— А я хочу с тобой навсегда. На всю жизнь.

Мне кажется или на его лице отражается колоссальное облегчение? Сам Илья продолжает довольно улыбаться, гладить меня по спине. Обнимать.

— Я только за, Полина.

Я быстро добавляю:

— Мы продолжим?

— Только воды. Попью, — прерывисто. — Пять сек. Ты не устала?

— Нет, я безумно тебя хочу. — Целую его в шею. — И воды попить.

— Сейчас принесу. Ножки не своди. — Начинает подниматься.

И я смеюсь, когда он соскакивает с кровати.

Илья

За месяц мы с Полиной в постели попробовали практически все.

Из того, что я практиковал ранее. Такой девушки у меня еще не было. Я даже не думал… Вернее, не мечтал, что в жизни может быть столько секса. Самого разного. Ванильного и яростного, медленного и, наоборот, жадного, когда ни о чем не думаешь, полностью отпускаешь себя и только берешь. Ее отдача вдохновляет на подвиги.

Любую мою инициативу мажорка моментально подхватывает, сама тоже предлагает или даже просит. Заигрывает со мной непрерывно. Когда мы не вместе, присылает пошлые картинки или видюхи, держит в тонусе. Когда рядом — касается, прижимается, бросает взгляды… украдкой.

Она откровенно и бесстыдно наслаждается всем, что я с ней делаю. Кончает ярко и с удовольствием. Полина всегда производила впечатление темпераментной девушки, ее чувственность манила. Но сейчас, когда она раскрывается, становится еще более женственной и сексуальной, я дурею с пол-оборота. Постоянно прошу ее быть осторожной, не искать приключений. Может, это сорвавшиеся с цепи чувства мне глаза застилают, но мою больную голову не покидает ощущение, что ее хотят все окружающие мужики. Это давит. Хочется уберечь, защитить, спрятать.

Но хватит о моей параноидальной тревожности.

Между нами быстро стерлись остатки стыда и неловкости, мы начали спокойно обсуждать рамки дозволенного. Единственное, на что я никак не могу пойти, так это любить ее без защиты. Ни в женские дни, ни сразу после, когда якобы безопасно. Ни на чуть-чуть, ни даже когда: «Илюш, любимый, единственный, пожалуйста-пожалуйста, один разочек!». Она где-то начиталась дури и возжелала, чтобы я непременно в нее кончал.

Чем больше фейерверков, тем лучше.

Ага, щас. Непременно.

И дело вовсе не в ее отце, который дал мне ценные указания о том, как правильно встречаться с его дочерью. Что бы мы ни делали, как бы ни ласкали друг друга, я всегда держу в голове, сколько ей лет. И притормаживаю нас обоих. Риски здесь неуместны. Полине рано становиться матерью. Ей вообще многое рано, но я надеюсь, что со временем возрастные границы между нами сотрутся.

Спорить с ней сложно. Полина крайне обидчива и ревнива во всех сферах. Иногда настолько уперта, что я начинаю понимать ее отца. Но я научился идти в обход, тогда практически всегда получается договориться.

— Я тебе обещаю, что мы будем любить друг друга наживую. Много раз.

— Это правда приятнее? — спрашивает.

— Не знаю, я не пробовал.

— А со мной попробуешь? Без барьеров. Кожа к коже. Чтобы жидкости смешивались, — дразнит меня, кусая нижнюю губу. У меня сразу встает. Моментально полная готовность. Мне хочется, просто адски хочется ее наживую. Двигаться в ней, чувствовать еще лучше. Куда уж лучше, но вдруг…

Моя. Вся моя… Блть.

— Да, — целую дуреху в нос.

— Ты ведь хочешь кончить в меня? — Полина просто фанат откровенных разговоров.

— Еще бы. Ты ведь моя женщина. — Удобно устраиваюсь между ее ног, целую коленки. — И я обязательно это сделаю, когда мы будем планировать детей. Давай оставим этот вид удовольствия на потом? Не все сразу. Я стараюсь тебя беречь, а ты вот в этом белье со своими щедрыми предложениями не очень-то мне помогаешь.

— М-м-м, когда мы будем планировать детей, — она мечтательно откидывает голову на подушки.

Я часто рассказываю ей много всего о том, как ей следует о себе заботиться. Что презервативы обязательны и даже в браке стоит раз в год сдавать анализы. Привожу в пример своих знакомых. К сожалению, по статистике баснословное количество ВИЧ-инфицированных — это замужние честные женщины, которых заразили нечестные мужья. Нельзя слепо верить людям. Обычно она смотрит в мои глаза с диким обожанием и половину пропускает мимо ушей.

Но ничего, я повторю в следующий раз.

Мы вообще много разговариваем обо всем на свете. Особенно перед сном, когда лежим в обнимку. Не стану утверждать, что моя жизненная философия — единственно верная. Но она — моя. И если Полина хочет ее послушать, почему бы не поделиться?

Отец меня отругал, что дурью маюсь. В его обычной манере старого отставного офицера. Родителям нравится Полина, но они прекрасно понимают, что наш союз обречен. Это вообще все вокруг понимают, и иногда мне кажется, что я держусь исключительно на природной упертости. Она из очень богатой семьи, на день рождения ей подарили «Лексус» за почти три ляма, и она в большом восторге не была, потому что хотела мерс. Мой «Рено Дастер» даже рядом не стоял.

И еще — она молода, пока не ведает, что творит. Отец в этом плане непреклонен, уверен, что я порчу ей жизнь, склоняю к блуду, что является тяжким грехом. Он не вмешивается, но наблюдает. Отец крайне религиозен, с мамой они начали жить только после венчания. Так сложилось, что роспись и венчание были назначены на разные дни, поэтому первая брачная ночь у них состоялась через неделю после ЗАГСа.

У меня потрясающие родители, они никогда слова плохого или осуждающего не сказали ни одной моей девушке, в том числе Полине, — принимают как родную. Но на меня смотрят не по-доброму.

В их глазах я веду себя недостойно и то, что я делаю с Полей без штампа в паспорте, — недопустимо. Не считаю себя истинно верующим, но воспитание, конечно, дает о себе знать. Я чувствую вину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И я бы женился на ней — вот честно. Сразу. Уже сейчас. Потому что мне нравится о ней заботиться, нравится ее любить и оберегать. Меня не раздражают ее частые слезы и психи, приступы ревности даже к Дашке. Я знаю, какая она на самом деле, — искренняя, нежная, доверчивая и открытая.