– Будет и фонарик, и всё остальное, – сказал майор. – Но завтра. А пока оставьте охрану и больше под воду не лезьте. Тут и без вас утопленников хватает.

События бесконечно длинного дня так измотали Горислава Борисовича, что он безропотно позволил увезти себя на неведомую базу, где ему были обещаны ужин, постель и безопасность. К тому же майор сказал, что база совсем близко, доберутся за пятнадцать минут. Никакой базы МВД в окрестностях не было, но Горислав Борисович теперь всё принимал на веру.

Ехать и впрямь оказалось недалеко. Вывернули на шоссе, и уже через минуту майор свернул к заброшенному мотелю «Заика». Теперь мотель уже не был заброшенным, во всех домиках распахнуты ставни, панцирная сетка, ограждавшая стоянку, подновлена и охватывала всю территорию. Даже надпись на фасаде центрального домика была поправлена, и «Заика» вновь обратилась в «Заимку», хотя выпиленная из фанеры буква «м» заметно отличалась от остальных, так что прежняя «Заика» всё равно ясно прочитывалась.

На стоянке их встретил первый за весь день человек в форме, причём не в милицейской, а в военной. Прапорщик, немолодой и пузатый, после спортивных мальчиков, составлявших команду майора, на нём отдыхал взгляд.

– Ужин готов? – спросил майор.

– Так точно.

Хотя форма ответа была военной, но тон, совершенно не уставной, ясно указывал, что перед ними никакой не младший командный состав, а самый натуральный завхоз.

– Хорошо. Этот товарищ, – майор указал на Горислава Борисовича, – будет ночевать у нас, возможно – несколько суток. Позаботьтесь, чтобы всё было нормально. Но сначала – ужинать. И ещё… завтра к семи утра мне нужны два акваланга и подъёмный кран.

Прапорщик охнул.

– Где ж я их возьму?!

– Где, где?.. В Караганде! – внезапно взорвался майор. Очевидно, и ему сегодняшний день дался нелегко, и теперь он выплёскивал накопившееся раздражение на безответного завхоза. – Почему я должен даже такой ерундой заниматься? Разленились, мышей не ловите! – майор оглянулся, ища, к чему бы ещё придраться, – тебе когда было приказано вывеску починить? И что?..

– Так ведь всё исправлено! – вскричал прапор.

– Ты этот знак метро – большое «М» – называешь исправлением? Это не исправление, а особая примета. Шофёры об этой вывеске уже анекдоты рассказывают. В общем, так: завтра к семи утра кран должен быть здесь!

– Ну… – сдался прапор, – кран я, предположим, попытаюсь найти, в райцентре кран точно есть. Но акваланги откуда взять? Тут морем и не пахнет!

– А ты поищи, – произнёс майор уже безо всякой злобы. – Сначала – море, а там и акваланги. Я знаю, ты найдёшь.

Ужин у толстого прапора оказался приличным, и постель в гостевом номере стояла не казарменная, а вполне достойная пансионата средней руки и с уже заправленным бельём. Горислав Борисович наелся, и его сразу разморило. Ведь действительно, целый день маковой росинки во рту не было, только простокваши успел хлебнуть, когда ненадолго заглянул домой. Теперь недопитая простокваша стухнет, – с этой мыслью Горислав Борисович уронил голову на подушку и уснул. Ночью ему снился Тимурчик, который катался верхом на огромном ядовитом скорпионе и орал:

– Убью, студент!

Разбудил Горислава Борисовича рёв въезжающего на территорию подъёмного крана.

* * *

Мощный «Ивановец» на берегу речки смотрелся странно и угрожающе. Акваланги прапор тоже достал в местной службе спасения. Майорские мальчики, словно всю жизнь этим занимались, натянули подводное снаряжение и, не смущаясь холодной августовской воды, скрылись в реке.

Вся работа заняла меньше получаса, вскоре туша затонувшего автомобиля показалась над водой. Мутные потоки стекали из неё, – понять, что находится внутри, было невозможно.

Горислав Борисович отвернулся, потом не выдержал и подошёл ближе.

– Вы этих людей знаете? – спросил майор, указав на трупы, вытащенные из салона.

– Нет, – ответил Горислав Борисович, почему-то ожидая, что сейчас ему начнут предъявлять обвинение в убийстве. Слишком уж происходившее напоминало один из тех фильмов, что показывают по телевизору.

Все трое, как понял Горислав Борисович, были убиты выстрелами из ружья, автоматы с пистолетными патронами нашлись здесь же, в машине. Горислав Борисович уже жалел, что напросился посмотреть на подъём машины. Хотелось оказаться где-нибудь, где нет посиневших трупов, с развороченными картечью головами, где никто не ведёт профессиональных разговоров о кучности выстрела и отпечатках пальцев. По счастью, майор сам, не ожидая просьбы, предложил Гориславу Борисовичу вернуться на базу. О том, чтобы остаться у себя, Горислав Борисович уже не мечтал. Было попросту страшно, в воспалённом воображении представлялось, как ночью бесшумно растворяется запертая дверь, на пороге появляется мертвец, водит по комнате заводяневшими глазами, а вслед за слепым взглядом шарит всевидящий зрачок автоматного дула. Вообще-то мертвецов Горислав Борисович не боялся, но после сегодняшнего – любой забоится, а уж пожилому человеку мечтательного склада подобные встряски и вовсе противопоказаны.

Майор появился в мотеле вечером, когда Горислав Борисович уже начал томиться бездельем. Майорский автомобиль въехал в ворота, и почти сразу сам майор постучал в двери выделенного Гориславу Борисовичу номера.

– Значит, так, – сказал он, не дожидаясь расспросов, – двоих из тех, что были в машине, мы определили. Один у нас в федеральном розыске за особо тяжкие преступления. Попросту – убийца… А вот второй, тот, что в возрасте, – штучка поинтереснее… Перекупщик краденого антиквариата. Кличка у него – Нумизмат. Догадываетесь, откуда след тянется?

Горислав Борисович судорожно глотнул.

– В молодости этот Нумизмат и сам был замаран: церкви обчищал, по деревням собирал иконы – где скупал, где воровал. А теперь – респектабельный господин, ручки пачкать не любит. Такие обычно с киллерами дела не имеют. И раз они вместе куда-то поехали, значит, за ними стоит ещё кто-то, покрупнее. И если вы думаете, что тут концы в воду, – майор усмехнулся, – то успокаиваться рано. И потом… кто-то ведь этих троих застрелил. Из охотничьего ружья… – майор с прищуром посмотрел в лицо Гориславу Борисовичу.

А тому вдруг живо вспомнились события восемнадцатилетней давности: Фектя, которую едва успели спасти, и мрачное обещание Платона: «Найду воров – головы поотрываю!» Неужто нашёл?

– Я из ружья и стрелять не умею, – пробормотал Горислав Борисович. – И вообще, я в городе был.

– Я всё понимаю, – протянул майор, – вот для уголовного следователя ваше нарочитое алиби будет весьма подозрительным. В общем, так: ваше монетное дело – у меня, и следователю я его показывать не буду. Но и от вас жду полной откровенности. Чтобы не я из вас информацию клещами вытягивал, а вы мне помогали.

Горислав Борисович молча кивнул.

– С Нумизматом точно не знакомы?