Дио замер, будто налетев на невидимую стену.

Перед ним простирался небольшой пустырь, огороженный с одной стороны полуразрушенным деревянным забором. По другую сторону, в окружении облетевших деревьев, стоял каменный дом. Дио смотрел и понимал: это не монастырь. Отдельно стоящее двухэтажное здание было выкрашено в изумрудно-зеленый цвет. Все его восемь окон мягко светились теплым электрическим светом. Прямо к дому через пожухлую лужайку, усыпанную ярко-желтыми листьями, бежала широкая, протоптанная множеством ног тропинка.

Дио обернулся, бросив взгляд через плечо. За спиной его простиралось открытое пространство. Под ногами лежал лабиринт. Сложенный из черного камня так, что кладка слегка возвышалась над землей, едва угадывающийся в сгущающемся мраке. Дальше темнела полоса синего предвечернего леса, падало за горизонт огромное ярко-красное солнце.

Дио стоял, боясь сделать шаг или хотя бы пошевелиться. Ему казалось, любое движение тут же выдернет его обратно, туда, где средь грязно-коричневых стен валялась одна убитая тварь и бродила в поисках жертвы вторая. Вдалеке у дома раздался гул голосов, кто-то крикнул звонко: звук исказился, как это часто бывает в сыром предвечернем воздухе, и из-за угла выбежал человек, одетый в светлую куртку и брюки. Дио смотрел, не в силах отвести глаз, не в силах поверить себе.

– Шура! – крикнул он, когда девушка подбежала ближе и уже ясно было, он не ошибся.

– Кто здесь? – Она приостановилась, пошла медленнее, вглядываясь. Дио понял, что сливается с черной кромкой леса. Солнце за спиной оставляло лицо в тени, вырезая глубокий, темный силуэт фигуры.

– Дио, – назвался он, и Шура сразу вспомнила. Она застыла как вкопанная, Дио различил внезапное напряжение в позе, увидел, как сжались маленькие кулачки. – Мне нужна твоя помощь, – сказал он. Слова прозвучали глухо. Никогда раньше он не просил о помощи. Никого.

– Что тебе нужно? – она сделала маленький шажочек назад. Убрала с лица падавшую на глаза челку.

– Выведи меня отсюда, – выдохнул он, сам понимая, как дико, нелепо это звучит.

– Ты издеваешься? – девушка отступила еще на шаг.

– Пожалуйста, – горло его пересохло, слова превратились в хриплый сип, – я не могу сам. – «Я боюсь», добавил он про себя, понимая, что действительно боится, боится до дрожи в коленях потерять снова все, что так нечаянно приобрел только что.

Она услышала это в его голосе. Замерла, все так же внимательно вглядываясь во тьму. Дио молчал, не смея давить на нее, боясь, что тогда она просто уйдет, а он останется тут навсегда, застывший, как соляной столп.

– Обещай, что не станешь больше распускать руки, – наконец ответила девушка.

– …Обещаю, – сказал Дио, помедлив. Это обещание далось ему не так-то просто. Еще секунду назад ему казалось, что он готов отдать все за возможность шагнуть за грань миров, навсегда остаться здесь, а теперь он понимал, что мир этот мало что значит для него без этой девушки. – Обещаю, – повторил он тверже, скорее для себя, чем для нее.

– Ну тогда пойдем, – она расслабилась наконец. – Если я доведу тебя до начала улицы, этого будет достаточно?

– Дай руку, – он протянул ей раскрытую ладонь левой руки.

– Зачем? – В ее голос снова вернулась подозрительность.

– Я не могу объяснить, – сказал он, понимая, что объяснения лишь напугают ее. – Просто дай мне руку. – И повторил: – Пожалуйста.

Она сделала шаг и еще шаг ближе. Он стоял не шевелясь, боясь спугнуть. Молча всматривался в ее лицо. Ее черты успели стереться из памяти, и он смотрел на нее, вновь удивляясь, какая же она красивая, как она не похожа на тех женщин, что он знал раньше. И он дал слово не прикасаться к ней. Это было просто невыносимо.

Шура наконец подошла достаточно близко, чтобы вложить ладонь в раскрытую ладонь Дио и тут же отдернуть руку. У нее были прохладные тонкие пальцы. А Дио почувствовал, что сам он просто горит.

– Ты болен? – она снова робко прикоснулась к нему. Голос ее звучал озабоченно, меж бровями залегла складка. – У тебя температура. – Она сжала его ладонь в своей и шагнула еще ближе, вглядываясь в лицо.

– Ерунда, – ответил Дио, улыбаясь невольно. В его руке лежала ладошка Шуры, и он больше не хотел ни о чем думать. Хотел просто стоять и чувствовать ее рядом.

Она поджала губы.

– Ладно. Я доведу тебя до улицы. Такой был уговор.

И, держа его за руку, она шагнула назад, к лабиринту.

– Стой!

Его окрик испугал девушку. Она вырвала бы пальцы из его ладони, если б он не вцепился в них изо всех сил, стиснув так, что она вскрикнула.

– Стой, – повторил он тише, с болью заметив, как она сжалась от его окрика, отпрянула, насколько позволила взятая в плен ладонь. – Не ходи туда. Там… опасно.

– Танечка забыла там свою куртку, – ответила девушка, тщетно пытаясь высвободить пальцы.

– Не ходи, – повторил Дио. – Не сегодня. – «И не со мной», – добавил он про себя.

И она снова поверила ему. Оглянулась на лабиринт и ступила невольно назад, отшатнувшись.

– Да, – прошептала она, с тревогой вглядываясь в аспидно-черные узоры лабиринта, сливавшиеся с темнотой наступавшей ночи. Концентрические узоры казались медленно вращающейся воронкой. Кольца спиралей притягивали взгляд, гипнотизируя. – Пойдем скорей отсюда. – И Дио почувствовал, что ладонь ее больше не рвется из его руки испуганной птицей, а крепче сжимает, ища опоры и поддержки. И тогда он первый стронулся с места, все дальше и дальше уводя ее от того кошмара, который составлял всю его жизнь.

Они прошли тропинкой мимо дома с уже погасшими окнами, завернули за угол, и Дио увидел асфальтированную улицу, спускающуюся к городу. Этот город не был похож на его родной Город. Отсюда он как на ладони раскрывался весь: ярко горящий огнями домов и машин, полный движения и жизни. Дио замер невольно, всматриваясь. Широко раскинувшись у бегущей наискось реки, город зеркально копировал улицы того поселения, в которое привез его поезд. Та же сетка центральных улиц, ярко освещенных здесь, то же расположение относительно лабиринта.

– Ну вот, я довела тебя, – сказала Шура, и, обернувшись, он встретил ее испытующий взгляд.

Она ждала, вновь вся напрягшись. И он с неохотой разжал пальцы, выпуская ее ладонь. Она тут же спрятала руки в карманы. По плечам ее прошла нервная дрожь, она зябко поежилась, вздернула плечи, надвигая высокий воротник куртки под самый подбородок. Дио не чувствовал холода. Наоборот. Его то и дело бросало в жар, а на лбу выступила испарина. Волосы взмокли и сосульками повисли над глазами. Он дернул головой, отбрасывая пряди в сторону.

– Автобус уже ушел, – сказала Шура с тоской в голосе, вглядываясь в ярко освещенный пятачок под ближайшим фонарем. Там, чуть скошенная набок, висела желтая табличка с большой буквой «А». – Теперь полчаса ждать… – Не вынимая рук из карманов, она бросила быстрый взгляд на запястье и медленно пошла к остановке.