Из тумана выплыл нечеткий силуэт сторожки, Арина замедлила шаг, обернулась к Серому Волку.

– Дальше ты не пойдешь, – сказала строго, как будто он был не волком, а дрессированным псом.

Призрак замер, но не из-за того, что внял приказу, а, скорее, по инерции. Краем глаза Арина увидела, как открывается дверь сторожки. Если баба Глаша и Лидия Николаевна увидят Серого Волка, разговоров и увещеваний будет на целую ночь.

– Стой! – рыкнула она. – Пошел прочь! Я приказываю тебе, изыди!

«Изыди», наверное, было лишним, судя по тому, как посмотрел на нее Серый Волк.

– Совсем крышу снесло, – сказал сочувственно.

– Дальше ты не пойдешь. Я не хочу, чтобы они тебя видели.

– Твои столетние подружки?

– Ты меня услышал?

– Я тебя услышал. – Он кивнул. – А вот ты меня слушать отказываешься. Рано или поздно он тебя найдет, и в твоих же интересах, чтобы, когда это случится, я оказался рядом.

– Кто – он? – На болоте не было ветра, но по позвоночнику потянуло холодом.

Серый Волк ответил не сразу, обвел взглядом утопающие в тумане кусты, запрокинул голову к невидимому небу.

– Тот, кто меня нанял, – сказал наконец.

Вот, значит, как. Значит, Серый Волк, ее самый страшный ночной кошмар, всего лишь наемник. Значит, есть еще и заказчик.

– Как его зовут?

– Ты пойдешь со мной, если скажу?

Она могла обмануть, наобещать ему все, что угодно. Вот только она не знала, можно ли врать мертвым…

– Аринка?.. – донесся со стороны сторожки приглушенный туманом голос бабы Глаши. – Это ты там? Иди домой, темнеет!

– Ты мне скажешь? – Она обернулась к Серому Волку.

– А ты пойдешь со мной?

– У меня есть предложение. Информация в обмен на информацию.

– Аринка! – В голосе бабы Глаши слышался страх.

– Ты расскажешь мне, где спрятала книгу? – Серый Волк усмехнулся.

– Я расскажу тебе куда более занятную историю. Но и про книгу тоже могу рассказать, мне не жалко.

– Подозрительная щедрость. – Поверх ее плеча он посмотрел в сторону сторожки. – Что-то задумала?

– Не бойся, я не сбегу. Если ты об этом.

– Больше не сбежишь. – Он кивнул. – Я присмотрю за тобой.

– Арина, немедленно иди сюда! – А это уже Лидия Николаевна. И в голосе ее куда больше раздражения, чем страха. На мгновение Арина даже почувствовала себя нерадивой ученицей.

– Иду! – крикнула она.

– Волнуются подружки? – Серый Волк продолжал ухмыляться.

– Не твое дело, – огрызнулась она.

– Хорошо, тогда давай вернемся к моему делу.

– Арина, скоро ночь! Пожалей Глашу, у нее больное сердце.

Ах, как же ей хотелось узнать все прямо сейчас, но Лидия Николаевна права – у бабы Глаши больное сердце. Нельзя подвергать их обеих лишнему риску.

– Завтра, – решилась она. – Приходи завтра, и мы поговорим.

Ему не понравилось, в его стылом взгляде промелькнуло, но тут же исчезло раздражение.

– Хорошо, – сказал он коротко. – Завтра я приду. И помни…

– Я помню, – Арина не дала ему договорить, – ты следишь за мной.

– Присматриваю.

– Хрен редьки не слаще. Спокойной ночи!

Кем бы ни были существа, ломившиеся ночью в сторожку, встречи с ними она не пожелала бы даже злейшему врагу. Даже если враг этот уже мертв.

– Спокойной ночи, – сказал он и в мгновение ока растворился в тумане.

* * *

– Да что же это такое?! – Старушки встретили ее на пороге, и на лицах их отражалась целая гамма чувств, от беспокойства до раздражения. – Себя не жалеешь, нас пожалей!

Лидия Николаевна захлопнула дверь, задвинула засов.

– В темноте на болоте опасно, – поддержала сестру баба Глаша. – Ты ведь сама в этом убедилась.

– Еще не темно, – попыталась возразить Арина.

– Но уже темнеет! – отмела ее возражения Лидия Николаевна. – Здесь все по-другому, ночь наступает мгновенно.

– Ну, что там? – спросила баба Глаша и тяжело опустилась на табурет.

– Ничего, – соврала Арина. – Дым, туман, вода. – Все как прежде.

– Так что же тебе дома-то не сидится, если там ничего? – уже спокойнее спросила Лидия Николаевна. – Что тебя тянет туда?

– Я не знаю. – А вот на сей раз Арина сказала правду. – Просто не могу я тут, в четырех стенах. Душно.

– Душно ей, а нам знаешь как весело! Думать, где ты, что с тобой.

– Она сильная… – В голосе бабы Глаши не было уверенности, только надежда.

– Она глупая! – Лидия Николаевна поправила сползшие на кончик носа очки. – Глупая и самоуверенная. Совсем как… – Она запнулась.

– Совсем как Сказочник? – уточнила Арина.

– Он знал, что делал и какой силой обладал. А ты не знаешь ровным счетом ничего. Ты никакая не ведьма! Не обольщайся, девочка! Без соответствующей муштры ты – ноль без палочки.

– Я это знаю.

– А если знаешь, так и не высовывайся!

– Долго? – спросила Арина.

– Что?..

– Долго мне сидеть и не высовываться? До самой пенсии? Как я узнаю, что уже пора? Как я смогу вас защитить, если не буду предпринимать попыток разобраться!

– Глашка, ты слышишь? – Лидия Николаевна посмотрела на сестру. – Она собралась нас защищать. Нас!

– Я же говорила тебе, она хорошая девочка. – Баба Глаша улыбнулась Арине.

– Хорошие девочки бабушек до инфаркта не доводят, – вздохнула Лидия Николаевна и опустилась на соседний табурет. – Арина, – сказала она неожиданно мягко, – хоть в темноте по болоту не гуляй. Онне велел.

– Не буду.

– Даже если услышишь, если увидишь что-то необычное. Это особенное место, здесь все очень тонко.

– Что тонко?

– Ткань… ткань между мирами, я так думаю. – Лидия Николаевна горько усмехнулась. – Кто бы мог подумать, что я, махровая атеистка, стану говорить такие вещи!

– Кто бы мог подумать, что я добровольно стану ведьмой, – в тон ей сказала Арина и тут же добавила: – Я не выйду на улицу ночью. Обещаю вам. Но днем… днем мне нужно.

– Устала… – Баба Глаша зевнула, с опаской всмотрелась в стремительно сгущающуюся за окном темноту. – Давайте ложиться.

Прежде чем улечься в постель, Арина занавесила окно шалью. Ее бы воля, она бы и кровать отодвинула как можно дальше от окна, но кровать была тяжелой, в одиночку такую с места не сдвинешь, а старушки ей в таком деле не помощницы.