Увидев, как мажорит Погосян, Жека с Игнатом его настолько зауважали, что перестали стебаться, хотя Поласкуном все равно называли.

Перед дорогой я решил освежиться. А когда вышел из душа, Погосян учил Клыка, Жеку и Игната играть в нарды. Остальные, надо полагать, умели.

Пискнул телефон — это было сообщение от Арины: «Я на месте. Ты где?»

На часах было без пяти шесть. Я мысленно выругался. Она что же, к Мавзолею без согласования со мной приперлась? Можно, конечно, все бросить и рвануть к ней. Но, во-первых, это похоже на манипуляцию, а во-вторых, мне туда не хотелось. Буду ходить с кислой мордой, на жизнь жаловаться. Не надо это ни мне, ни ей.

Потому я ответил: «Арина, мы не договаривались о встрече. Извини, не могу приехать».

Думал, начнется письмоизвержение и проклятия, но девушка очень быстро успокоилась и написала лишь одно слово: «Жаль».

Почему-то вспомнилась истерика Насти. Но она сразу показалась странненькой и слишком навязчивой. Может, у Арины что-то случилось, вот ее и швыряет из крайности в крайность?

«С тобой все в порядке?» — написал я и ответа не дождался.

Обиделась.

Что ж, се ля ви. Мне гораздо комфортнее в кругу таких же неудачников, которые пытались поддержать друг друга. Каждому из нас было неуютно оказаться с правдой один на один, потому команда была со мной до ночи. Всей толпой игроки балласта проводили меня на современный каплеобразный поезд с заостренным металлическим носом и торчали на вокзале, пока он не тронулся.

Стало грустно. Возможно, я вижу парней в последний раз.

Пришло сообщение, я улыбнулся, думая, что кто-то из них желает мне счастливого пути, но это писала Арина, и опять — странное: «Ты где сейчас? Хочешь, я приеду?»

«Уезжаю из Москвы», — ответил я, сфотографировал вокзал, прикрепил фотографию и отправил.

«Куда?»

Дурацкий вопрос. Ясно, что туда, откуда приехал.

«В Лиловск. У меня ничего не получилось», — честно написал я, уверенный, что Арина во мне разочаруется, ведь я потерял статус.

Как я и предположил, девушка не ответила. А я задумался над тем, что мне делать дальше. Плана как такового не было, а лиловское «Динамо» после столичного клуба я воспринимал как несмешную шутку.

Кто меня ждет в Лиловске? Да никто. Все забыли героя прошлогоднего турнира, разве что… Я нашел контакты Тирликаса и ощутил острое желание ему написать. Если он спит, завтра ответит, а мне легче — как будто не в пустоту еду.

«Лев Витаутович, выперли меня из «Динамо», еду назад».

Но, вопреки ожиданиям, ответил тренер быстро, через пять минут: «Отлично, Саня! Как отойдешь от поездки — сразу набирай. Есть серьезный разговор».

Ну вот и определилось. Значит, либо снова бои, либо... Либо БР.

Смутило другое. Что еще за «Отлично, Саня!»? Меня тут выперли из команды, а Витаутыч, гад, радуется? То есть это отлично по его мнению?

Отлично, что меня несправедливо выгнали, когда я за месяц добился результата, к которому многие идут долгие годы? Отлично, что на моих глазах один старый пердун разрушил перспективную команду и перечеркнул работу талантливого тренера? И просто великолепно, что большинству людей, принимающих решения, не нужны сильные игроки, им надо прикрыть свой зад?

«Разговор по поводу чего?» — написал я, не особо рассчитывая на что-то конкретное. Думал, Витаутович вообще проигнорирует вопрос или ответит расплывчато, но он написал: «Есть предложение о сотрудничестве. С тобой хочет поговорить Ш. О чем — не знаю, я лишь посредник. Ложись, Саня, спать. И поосторожнее там».

Шуйский? Никто другой на букву «Ш» в голову не приходил. Логическая цепочка выстроилась: отлично, что меня выгнали — со мной хочет поговорить Шуйский — о чем? Вероятно, хочет предложить карьеру бойца.

От мысли об этом челюсть заныла. Интересно, если отказаться, будет ли он мне палки в колеса вставлять? Отдать долг Родине можно не только служа в армии и делая ее футбольной державой, но и защищать честь СССР на ринге.

Меня передернуло. Футбол, конечно, тоже довольно травматичный вид спорта, но мне как вратарю никто не будет наносить повреждения. Только если сам упаду неудачно. Что касается запястий, на которые приходится основной удар, их можно укрепить с помощью способностей.

А если отказаться от предложения будет нельзя? Вдруг Шуйский надавит, станет шантажировать?

Я помотал головой, избавляясь от мыслей. Все равно это лишь предположения. Вдруг Шуйский просто мне квартиру захочет подарить? Пригласить в академию одаренных? Инициировать? Записать в разведчики? Все что угодно может быть.

Нафиг! Вот приеду, встречусь с таинственным Ш. (вдруг это не Шуйский вовсе?), тогда и буду думать.

Скоростной поезд очень напоминал привычную «Ласточку», только был быстрее, и более удобные сиденья располагались дальше друг от друга, при необходимости приподнимались и раскладывались практически горизонтально. Вот только незачем это делать, я доеду до Лиловска всего за полтора часа. До областного центра, Михайловска, так и всего пятьдесят пять минут пути, потому поезд и заполнен даже в столь поздний час.

В голове закрутились мысли: а за какое время в той реальности «Ласточка» преодолевала двести тридцать километров? Учитывая ее среднюю скорость, часа за два с половиной.

Я прилепился к окну, чтобы полюбоваться работающими заводами, убедиться, что страна процветает, но видел лишь серый бетон — практически везде выделенная колея движения была огорожена. Если на полотно выйдет, скажем, корова, то от столкновения на такой скорости поезд, наверное, может сойти с рельс. Или нет? Или не просто так у него острый нос, похожий на таран?

Размышляя над странными, но успокаивающими вещами, например, что будет с поездом и коровой при столкновении, сможет ли сто человек без подручных средств отмудохать бегемота, я задремал, и снилось мне что-то про поезд и бегемота.

Только глаза сомкнул — и вот он, вокзал Лиловска. Немногочисленные пассажиры неторопливо потянулись к выходу.

От вокзала до моей общаги было двадцать минут ходьбы быстрым шагом. Я втянул морозный воздух и направился мимо паренька с цветами, ожидающего девушку, за женщиной с чемоданом на колесиках, помог спустить чемодан и дотащить до такси, а сам решил прогуляться до своей комнаты, чтобы утомиться и сразу же заснуть, а не мучиться предположениями. Благо мои берцы совсем не скользили.

Под ногами хрустел недавно выпавший снег, в носу пощипывало от мороза. Ночью понедельника, точнее уже вторника, улицы были пустынными, только желтые такси мелькали туда-сюда. Разительный контраст с многолюдной Москвой!

Впереди, хохоча и дурачась, шли молодые люди — тройка то ли студентов, то ли школьников. В пятидесяти метрах от меня на трассе остановился белый неприметный хэтчбек, включил аварийку. Водитель открыл капот и принялся ковыряться там. Потирая подбородок, задумался, перевел на меня взгляд. Слишком внимательный взгляд, словно этот человек хотел попросить о помощи.