– Понятное дело, – пробурчал Альберт Ринатович, – без них теперь никуда. И как только мы обходились?

Он даже не встал из-за стола, до машины гостей провожала одна Елена Олеговна. У калитки расцеловала сына на прощание. И его избранницу поцеловала в щеку, – осторожно, словно выполняла необходимую, но не очень приятную процедуру.

Джек тоже не подбежал. Обернувшись, Тимур увидел, что пес стоит посреди дорожки, тоскливо смотрит вслед молодому хозяину.

* * *

Едва автограв поднялся в воздух, Коршунов попытался исправить гнетущее впечатление:

– Извини, не ожидал я такой встречи. Ты не подумай, мои родители не ксенофобы. Просто они…

– Они правильно меня встретили! – неожиданно заявила девушка. – И твои родители, и твой зверь.

Тимур удивленно воззрился на нее. И заметил, что лицо у медеанки бледнеет, а зрачки странно расширены. Она шумно втянула воздух и вдруг ухватилась за шнуровку на груди, начала развязывать. Пальцы у нее дрожали.

– Ты что делаешь? – изумился Коршунов.

– Что было в том напитке? – вопросом на вопрос ответила Утренняя Роса.

– В вине? Этиловый спирт. Алкоголь, немного.

– Алкоголь не должен был так действовать, – пальцы наконец справились со шнуровкой, медеанка распахнула куртку. Грудь ее вздымалась и опускалась быстрыми рывками, кожа и в самом деле побледнела. Татуировка на животе и вовсе выцвела.

– Ты раньше пила спиртное? – происходящее нравилось Тимуру все меньше и меньше.

– Нет, но это не важно, – другие пили. Это неправильный эффект, непредусмотренный. Ферменты не справляются.

– Тебе плохо? – теперь Коршунов встревожился по-настоящему. – Я вызываю чрезвычайку…

– Нет! Наоборот, мне хорошо. Они меня не видят, совсем! Как будто я человек!

– Кто тебя не видит?

Вместо ответа Утренняя Роса ткнула пальцем в вырастающие на горизонте хрустальные призмы Луганска:

– Мы можем не лететь туда? Железная птица может отвезти меня прямо в интернат?

– В принципе, можно. Но так добираться долго получится.

– Долго? Сколько? Сто лет? Тысячу?

– Скажешь такое. Часа три, четыре.

– Всего миг… Ладно, пусть хоть миг. Летим! Железная птица хорошая, она меня в самом деле проглотила.

Коршунов пожал плечами и развернул автограв на 180 градусов.

Весь путь до Верхнего Тагила прошел в молчании. Утренняя Роса сидела с закрытыми глазами, то ли дремала, то ли размышляла о чем-то. И Тимур не решался с ней заговорить.

Только когда внизу начались отроги Уральских гор, медеанка встрепенулась. Открыла глаза, привела в порядок одежду. Кожа ее возвращала бронзовый цвет.

– Я не прошла обряд? – спросила. – Я не понравилась твоим родителям.

– Почему не понравилась? – заспорил Тимур. – Просто они…

– …хотели, чтобы ты выбрал земную женщину, – закончила за него Утренняя Роса. – И продолжил с ней свой род.

– Ну… это правда, – признал Коршунов. – В этом отношении мои родители консерваторы. Считают, что семья без детей – не семья. Но мы ведь можем усыновить ребенка! Из тебя получится идеальная мама. Возьмем сироту с Ракшаса или… А на Медее есть сироты? Вы никогда не говорите о своих детях, никому их не показываете. Это табу?

– Табу. Для чужих.

– Угу. Значит, мы, земляне, для вас чужие.

– Скоро нет.

* * *

Среди ночи Коршунова разбудил звонок интеркома. Зевая, он выбрался из-под одеяла. Спросил:

– Кто там?

– Твоя Росянка.

Ответ застал Тимура врасплох. В его холостяцкой берлоге медеанка не бывала ни разу. Собственно, он и не приглашал, стеснялся. Это ведь не театр, не филармония, не «место силы», в конце концов. Потому визита не ожидал. В такое время – и подавно.

Он метнулся было к гардеробной нише. И махнул рукой – к черту условности! Вышел в коридор, в чем спал, скомандовал входной двери:

– Впустить.

Девушка шагнула в квартиру, заявила с порога, не обращая внимания на неглиже хозяина:

– Старейшины изменили правила. Следующий обряд нужно проходить по земным обычаям.

– Охотиться по нашим обычаям? – растерялся Коршунов. – Но у нас лет триста никто не охотился… пока вы не прилетели.

– Нет, ты не понял смысл! Ты должен познакомиться с моими сородичами, охотиться вместе с ними. И получить согласие моего… отца.

– Это как? – спросонок голова плохо соображала.

– Через десять дней ваш звездный корабль улетает на Медею, – Утренняя Роса смотрела ему прямо в глаза. – Ты полетишь со мной?

– Конечно! Полечу с тобой, куда угодно.

Девушка отвела взгляд, плечи ее опустились. Тимур подошел к ней, обнял. Помедлив, начал развязывать шнуровку на куртке. Узелки покорно распустились под его пальцами.

По-настоящему ощутить себя частью племени у Марины не получилось – едва она вышла из отпуска, как руководство подкинуло новую командировку. Да такую, что домой и на уик-энд не выберешься – на базу гляциологов на Ганимеде. Телепорт-сеть пока не разрослась дальше внутренних планет Солнечной системы, так что добираться за пояс астероидов приходилось дедовским способом – на кораблях с гравитационной тягой. Собственно, на Ганимеде повторялась уже знакомая история: научный спор о том, стоит ли продолжать изучение подземного океана или прекратить из-за практической бесполезности, перешел в межличностный конфликт. Единственное отличие – ни одного медеанца и медеанского стойбища в системе Юпитера не имелось, потому «ретрограды» и «революционеры» здесь поменялись местами. И тем запутали ситуацию окончательно. Так что на Землю Валевская вернулась только после майских праздников. И буквально на следующий день ей позвонил Касслер:

– Фух, наконец-то вы вернулись! Я уже опасался, что придется без вас, – лицо пожилого ученного пылало от возбуждения.

– Что случилось? – насторожилась Марина.

– Нам удалось ее активировать! Мы с вами были правы, а «индейцы» – нет! Каминский уже признал свою ошибку. Ишь ты, «перпетуум мобиле»!

– Вы собрали хронокапсулу?!

– Да! Третью неделю мини-эксперименты проводим. В пределах суток хроноперенос стабилен! Ванесса ходит мрачнее тучи, сдаваться не хочет, а придется – все ее мышки, кролики, обезьянки живы и здоровы.

– Поздравляю! – Марина была искренне рада победе «ретроградов от науки».

– Подождите, рано еще поздравлять. В среду будем полноценный эксперимент ставить, задействуем аппаратуру на полную мощность. С добровольцем, да. Совет дал добро. Пока рассчитываем добиться устойчивого хронопереноса на сто лет в прошлое. Но это уже технические подробности… – Касслер внезапно переменил тему: – Вы же будете присутствовать? Без вашей поддержки ничего бы не получилось.