Дело даже не в факте захвата командующего «2. Panzerarmee» как таковом, а в нем самом. С одной стороны, пленение или гибель Гейнца отнюдь не означает автоматического провала осенней кампании: вон, летуны ухитрились случайно самого Моделя к праотцам отправить – и что? Дивизию возглавил генерал-майор Герман Брайт, причем практически в те же сроки, что и в прошлой реальности, хоть и по совершенно иной причине. Тоже не слабый военачальник – у фрицев в этом плане вообще дело туго поставлено. И в случае подобного форс-мажора, как правило, находится, кому заменить «героически павшего в бою гениального командира» – типа, старая генштабовская школа. С кадрами в вермахте, стоит признать, все, увы, в полном порядке. Ну, по крайнем мере сейчас, в конце 1941 года…

Но вот с другой стороны… «Быстроногий Гейнц», как ни крути, весьма серьезная ФИГУРА в штате ОКВ. Один из самых грамотных военачальников Рейха, основатель танковых войск, разработчик абсолютно новой для своего времени тактики применения бронетанковой техники, автор и исполнитель множества блестяще проведенных наступательных операций, стоивших РККА серьезных потерь в летних сражениях. К его мнению, несмотря на крайне паршивый характер и чрезвычайную склочность, прислушиваются. И не только генштабисты, но и лично фюрер. Опять же секретоноситель высшей категории, лично участвовавший в разработке или бывший в курсе множества стратегических планов Оберкомандования как минимум на начало будущего года, а то и куда дальше. О которых он, безусловно, все подробненько расскажет в Москве – в том, что пленного быстро и эффективно разговорят, Сергей ни мгновения не сомневался. Да нет, при чем тут пытки? Глупости какие! Уж если товарищ Берия ухитрился использовать гипноз для вытягивания информации о будущем из бывших кобринских реципиентов, то работать с Гудерианом его спецам окажется ничуть не сложнее. Расскажет все, что знал, и даже то, что давно забыл. Причем исключительно по собственной воле.

Но есть и еще кое-что. Кобрин отлично помнил, что Гейнца терпеть не может большая часть генералитета: фон Клюге, вон, так и вовсе просил у Адольфа права на дуэль, настолько тот задолбал его своим поведением, но это делу не мешает, скорее, наоборот. Поскольку многие в ОКВ весьма обрадуются исчезновению столь одиозной фигуры, хоть вида, понятное дело, и не подадут. Зато когда встанет вопрос, кто займет место пропавшего генерал-полковника, неминуемо начнутся подковерные игры с прочими интригами, что нам только на руку: все это – прежде всего потеря драгоценного времени, которого у фрицев и без того практически не осталось. Да хоть того же фон Клюге взять: он и до истории с дуэлью, случившейся в 1943 году (а теперь и вовсе не имевшей шансов на существование), практически постоянно находился в серьезных контрах с Гудерианом, порой открыто препятствуя его карьере. Чем вызывал вполне объяснимую реакцию со стороны последнего. Так что вовсе не нужно быть гением, чтобы догадаться, что особого сожаления относительно судьбы Гейнца герр фельдмаршал испытывать не станет. И наверняка попытается продвинуть кого-то из своих людей…

И если сложить воедино все эти факты, рассмотрев их в ЦЕЛОМ, то картинка «на выходе» получается достаточно оптимистичной. Не идеальной, конечно, но вполне перспективной. Исчезновение Гудериана, как ни крути, на какой-то срок внесет в ряды генералитета неразбериху. Скорее всего, не слишком надолго, но внесет. Что неминуемо отразится на положении на фронте, поскольку у командования «Тайфуна» сейчас не то что день, чуть ли не каждый час на счету. Поэтому, грамотно воспользовавшись даже самой крохотной заминкой противника, можно изменить ход сражения – хватило бы сил и решимости…

Вошедший в помещение штаба начразведотдела вытянулся по стойке смирно, отрывая Сергея от размышлений:

– Товарищ командарм, подполковник Гладченков по вашему приказанию…

– Иди сюда, Пал Алексеич, да слушай, – отмахнулся Кобрин. – Времени не то что в обрез, а вовсе нет. Про Гудериана уже слышал?

– Так точно.

– Значит, обойдемся без ненужных предисловий. – Сергей ткнул карандашом в карту. – Смотри, подполковник, сейчас танкисты примерно вот тут. Через несколько километров начнется непроходимое для танка болото, значит, остановятся и потопают ножками, как им и было приказано. Пойдут вот в этом направлении, больше просто некуда. Дальше пояснять или сам догадаешься?

– Встретим, – кивнул разведчик. – Группа выйдет максимум через полчаса, подбросим на машине максимально близко, дальше пешком.

– Группы, – с нажимом сообщил Кобрин. – Как минимум три. Основная идет, как ты и показал. Еще две – примерно сюда и сюда. Немец такой оплеухи, как похищение практически средь бела дня целого командарма, ни за что не спустит. И искать его будет со всем старанием, не исключено, что сразу несколькими разведгруппами. Потому нужно, чтобы твои ребята из групп прикрытия успели первыми. И, если понадобится, отвлекли. Любой ценой, товарищ подполковник.

– Понял. Разрешите выполнять?

– Погоди. – Сергей понизил голос, приблизив лицо к лицу собеседника. – Пал Алексеич, пленный мне нужен живым и здоровым, причем второе не столь критично, хоть и крайне желательно. Справишься – быть тебе полковником. С золотой звездочкой на груди, не раздумывая, представление подпишу. Ясно?

– Так точно, – кивнул Гладченков, твердо глядя в глаза командующего. – Сделаю. Кровь из носа, сделаю. А звания с наградами тут вовсе ни при чем, не за них воюем.

– Кровь не обязательно, просто сделай. Зыкина не видал?

– Видел, в соседней комнате ждет. Взъерошенный какой-то.

– Пусть заходит. А от тебя жду сообщений каждый четный час. Как только обнаружат танкистов, докладывать немедленно. Свободен, товарищ подполковник.

Крохотным смерчем ворвавшийся в комнату особист заговорил буквально с порога, напором снова напомнив Сергею ночь на 22 июня, когда они впервые познакомились:

– Степ… тьфу ты, твою ж мать! Товарищ генерал, чего делать будем?! Сам Гудериан в плен попал!

– Сначала ты успокоишься, а затем выслушаешь меня. Успокоился? Вот и молодец, присаживайся. Так вот, лично нам с тобой сейчас особенно делать-то и нечего. Разведке нашей я задачу поставил, уже занимаются. А вот возникшую ситуацию обсудить – можно и нужно. Насколько я понимаю, у тебя имеется возможность напрямую связаться с начальством, так? Я имею в виду на самом верху?

– Ну да, – кивнул товарищ. – Имеется, понятное дело, будто сам не знаешь.

– Хорошо. Сейчас я тебе вкратце обрисую ситуацию с этим самым Гудерианом, а потом ты мне поможешь срочно связаться с Москвой. Но нужен защищенный канал – не по телефону же об этом докладывать.

– Да канал-то есть, – поразмыслив пару секунд, кивнул Зыкин. – Только придется передавать шифрограммой под моим личным ключом.

– Да неважно, как именно, лишь бы фрицы не перехватили!

– Не перехватят. Рассказывай.

Кобрин помолчал, собираясь с мыслями, и вкратце пересказал товарищу все свои недавние размышления, касающиеся пленного и связанных с этим возможных перспектив. Подытожил: