о случившемся и внеся Сеню во все чёрные списки, к каким имела доступ.

Когда он позвонил мне после сего преступления, я решила встретиться с ним и посмотреть в его глаза в тот момент, когда расскажу ему об отравлении. Опоздать и при этом не предупредить об опоздании было его фирменной фишкой. В последний раз всё было ровно так же. Новеньким стал только тот факт, что он, вместо того чтобы нажать правильные кнопки на домофоне в моём подъезде, набрал моих соседей. Я своих соседей не беспокоила, не буянила и не шумела. Они прекрасно понимали, чем я занимаюсь, но мы жили в мире и согласии, не докучая друг другу.

В наш мир и согласие вторгся Сеня. Неверный номер квартиры он нажал якобы по ошибке. Я начала объяснять ему суть его деяния, но он лишь засмеялся в ответ.

– Ну и что? Ну набрал соседей. Ну разбудил ребёнка! Как проснулся, так и заснёт, – ответил он без малейшей эмпатии.

– А тот факт, что ты мне принёс просроченные продукты, тоже как бы в порядке вещей?

– А они оказались просроченными?

Он стоял и издевательски смотрел на меня, пытаясь косить под ни в чём не подозревающую невинную душу.

Сене было не важно, что он отравил меня, не важно, что он мог нарушить сон маленького ребёнка. Он стоял и всем своим видом показывал, что его действия и манеры мир обязан воспринимать как должное. Я подумала, а не пойти ли ему с таким поведением за порог, куда он и отправился.

– Нам не о чем с тобой больше разговаривать. Не звони мне больше. Можешь считать, что я умерла для тебя тогда, когда отведала той отравы, что ты принёс мне под видом заботы.

Я запомнила запах мерзости и паразитизма. С контингентом, подобным ему, я больше не встречалась, разворачивая таких людей или разворачиваясь сама и уходя. Неожиданно для самой себя я поняла, что никакие деньги не стоят соприкосновения с уродством и интоксикацией женского организма, возникающими при взаимодействии с кровопийцами.

Если Сеня не прятался, а, наоборот, лез на рожон, то полярность действий других выглядела не менее болезненной. Боящиеся разоблачения, испытывающие стресс по поводу и без повода невротики, которым всюду мерещилась реальная возможность быть рассекреченными, приходили ко мне в гости и тряслись, стараясь всячески скрыть свой постыдный страх. Форма мазохизма, спровоцированная ложью в сочетании с жалкими мужскими потугами скрыть измену, вызывала у меня дикий хохот, который я старалась не демонстрировать, чтобы не быть указкой, тычущей в школьную доску нерадивому ученику на написанную мелом ошибку в формуле. Их забитые собственным враньём вибрации не напрягали меня до тех пор, пока они не пытались привлечь меня к своему процессу.

Наше время подходило к концу. Мне нужно было быстро собираться и ехать на запланированную встречу. Он любезно предложил подвезти меня. Я согласилась.

Стоило мне только сесть в его машину, как у него начался приступ паранойи и паники.

– Ты волос своих нигде не оставила? А серёжки? Серьги у тебя на месте? В ушах? Не обронила? А кольца?

– Я не ношу колец.

С момента начала шквала безумных вопросов я пожалела миллион раз, что села к нему в машину.

Иногда не нужно придумывать фразу, изобретая велосипед, достаточно вспомнить подходящую мелодию из песни и постараться передать её характер максимально реалистично.

– Высади меня здесь, и закончим этот трёп бесполезный весь, я тепло одета… Во-первых, он начал выводить меня из себя своими подозрениями, во-вторых, тот, к кому я направлялась, был непричастен к бреду того, кто решил меня довезти и довести. Я не могла позволить себе приехать в плохом настроении и спустить всех собак на ни в чём не повинного ожидающего меня мужчину.

– Прямо здесь? Мы ведь ещё не приехали. – Прямо здесь. Это невыносимо слушать.

Он замолчал и перестал терроризировать меня своими страхами.

Чтобы страхи вновь не полезли наружу, я переключила его внимание на милую беседу. Мне удалось приехать на встречу в положенном настроении.

Я вышла из автомобиля, направилась к нужному дому, и первое, что я сделала по пути, – это внесла его номер телефона в чёрный список. Отныне лицемерные трусы, пытающиеся вылить на меня свои помои, меня не привлекали.

Вопросы-ответы

Грубо лезть в душу с однообразными вопросами – дурной тон.

– Сколько тебе лет? Я всегда могу определить возраст человека, но смотрю на тебя и не могу понять твой возраст. По характеру тебе лет двадцать, по внешним данным – года двадцать три. Извини, если добавил, – сказал он.

– Если ты не можешь определить, дак может и не стоит этого делать?

– Ну скажи, сколько? Двадцать три? Я угадал? Скажи мне свой возраст, я всё равно буду к тебе приходить.

– Пусть мне будет двадцать три года. Возраст, время, пространство – это всё понятия относительные. У меня есть кроссворды, если ты хочешь продолжить играть в угадайку. Принести?

Он перестал задавать один и тот же навязчивый вопрос и отправился в душ.

Я зашла в ванную комнату, когда он вытирался полотенцем.

– Ну да, ну да. Так я и думала. Мужчина в доме, хаос вокруг. Стульчак поднят – это аксиома, – шутливо проворчала я, опуская при этом крышку унитаза.

– Зачем мужчине опускать стульчак? Для этого есть специально обученные люди. А когда выйдешь замуж, как же будешь жить?

– Столь серьёзные моменты лучше обговаривать заранее, чтобы попусту не тратить чернила и не марать листочек.

– Столько полотенец в стиральной машинке, – продолжил он своё ехидное и колкое общение, ожидая моей реакции.

– Не заглядывай туда, куда не следует. Я настолько чистоплотна, что всё моюсь и моюсь, и каждый раз беру чистое полотенце, и вытираюсь, вытираюсь.

Я выхватила у него из рук полотенце и рьяно начала тереть ему спину.

– Вот так вытираюсь! А потом всё стираюсь и стираюсь!

– Ай-я! Ты чего так сильно трёшь? Полотенца как наждачка!

– А это лёгкое напоминание о том, что ты не дома.

Получив свою дозу наркотика, он продолжил разговор в том же русле, добавив к язвительному корыту яда ведро грязи.

– Ты после каждого клиента меняешь простыню?

– Нет, только после тебя.

– Ты любишь свою работу?

– Это был риторический вопрос?

– Да, это и так видно. Давно этим занимаешься?

– Смотря с какого момента вести отсчёт. От Рождества Христова, начала нового тысячелетия или Нового года?

– Ты можешь ответить прямо хоть на один вопрос? – Задавай правильные вопросы, и получишь правильные ответы.

Взяв паузу, он продолжил.

– Мне кажется,