их родной мир враждебен для жизни или холоден? Эти одеяния, покрывающие все их тело, за исключением голов и краев конечностей, имеют какое-то отношение к ранговой символике? Не могут ли они укрывать под ними миниатюрное оружие? А если их тела были недавно подвергнуты переделке и все еще сохраняют остаточную уязвимость?

Когда Мемор заявила, что приматы все время носят одежду, за исключением часов сна, было выдвинуто предположение, что таким образом они соревнуются друг с другом и декларируют свои амбиции.

Нижние части ног приматы плотно укутывали. Вероятно, они развились в мире, где каждый шаг был опасен для жизни? Как объяснить любопытную особенность перемещения приматов, их непрерывно контролируемое падение? Несомненно, это переходная фаза в их развитии. Жизненные формы Чаши обычно использовали многоконечностные варианты походки во избежание травм при падении. Двуногие существа были редкостью.

У Ремесленницы по внимательном изучении приматов сформировался свой перечень детальных вопросов. Зубы у этих существ, насколько можно судить, функционально всецелевые, но так ли уж необходим этот уродливый мышечный выступ? Эволюционно предпочтительнее экранирование выдвинутых глаз, не так ли? Нос у приматов маленький, шишковидный: вероятно, запахи сквозь эти тонкие ноздревые щели они воспринимают не очень хорошо? Насколько полезной оказалась для них модификация передних конечностей? Разве не выгоднее было бы остаться на четырех ногах, а вырастить себе еще и руки? Приматы вроде бы пользуются для счета десятичным основанием вместо куда более эффективного двенадцатеричного. Почему это так?

– Потому что у них по десять пальцев на руках.

– Но ведь выгоды от использования двенадцатеричной системы несомненны! Начать хотя бы с первой тройки целых делителей. Разве не должны были подлинно разумные существа превозмочь эти биологические условности?

Мемор не хотелось с этим спорить, и она просто продолжила:

– Приматы демонстрируют странную приспособленность к…

И продемонстрировала несколько коротких роликов с записями бесед людей. Странные рты приматов хлопали в быстром темпе. По узким лицам прокатывались волны мышечных сокращений, в стремительном темпе вздымались и опадали брови, поджимались и выпячивались губы, двигались глазные яблоки, расширялись и сужались ноздревые щели, менялись углы относительного наклона челюстей, поднимались и опускались подбородки.

– И что, при таком богатстве лицевой экспрессии они не выработали перьевого дискурса? – озадаченно спросила Биолог-Савант Рамануджи.

– Очевидно, они ограничены использованием голов. И рук.

Под высокими сводами Палаты раскатился фыркающий ропот недоверия.

Экосистем-Стаехозяйка Оманах медленно проговорила:

– Я бы сказала, что это во имя общего блага.

Эти слова сопровождались перьевыми тонами, отсылавшими к заслуженной мудрости, но оттенены были печальными трехслойными серо-коричневыми темами. Казалось, что Оманах сама себе не верит.

– И как же оно реализуется? – спросила Мемор. – Укажите нам.

– Эти движения лицевых мышц, вероятно, представляют собой сигналы, идущие у них из Подсознаний. Следовательно, говорящие не отдают себе отчета, какой в действительности смысл облекается их словами.

– Но это же невозможно! – воскликнула возбужденно молодая Астроном. Все повернулись к ней. Молодая самочка – или самец в нейтральной фазе Перемены? – поняла, что позволяет себе слишком много, и поникла.

Оманах склонила набок увенчанную гребешком голову, слегка взъерошила янтарные и серые перья.

– Вы не прониклись объяснениями Мемор. У них нет доступа к собственному Подсознанию, они не знают, как туда достучаться. Эволюция находит выход. Нижние слои сознания коммуницируются так, чтобы верхние оставались в неведении.

По галерее пробежала волна почтительного понимания. Шелесты, вздохи, мягкие взмахи рубиновых перьев, славящие Оманах.

