минут позвонил он сам и уже через полчаса приехал ко мне в поместье под Ярославлем. Лучше места для приватного разговора не придумаешь. Здесь даже почти не было слуг. Так что я сам его встретил и проводил в свой кабинет, где он, не теряя времени, сразу объяснил мне суть своего предложения и предоставил документы для ознакомления.

— И какой шанс, что это сработает? — спросил я внимательно глядя на него.

— Сложно сказать. Это всего лишь эксперимент. Но сами посудите, нам известно, что Валерия Васильевна получила истощение, заставив свой дар работать на пределе возможностей. Даже сверх этого предела. И я полагаю, что в её случае речь идёт на самом деле не об истощении силы, а скорее об определённых блоках, которые она сама себе поставила.

— Но ведь её проверяли всеми возможными способами. Можно обмануть даже оборудование?

— Позвольте мне закончить, — улыбнулся Скарабеев, — в день, когда её привезли в больницу с потерей сознания, она действительно потратила всё. Но тогда же, она впервые использовала настолько много силы, что эта энергия попросту не могла быть использована обычным способом. Если говорить простым языком, то представьте самый заурядный кран на кухне, из которого льётся вода. А потом представьте ниагарский водопад. Это несколько другие масштабы, не правда ли?

— Хотите сказать, её магическая сила могла даже увеличиться?

Он потарабанил костяшками пальцев по столу.

— Не уверен. Но как вы знаете, современная наука ещё далека от понимания большинства нюансов в работе даров от от тотемов-покровителей. Но я доверяю своей интуиции, А ещё уже давно работаю над разного рода теориями о том, как именно одарённые получают и тратят свои силы. Мой пример был не о количестве воды, а о проходимости канала, так сказать. Я считаю, что сила одарённых во многом зависит от того, в каких количествах они могут принимать и отдавать энергию тотема-покровителя. То есть, по сути, сам одарённый — это проводник силы бога-тотема. Если канал широкий, то соответственно и проводимость больше.

Он так быстро тараторил, что под конец даже закашлялся. Я предложил ему воды, он с благодарностью отхлебнул и продолжил:

— В большинстве случаев, одарённые медленно развивают свои умения. Так сказать, прокачивают силу. Но иногда под воздействием каких-то внешних факторов, маг моментально становится гораздо мощнее. И лично я полагаю, что это связано с тем, что одарённый буквально рвётся. В магическом плане, конечно. Я знаю, вы спортсмен, Алексей Викторович. Вам будет понятно, если я скажу, что здесь также как с мышцами. Можно их порвать при слишком большой нагрузке для неподготовленного человека.

Я кивнул и слушал дальше. Пока его теория звучала стройно. Жаль, что он и сам сказал, что это всего лишь теория.

— Я считаю, что именно это и произошло с госпожой Котовой. Такой знаете взрыв, после которого сила начала бесконтрольно утекать, потому что работать с такими объемами она просто не привыкла. Соответственно подсознание Валерии Васильевны не придумало ничего лучше, как попросту заблокировать «приём» энергии.

— И как тогда ей должен помочь ваш способ?

— Ну, это так называемая эмоционально-стрессовая психотерапия. Только в наиболее радикальном виде. Я считаю, что есть смысл поставить пациента в такую ситуацию, когда ему не останется ничего другого, кроме как активировать буквально все ресурсы своего организма, чтобы справиться с задачей или защититься. Таким образом, Валерия Васильевна вполне может включить «приёмник» обратно точно также неосознанно, как его и выключила.

— Допустим. Но неужели нет иного способа, как реально подвергать её риску?

Скарабеев тяжёло вздохнул, снова отпил воды и ответил:

— А это уже особенности одарённых. Вы не хуже меня знаете, что маленькая, несерьёзная опасность мало кого из нас впечатлит. Нет. Нужно что-то такое, чтобы она реально поверила. И именно поэтому она не должна знать на что конкретно подписывается.

— А если что-то пойдёт не так?

— Ну на этот случай я буду рядом, верно? Уверен, что смогу проконтролировать ситуацию, чтобы не допустить слишком большого вреда для пациента. Хотя, конечно, наверняка какой-то вред всё-таки будет нанесён, — я хотел перебить, но он это заметил и жестом попросить его дослушать, — но не забывайте, господин Соболев, что в том, что мы одарённые есть и плюс. Девяносто процентов возможного вреда лечится в мед. центре за пару часов или даже минут.

— Мне надо подумать, — попросил его я, и он тут же закивал.

Конечно, в его словах был смысл. И, если есть шанс, то разве не стоит попытаться? Я был уверен, что Лера согласилась бы почти не думая. Она ни за что не захочет мириться с ролью «обузы», как уже несколько раз выражалась в разговоре со мной.

— Хорошо, — прервал я молчание, — я скажу Лере, что она может это подписать. Но при одном условии. Я буду присутствовать рядом от начала и до конца эксперимента с правом вмешаться в его ход в любой момент, и мы это тоже внесём в договор.

— Что ж, пусть будет так. Я бы предпочёл контролировать всё один, потому что люди порой склонны преувеличивать грозящую близкому человеку опасность. Но когда ещё подвернётся такой интересный случай. Я согласен, только пообещайте, что дадите шанс госпоже Котовой самостоятельно справиться.

— Это и в моих интересах тоже, — напомнил ему я.

— Прекрасно. Тогда завтра подписываем документы. А к самому эксперименту приступим через несколько дней. Пока что необходимо всё подготовить, да и усыпить внимание пациента лишним не будет.

* * *

— В договоре не было уточнения, что своего голема вы будете создавать из трупов.

Мы со Скарабеевым находились в подвале одного из поместий Котовых спустя шесть дней со времени нашего первого разговора. После недолгих размышлений, стало понятно, что ни улица, ни мой дом для нашего плана не подойдут. Первое слишком палевно. А второе слишком подозрительно. Лера не дура, и явно сложит два и два, к тому же будет рассчитывать на мою помощь.

Сейчас же мне даже пришлось специально с ней поссориться. Этим я как бы уводил себя с доски, а заодно подтолкнул её к тому, чтобы она прилетела в это поместье, куда всегда приезжает, когда ей нужно о чём-то поразмыслить или просто в плохом настроении. Здесь почти нет слуг, а у меня есть ключ.

— Ну, моя способность работает именно так. Вас смущают человеческие тела? Не беспокойтесь, это всё преступники, которых недавно казнили. А