрел разноцветными парусами. Интересно, что праздновали все эти люди? Воскресение Христа? Или они просто радовались славному солнечному деньку?

Ник понес мой источающий ароматы картофельный салат на яхту, а когда я уже собралась ступить на сходни, Дэвид взял меня за руку.

– Послушай, Бренда, это ведь ты спрашивала про белую «тойоту»?

Я быстро оглянулась: в самом конце парковочной площадки действительно стояла белая «тойота» с ободранными дверями.

Ник тоже обернулся, и от его глаз не укрылся мой испуг.

– Что такое?

Я не отрываясь смотрела на «тойоту».

– Вон он, мой преследователь.

Теперь я уже не сомневалась, что этот человек на «тойоте» преследовал именно меня.

Мать и Джерри тоже уставились на парковочную площадку.

– Бренда считает, что этот человек преследует ее. – Ник нахмурился.

Лицо Дэвида помрачнело.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше?

Я пожала плечами:

– Поначалу я думала, что все дело в моем воображении, никогда не видела этого человека в нашем доме, он никогда не следил за мной. Даже когда я попадалась ему на глаза, он не проявлял ни малейшего интереса ко мне. И вот теперь он здесь…

Как ни странно, я была даже рада тому, что этот преследователь на «тойоте» вдруг обнаружился именно тут: благодаря этому обстоятельству встреча матери и Дэвида прошла гладко, без неловких взглядов, упреков и натянутости – общее беспокойство объединило их в дружескую коалицию.

Ник передал матери мой картофельный салат, затем обернулся и сказал:

– Мы пойдем и узнаем, что ему нужно.

Мать взяла контейнер с салатом и бережно прижала его к груди, словно это был Священный Грааль.

– Но он может быть опасен. Вызовите лучше полицию.

– В полицию позвонит Бренда, – решил Ник, – а мы пока поднимемся к машине, а то он может ненароком сбежать. Этот тип наверняка уже понял, что его заметили.

Тут же трое мужчин – светловолосый, брюнет и рыжий, все крепкие и мускулистые – направились к «тойоте». Они выглядели великолепно, и люди, мимо которых они проходили, невольно оглядывались на них.

Немного поколебавшись, я тоже пошла за ними. За мной пошла мать с моим картофельным салатом, а Кларисса замыкала процессию. Никто из нас не стал вызывать полицию: с тех пор как мой телефон разбился на Тори-Пайнз-роуд, я так и не удосужилась купить себе новый; что до Клариссы, то у нее никогда не было телефона, поскольку она не любила, чтобы ее беспокоили. На мою мать рассчитывать также не приходилось: по ее утверждению, она спокойно прожила пятьдесят лет без мобильника и собиралась так же спокойно обходиться без него и дальше.

Единственным обладателем мобильного телефона оказался Джерри, но этот телефон висел у него на ремне.