– Преклоняюсь пред вашим откровением, – произнесла, прикрыв глаза, молодая самочка.

– Вот вам и пример групповой селекции, – вела дальше Оманах. – Та, кто говорит, толком и не соображает, что именно говорит. А вот те, кто слушают, понимают вполне. Ибо слушают они медленные голоса Подсознания, которое пробивается к ним посредством специфических мышечных сигналов глаз, ртов, челюстей. Группе ведомы подлинные мысли и эмоции выступающей особи, не осознаваемые этой последней.

– И так они обретают коллективное благо, – прокомментировала Мемор.

Оманах поклонилась в знак согласия.

– Не так ли протекали и наши процессы осознанной модификации себя? Снятие Покровов, довлевших над Подсознаниями, сделало возможным сооружение Чаши.

Крупная, с толстым плюмажем Астроном-Наблюдательница произнесла медленно, раскатисто, напевно, поводя оперением и перемежая слова резкими аккордами:

– Вы намекаете, Глава Стаи и Стаехозяйка, что эти приматы намеренно разработали метод общения лицевыми подергиваниями?

Стаехозяйка погрузилась в размышления. В почтительной тишине, опустившейся на Палату, Мемор смотрела, как перьевые тона собрания меняются от светлых привлекательных оттенков фиолетового и оливкового к серым и глубоким синим – это значило, что присутствующие, каждый на свой лад, пытаются предугадать ответ Стаехозяйки. Ползло время, собрание консультировалось с Подсознаниями, траля их на разной глубине, медленно и кропотливо взыскуя откровения. В свою очередь, происходило накопление знаний в их общем коллективном Подсознании – путем линейных инкрементов, перекрестно коррелирующих для вящего усиления. Так шаг за шагом приумножалась коллективная мудрость. Асенат, на правах Старшей Мудрицы, призвала всех назад в Сознание.

– Разумеется, нам тоже есть чему поучиться у этих существ. По крайней мере, мы завладели трупом одного из них… я позволю себе подчеркнуть, что не эксперименты Мемор послужили причиной его гибели… и сумели его досконально исследовать. ДНК приматов сходна с нашей собственной, как и с ДНК нескольких Адаптов. Это согласуется с общепринятой концепцией: семена жизни в древности разнес по Галактике звездный ветер.

Затем она для пущего драматизма резко развернулась и возгласила:

– Уполномоченная Дальновзорка, Астроном Мемор! Сбежавшие чужаки были вверены твоим заботам. И это ты позволила им сбежать.

Итак, час пробил.

– Знающие говорят, мудрые слушают, Экосистем-Стаехозяйка Асенат, – выкрутилась Мемор.

– Я ожидала от тебя большего.

– Я могу дать объяснения, о Стаехозяйка, и затем описать…

– Приступай.

– Эти приматы движимы спектром желаний, которые диктует им естественный отбор. То же справедливо и для всех нас. Звездолет их довольно просто устроен, как если бы создавался в быстро развивающемся обществе. Это означает, что в настоящее время им приходится действовать в мире, существенно отличном от средоточия их примитивной жизни. Тем не менее движут ими глубинные побуждения. Жизненный опыт или даже медикаментозная терапия, как показывает древний пример нашего собственного вида, редко оказываются способны их обуздать. Мораль приматов – как и некогда наша – зачастую конфликтует с этими побуждениями. Покуда не узрят они свое бессознательное, не смогут познать самих себя.

– Значит, это отсталый вид, – вмешалась Экосистем-Савант. Реплика спровоцировала возбужденный шелест перьев, но никто не осмелился весело заклекотать. Ситуация этому не способствовала.

– Действительно, – согласилась Мемор. – И мы могли бы им помочь с…

– Помочь им? – Танцующий узор оранжево-красной издевки, смешанной с упреком, прокатился по телу Асенат. – Они от тебя сбежали!

Мемор отступила на шаг, поклонилась, скорбно-умоляюще заухала.

– Они оказались