Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кэлас дышал тяжело и прерывисто; сейчас его медленно окружали по крайней мере два стрелка — один не давал ему высунуться из-за дерева, тогда как другой выбирал удобную позицию для точного выстрела.
Уходить было некуда, и Кэлас переводил взгляд с одного дерева на другое, пытаясь определить, откуда вылетит следующая стрела.
На помощь ему пришел Лоэк — выглянула луна, и справа что-то блеснуло. Кэлас приготовил лук и стал ждать и, как только, по его расчету, лучник начал переходить на другое место, вышел из-за ствола, целясь влево.
Но едва противник приготовился стрелять, Кэлас мгновенно развернулся и, припав на одно колено, выпустил стрелу, которая со свистом вонзилась в горло лучнику в темном плаще.
В следующую секунду, отбросив лук, Кэлас упал на землю — из-за камней вылетела еще одна стрела, слегка ранив его в плечо; выхватив нож, он, не поднимаясь с земли, метнул его туда, откуда прилетела стрела; раздался придушенный вопль — нож попал в цель, а Кэлас вскочил на ноги, чувствуя, как в горле булькает горячая кровь.
Он уже знал, что стрела проткнула ему легкое, но, прежде чем заняться раной, осторожно заглянул за камни, чтобы увидеть своего врага.
Там лежал мертвый эльф в зимнем меховом плаще; из его горла торчал нож. Опустившись на колени, Кэлас откинул плащ погибшего; так и есть, на его груди был знак клана Лайту — руна, означающая лунный свет.
Дозорный Валаса Лайту.
Пошатываясь от потери крови, Кэлас вытащил нож из тела убитого и вытер его о тунику, затем собрал стрелы и сунул их в свой колчан. Отрезав кусок туники убитого, нарезал ее на полосы и кое-как перевязал свою рану; дыру в груди он заткнул тряпкой. Затем заставил себя встать.
Чутье лесного следопыта говорило ему, что врагов в лесу много, гораздо больше трех. Но Кэлас знал только одно: нужно немедленно предупредить своих. И хотя он понимал, что вряд ли сможет дойти до Коэт-Мары, решил все же попытаться.
Леофрик содрогнулся от ужаса, когда острый как бритва клинок Ку-Сит прорезал ему кожу на бедре и начал входить в плоть; рыцарь напряг все силы, пытаясь вывернуться из рук эльфа, но тот держал его мертвой хваткой. Волк на груди Ку-Сит скалился в предвкушении свежей крови.
— Ку-Сит не потерпит, чтобы какой-то жалкий человечишка прерывал его танец! — шипел танцор войны.
По бедру Леофрика потекла струйка крови.
— Простите меня! — крикнул он. — Это все из-за музыки! Моя душа не выдержала такой красоты!
— Ку-Сит не нуждается в одобрении человека. Ку-Сит и сам знает, что он величайший танцор войны в Атель Лорен. Ни один враг ни разу не касался Ку-Сит своим клинком, не нанес ему рану и не ударил.
Леофрик вертел головой, отчаянно желая, чтобы хоть кто-нибудь пришел ему на помощь, но видел только суровые лица танцоров войны, окруживших его плотным кольцом.
— Ку-Сит, — вдруг раздался голос Найет, — подожди!
Танцор войны взглянул на Провидицу, которая пробиралась к нему, расталкивая танцоров; те нехотя расступались, бормоча ругательства и демонстративно взмахивая перед ней мечами, но она не обращала на них внимания.
— Ты хочешь вступиться за человека? — спросил Ку-Сит. — Лоэк слушает тебя.
— Прошу, отпусти его.
— Зачем Ку-Сит должен его отпускать? Ку-Сит его уже пометил и теперь может с ним делать что хочет.
— Лоэк разгневается, если ты убьешь его прямо сейчас, — сказала Найет.
Легко спрыгнув со стола, Ку-Сит встал перед Найет и смерил ее взглядом. Леофрик слез со стола и блуждающим взором окинул зал, еще не веря, что страшная перспектива стать кастратом миновала. Ку-Сит взмахнул копьем и, подойдя совсем близко к Провидице, заглянул ей в глаза:
— Лоэк разговаривает с тобой, так же как с Ку-Сит?
— Да, — ответила Найет. — И он не желает, чтобы ты убил человека.
— Не желает? Ку-Сит спросит его сам! — крикнул танцор и, сделав сальто, приземлился возле Леофрика и приставил ему к горлу нож. — Лоэк, заслуживает ли жизни этот ничтожный человечишка?
Ветер, который проносился по залу, когда танцоры войны исполняли Танец Дракона, задул снова; в воздух поднялись тучи обожженных листьев и закружились вихрем. Ку-Сит засмеялся и посмотрел Леофрику в глаза:
— Повезло тебе, человек. Лоэк говорит, что сегодня ты останешься мужчиной.
Леофрик едва стоял на ногах. Сделав кульбит, Ку-Сит отпрыгнул далеко в сторону и крикнул:
— Лоэк благоволит тебе, человек! Смотри не упусти свой шанс!
Кто-то положил ему на плечо руку; обернувшись, Леофрик увидел бледное лицо Кьярно. Схватив Леофрика за руку, эльф потащил его прочь из зала, подальше от танцоров войны, которые вновь начали собираться возле костра.
— Это было глупо даже для человека, — сказал Кьярно, глядя на танцоров, которые начали пить вино.
Леофрик не ответил; его била дрожь, сердце бешено колотилось. Не соображая, что делает, только желая успокоиться, он схватил с ближайшего стола кубок с вином и залпом выпил его содержимое.
Сладкая, отдающая медом жидкость обожгла ему рот; этот теплый нектар показался Леофрику вкуснее самого изысканного вина.
И только поставив пустой кубок на стол, Леофрик сообразил, что наделал.
— О нет… — услышал он голос Кьярно, и в ту же секунду мир взорвался огненно-желтой вспышкой.
Перед глазами Леофрика запрыгали разноцветные огни; небо внезапно сменило цвет, словно на нем отразились отблески пожаров. Вспыхнули яркие огни, вверх поднялись облака пунцового, лазурного и нежно-зеленого цвета. Огонь в центре зала вспыхнул ярко-голубым светом, и Леофрик вдруг увидел, как к каждому эльфу, сидящему в зале, протянулись золотые нити.
Обычное человеческое зрение Леофрика померкло, он больше не видел того, что привык видеть всегда, — людей, животных, жизнь. Он засмеялся, видя, как вокруг эльфов вспыхнуло золотое сияние; теперь каждое движение, каждое слово приобрело для него свой цвет.
— Я вижу… — пробормотал Леофрик и сполз со стула, не в силах выразить охватившие его чувства.
Он упал на пол, и разноцветные огни закружились, завертелись у него перед глазами, сливаясь в один невообразимо прекрасный свет. Теперь он видел ответы на все вопросы — каждый из них имел свой цвет, нужно было только найти слова, которыми его можно было описать…
— Клянусь слезами Айши! — процедил сквозь зубы Кьярно и попытался поставить Леофрика на ноги, но тот лишь блаженно