– А на деньги, потраченные на кофе, я вполне мог бы сводить своих девчонок в кино, – в тон ему откликнулся Олег.

Обожая жену и дочку, Сирин все траты мерил удовольствиями, которые мог бы доставить своим девочкам на израсходованную сумму. В самолете и в самом деле было почти пусто, и командированные расположились с комфортом. Едва откинувшись на спинку сиденья, разморенный вином Вождь тут же громогласно захрапел, смущая старушку у окна. Несколько раз Сирин пихал шефа под локоть, пытаясь разбудить, и сам не заметил, как погрузился в глубокий сон. Проснулись, когда самолет стал заходить на посадку.

Такси домчало гостей Читы до центральной площади и остановилось у парикмахерской. Вождь вышел из машины и застыл перед витриной.

– Вот она, моя красавица, – прошептал Владимир Ильич.

– Которая? – приближаясь к приятелю, уточнил Сирин, ибо в зале работали три мастерицы.

– Та, что в центре, – мечтательно улыбнулся Хренов.

Присмотревшись к пассии шефа, Олег прикрыл рукой лицо и отвернулся, чтобы не выдать себя случайным смешком. Марьяна ничем не уступала Хренову по габаритам, а в некоторых местах значительно превосходила объемами. Сирин представил себе, как любовники проводят время в постели, и это напомнило ему спаривание бегемотов, которое они случайно подсмотрели в зоопарке, когда забрели туда погулять с женой и дочкой. В кармане джинсов завибрировал мобильник. Это звонил Кирилл.

– Ну, пляши, чертяка. Нашел я твою Валентину Дацук. Она проживала на проспекте Ленина, дом шесть, квартира двадцать восемь. Квартиру продала полтора года назад и выбыла в неизвестном направлении.

– Спасибо, Кирюша! Я твой должник. Как будешь в Москве – сразу к нам. Мои девчонки тебя все время вспоминают.

– Я тоже их вспоминаю, Олег. Особенно мелкую. Ух, характер! Огонь девка! Ты как, ко мне сегодня заедешь?

– Не знаю, как получится.

– И слышать ничего не хочу! Быть в Чите и не навестить старого друга – это уже свинство.

– Давай, Кирюша, как пойдет. Вечером созвонимся.

– Лады.

Сирин убрал аппарат поглубже в карман и двинулся внутрь парикмахерской, где Владимир Ильич вовсю обнимался со своей знакомой.

– Марьяночка, деточка, какая же ты стала великолепная! – Отступая на шаг и снова приникая к необъятной груди подруги, захлебывался эмоциями шеф. – Все хорошеешь и хорошеешь!

Женщина зарделась, а две ее коллеги переглянулись и фыркнули. Марьяна смерила подруг уничтожающим взглядом и, улыбаясь Вождю, проговорила:

– Володенька, котик, подожди на улице, я сейчас выйду. Только отпрошусь у заведующей.

Подмигнув смешливым девицам, шеф ретировался, увлекая за собой Сирина. На улице Олег озабоченно проговорил:

– Есть адрес Валентины. Я еду на проспект Ленина. Ты как, со мной?

– Да ты и сам прекрасно справишься, – качнул животом Вождь. И протянул файл с бумагами. – На вот, портрет убийцы и фрагмент снимка. И, заметив недоумение на лице товарища, торопливо заговорил, сбиваясь на громкий шепот:

– Не могу же я даму обидеть! Марьяна с работы отпрашивается, а я возьму и огорчу ее отказом заехать в гости.

И суетливо добавил:

– Вечером подъезжай к Марьяне, не стесняйся, эсэмэской скину адресок. Она дама гостеприимная, в лучшем виде устроит на ночлег. А может, – Хренов заговорщицки подмигнул, – какая из парикмахерш тебе понравилась?

– К Марьяне не поеду, я Кириллу обещал, – хмуро обронил Сирин.

– Не мужчина – монах! – с восхищением зацокал языком шеф. – Преклоняюсь и снимаю шляпу.

– Ладно, не очень там резвись. Я двинул по адресу. – Олег пожал протянутую шефом руку.

Забив в навигатор адрес, он тут же увидел на экране схему проезда и, следуя указаниям смартфона, перешел на другую сторону дороги, чтобы проехать две остановки на трамвае и подняться в самом конце проспекта Ленина. Идти до дома шесть пришлось изрядно. Сирин даже хотел сесть на автобус, но подумал, что погода хорошая и прогуляться по чужому, незнакомому городу – одно удовольствие. Упругой походкой Олег шагал по центру Восточной Сибири, и подошвы его кроссовок вязли в плавящемся от жары асфальте. Закатное небо точно залил клюквенный морс, который так вкусно готовит Оленька. Радуя глаз, повсюду красовались монолитно-кирпичные новостройки. Дом шесть располагался в небольшом дворе, походил на барак и смотрелся на фоне фешенебельных многоэтажек убогим карликом.

Сирин прошел мимо мальчишек, гоняющих мячик в футбольной коробочке, и свернул в прохладный первый подъезд. Здесь пахло кошками и щами. Поднявшись по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж, позвонил в вымазанный краской звонок и, подождав ответа, позвонил опять. И снова никто не ответил. Тогда он громко постучал и прислушался к тому, что происходит в квартире. В гулкой тишине парадного скрипнула соседняя дверь, и в образовавшуюся щель выглянуло немолодое женское лицо, жирно намазанное кремом.

– Вы к кому? – полюбопытствовала женщина.

– Здесь раньше жила Валентина Дацук.

– Ну, жила.

– Вы не знаете, куда она переехала?

– На тот свет.

И, заметив удивление на лице собеседника, деловито проговорила:

– Нет, серьезно! Я думаю, померла она. А зачем вам Валюшка?

Следуя примеру Вождя, Сирин достал удостоверение с прежнего места работы и протянул любопытной соседке. Удостоверившись, что беседует не со случайным прохожим, а с представителем власти, женщина распахнула дверь и отступила в глубь квартиры, приглашая войти. Олег прошел в тесную прихожую и сел на придвинутый хозяйкой табурет.

– В комнату не зову, у меня не убрано, – предупредила она.

– Как вас по имени-отчеству?

– Дарья Семеновна, Ситникова моя фамилия, – представилась женщина. И тут же уточнила: – Так зачем федералам Валентина понадобилась?

Вместо ответа Сирин вытащил из портмоне обрывок фотографии и протянул женщине.

– Дарья Семеновна, у вашей соседки была дочь. Посмотрите…

– Дочь? У Валюшки? – изумилась та. – У нас с ней в один год родились мальчишки. – Она взяла обрывок снимка и радостно сказала: – Ну вот, конечно! У меня точно такая же карточка есть. Подождите, сейчас принесу.

Она ушла в комнату и вернулась, неся в руках фотокарточку, которую и протянула Сирину. Взглянув на снимок, он увидел двух пухлых годовалых мальчуганов-голышей, сидящих на расстеленном одеяле.

– Вот мой Ромочка, а это – Валин Женька. Валя говорила, что родила своего парня от хоккеиста одного, очень известного, а имени не называла. А потом как-то принесла мне обрезок своего снимка, ту его часть, на которой мой Ромка. Отдала и говорит – я, мол, ту половинку фотографии, на которой Женя, отцу его отправила. Пусть полюбуется на сыночка. Может, дрогнет сердце отцовское?