же вопрос, - хмурюсь. Перебираю варианты того, как она могла здесь оказаться, да еще и на подиуме. Смотрю на эти огромные, полные щенячьей невинности глаза и ловлю себя на мысли, что чертовски соскучился. Но в данный момент злость перекрывает все другие чувства и эмоции, стоит только вспомнить ее, щеголяющую по подиуму под прицелом десятков, если не сотен глаз!

Ну… Рыбкина!

– Я  работаю, – отвечает серьезно Влада, упрямо поджимая губы.

– Кем это ты здесь работаешь?

– Фотографом.

– Это там? Виляя задницей перед гостями? – хватаю ее за руку и тяну за собой, девушка “ойкает” и упирается пятками в пол.

– Пусти!

– Не пущу, Рыбкина. Ты едешь домой. И вообще, с каких это пор юристы у нас работают фотографами на показах?!

– Дядь Паш, я не могу уйти, – сопротивляется строптивая девчонка. – Я еще не закончила и не переоделась.

– Плевать, но здесь ноги твоей не будет, – отвечаю грубо.

– Но там мои вещи остались! Телефон. Да и костюм отдать нужно, – продолжает  упираться.

– Стой здесь! – резко торможу и застываю напротив нее.

Маленькая, какая же она маленькая и такая… ар-р-р-р, хочется рычать от того, что творится у меня внутри. Все кипит, и я не нахожу этим чувствам названия.

Вернулся к тем самым амбалам и попросил вернуть вещи девушки. Их вынес какой-то мужик, представившийся Жоржем… что за мать твою такое?

– А вы кто ей? – интересуется он.

– Дядя, – первое что приходит на ум.

– Вот и ее зеркалка, – отдает мне в руки фотоаппарат. – И передайте, пусть не волнуется. Вещи сможет вернуть завтра. Луи не будет возражать. И еще, дядя. Только обидите девочку, я найду вас, – пригрозил мне он, от чего я чуть не споткнулся на ровном месте.

Нахожу Владу там же, где и оставил.

– Пошли,  скомандовал и пошел впереди, девчонка следом.

– Паша? – окликнул женский голос.

Мы оба с Владой остановились.

– Я думала, ты уехал, – говорит Света, переходя на “ты” и удивленно разглядывая Владу.

Я не понимаю, что это вообще такое? Давно ли мы перешли на ты или эта дамочка что-то там себе возомнила уже?

Влада перевела на меня взгляд.

– Я, кажется, дал тебе денег, чтобы ты уезжала. Извини, нам некогда! – рыкнул, так как не собираюсь отчитываться перед секретаршей.

Хватаю Владу за руку и тащу к машине. Открываю перед ней дверь, но девчонка не торопится садиться.

– Кто эта девушка? – вдруг спрашивает Влада.

– Кто? – не сразу понимаю, о чем она спрашивает.

– Кто та девушка?

– Секретарша.

– Вы теперь отдыхаете с сотрудницами своей фирмы? – усмехается девчонка.

– Я тебя что, еще спрашивать должен? – закипаю снова.

– Так же, как и я не должна отчитываться перед вами, где я и что. Знаете, что, дядя Паша, а не пошли бы вы к черту! – заявляет она и, развернувшись, идет обратно к зданию.

– Стоять! – догоняю и хватаю за руку. – А ну в машину! – насильно заставляю сесть и закрываю двери, как только сажусь сам за руль. – Я еще твоему отцу расскажу, – завожу машину и выезжаю с парковки.

– Да пожалуйста.

– Так что ты там делала? Что за чушь про фотографа несла? – пытаюсь все же понять.

– Чушь? А ваш бизнес не чушь? А ваши бабы не чушь и идиотизм? – выкрикивает каждое слово.

– Ты тон сбавь!

– И не собираюсь! Вы чужой для меня мужик, я вас знать не хочу. Ведете образ какого-то великовозрастного кутилы, а пытаетесь меня учить, как жить! То нельзя, это нельзя. Да кто вы такой?! – заявляет девица.

– Я кутила? – поперхнулся воздухом.

– Вы! Меняете женщин, не понимая в них вообще ни черта, – горячо говорит девушка, чем привлекает мое внимание.

– Давай, поучи меня, кого выбирать! – огрызнулся.

– А не надо никого выбирать. Я же, – всхлипнула.

– Что ты?

– Я люблю вас, а вы, оказывается, вон какой, – заревела белугой. – Вам силиконовых кукол подавай. Правильно, где я, где они.

А я открывал и закрывал рот, не зная, что сказать на ее признание.

Любит? Меня? Это что за шутки такие!

– Успокойся для начала. И прекрати нести эту ерунду про любовь. Ты девка молодая, я тебе в отцы гожусь. На кой черт я тебе сдался, Влада? – выдыхаю возмущенно, сам не понимая, от чего меня так лихорадит. Почему ее детское, наивное признание так странно полоснуло в груди.

– Плевать! – вскрикивает Рыбкина, хлюпнув носом. – На все плевать!

– Влада…

– Ну что, Влада?! Что, Влада?

– Я не западаю на малолеток, – рычу сквозь стиснутые зубы. – Ну, как тебе объяснить, что ты не в моем вкусе? – говорю и чувствую, как сам начинаю злиться на нее. На ее эти признания, которые мне не нужны.

Она замолкает, изредка всхлипывая. Останавливаю машину у дома. Девушка оборачивается:

– А как же тот поцелуй? – еле слышно спрашивает. – А как же...

– Это было ошибкой, сам не знаю, что на меня нашло, а ты, глупая, себе чего-то там выдумала, – язык бы тебе с мылом промыть, Жаров.

– Я, значит, глупая? – звучит сдавленное.

– Ты. Ты не понимаешь, что ты творишь и что говоришь. Это не любовь, а глупая влюбленность. Блажь маленькой избалованной девочки, которая привыкла получать все, что пожелает. Ты перебесишься и сама пожалеешь о том, что ск...

Влада, не дожидаясь, когда я закончу говорить, выпрыгивает из машины, громко хлопая дверью, и несется сломя голову в сторону подъезда. Худенькие плечи девчонки мелко подрагивают, она явно ревет, а я чувствую себя последним отменным дерьмом.

– Влада! – окрикиваю ее, выскакивая следом.

Но в ответ получаю только до жути искреннее:

– Ненавижу!

Влада оборачивается, а взгляд ее потрясающих глаз обжигает до кончиков волос.

– Как же я вас ненавижу! – повторяет и скрывается за дверью подъезда.

Да, Жаров.

Браво, Павел, мать его, Валерьевич.

Влада скрывается за дверью, а я еще какое-то время пялюсь ей вслед, как истукан. Гадая: и почему я сейчас так дерьмово себя чувствую? Ведь правду сказал.

Глава 18. Побег

Влада

Как