***

Джейсон проснулся среди ночи — он сидел в кресле рядом с кроватью отца. Потянул ноги, зевнул и приблизился к раненому. Делмас лежал абсолютно неподвижно, и Джейсона на мгновение охватила паника, когда он подумал, что отец мертв. Он приложил ухо к груди спящего и вздохнул с облегчением, когда понял, что отец пусть и слабо, но дышит.

Джейсону страшно хотелось в туалет. Он на цыпочках прошел к двери и выглянул в гостиную. Пастор Мартин лежал на диване, что-то бормоча и судорожно ворочаясь во сне. Джим сидел лицом к окну, и его силуэт вырисовывался в лунном свете. Он смотрел на что-то у себя в руках.

— Мистер Тёрмонд? — шепнул Джейсон, но Джим не повернулся, словно и не заметил его.

Джейсон подкрался к мужчине. В руках у него была маленькая — такие обычно носят в бумажниках — фотография мальчика.

— Джим, — снова прошептал Джейсон.

На этот раз мужчина обернулся, посмотрел на него затуманенным взглядом.

— А, Джейсон, — устало пробормотал он. — Не спится?

— Встал в туалет. А вы?

— Не спится.

— Это Дэнни?

— Ага, он. — Джим вздохнул, переводя взгляд обратно на фотографию, прежде чем сунуть ее в бумажник. — Как папа?

— Спит. Думаю, это хорошо.

— Да, так ему хотя бы не больно, — согласился Джим. Джейсон переминался с ноги на ногу. — Иди уже в туалет. Я за ним присмотрю, пока ты не вернешься.

— Спасибо.

Поднявшись на ноги, Джим на цыпочках прошел в спальню. Увиденное неприятно его поразило: Делмас выглядел еще хуже прежнего. Джим не ожидал, что раненый тем же вечером вскочит на ноги и бросится танцевать джигу, но его состояние ухудшалось гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Кожа стала серой и как будто прозрачной, у запавших глаз залегли тени. Джим почувствовал запах гноя — похоже, все их усилия оказались напрасными. Запах напомнил Джиму о хот-догах в микроволновке, и он подавился, сглотнув вставший в горле комок желчи. Нога Делмаса опухла и жутко блестела в свете свечи. Бедро и икру усеивали багрово-черные пятна, на коже вздулись вены.

Джим задумался, почему инфекция так быстро убивала Делмаса. Ведь зомби по своей природе не способны были переносить вирусы. Они были безжизненными тварями, одержимыми демонами. Тогда почему организм фермера так реагировал на укусы? Джим этого не знал. Он мог лишь предположить, что подобное происходит из-за бактерий, обитавших у тварей во рту.

Джим услышал, что в туалете спустили воду, и, бросив на Делмаса последний, исполненный жалости взгляд, повернулся к двери.

— Убей меня.

Джим резко обернулся. Делмас не спал и пристально смотрел на него.

— Убей меня, — снова прохрипел Делмас. — Не дай мне…

Джим подошел к нему и попытался успокоить:

— Не говорите так. Вы что, хотите перепугать сына?

— Убей меня, — не сдавался Делмас и неожиданно крепко схватил Джима за рубашку.

— Эй, — запротестовал Джим, — ты что делаешь?

— Слушай меня, Тёрмонд! Я не хочу стать таким же, как те твари. Не хочу, чтобы Джейсон увидел меня таким. Ты должен уничтожить мой мозг и закопать меня в землю.

— Не говори глупостей, — Джим попытался успокоить раненного. — Ты поправишься, Делмас. Мы найдем тебе врача…

— Хрен там! Врачей больше нет. Мы оба знаем, что я долго не протяну, Джим. Я сам по запаху чувствую, что гнию. И у меня жар.

— Ты не гниешь, — ответил Джим. — У тебя просто инфекция.

— Это гниение. Я могу…

Его оборвал резкий приступ кашля. Джим попытался наклонить Делмаса вперед, но тот лишь отмахнулся и справился сам. Джим заметил, что слюна, выступившая у него в уголке рта, была ржавого оттенка.

— Убей меня. Прошу…

— Я не могу, Делмас. Прости, но я не могу.

— Тогда я сам это сделаю, — послышался голос позади них.

Оба повернулись. В проеме стоял Джейсон, и по выражению его лица Джим понял, что мальчик слышал их разговор. Мартин, щурясь, стоял у него за спиной, положив руку Джейсону на плечо. Глаза у старика были еще заспанные.

— Ну ты что, — проговорил Джим. — Ты всего лишь ребенок.

— Да, сэр, но это мой папа. Думаю, я сам должен это сделать.

— Ты понимаешь, что говоришь, сынок? Ты уверен? — Делмас мрачно уставился на сына.

Джейсон кивнул. Судя по выражению его лица, он изо всех сил боролся с охватившими его эмоциями, рискуя проиграть в любой момент.

— Делмас, Христа ради, подожди несколько дней, — попытался образумить раненного Джим. — Может, еще справишься с инфекцией.

Но здоровяк фермер заставил его замолчать, просто взмахнув рукой.

— Я умираю, — проговорил он. — Думаю, у меня начинается гангрена. Чего мне ждать? Пока не умру во сне? Если это случится, вы все окажетесь в страшной опасности. Нет, лучше уж так. Тогда мы все можем быть уверенными…

Джим, насупившись, отошел от кровати и с досады стукнулся головой о стену.

— Джейсон, — еле слышно обратился Делмас и вытянул руку в сторону сына.

Мальчик приблизился к отцу. Когда он его за руку, по его щеке скатилась слеза.

— Ты должен это сделать, Джейсон, — прохрипел Делмас. — Ты понимаешь, почему мне пришлось поступить так с твоей матерью. Сейчас мне нужно, чтобы ты сделал то же самое со мной. Мне не будет больно, обещаю. Это произойдет так быстро… — Всхлип застрял у него в горле.

— Я смогу, папа. Я не боюсь.

— Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня, когда все закончится, — распорядился Делмас. — Когда спустишь курок, просто закрой глаза и отойди. Я не хочу, чтобы образ мертвого отца преследовал тебя всю жизнь. Просто развернись и выйди из комнаты. Я уверен, пастор Мартин и мистер Тёрмонд меня закопают.

Мартин медленно кивнул, при этом не отрывая глаз от пола. Джим ударил кулаком в стену.

— Иди возьми двенадцатый калибр, — велел Делмас.

Джейсон, смахнув слезы, кивнул.

Когда мальчик вышел из спальни, Делмас подозвал Джима и Мартина к себе.

— Все еще собираешься ехать за сыном? — спросил он.

— Да. — Джим кивнул.

— Возьмете Джейсона с собой?

— Конечно, — заверил Джим умирающего, видя в глазах мужчины отчаянную мольбу. — Мы сочтем это за честь. Обещаю, как отец отцу, я присмотрю за вашим сыном и не дам его в обиду.

— Спасибо. — Делмас снова закашлялся, забрызгав простынь кровью и поморщившись от боли, когда его нога скатилась с подушек.

— Я взял, — тихо сообщил Джейсон, вернувшись в комнату и зашаркав к кровати.

— Делмас, — проговорил Мартин, — я должен вас спросить… вы признаете Иисуса своим спасителем? Вы принимаете его сердцем?