Саул (или Сорроу) пожал плечами. Волки будто бы тоже выразили недоумение.

— Удивительные вещи случаются, когда один родитель убивает другого. Такая неразбериха. В том числе и с наследством.

— Как бы то ни было, Трэнтридж принадлежит мне! — Саул теперь уже совсем не напоминал деревенского дурачка. — Я законный наследник и по линии Стоков, и по линии д’Эрбервиллей.

— … ……! — рявкнул забравшийся от страха в кресло с ногами Сток (при виде стольких Красных Шаков он, наверное, решил, что у него спьяну двоится в глазах). — Бледнолицая ……!

А я уже, признаться, и забыл о его присутствии. Пока Мориарти излагал свою поучительную историю, всё моё внимание сосредоточилось на торчащей из спины вилке.

— Есть ещё один претендент на наследство, — сказал профессор. — Мой клиент.

— Точно так, — поддакнул Сток.

— Профессор, я не хочу ссориться с вами, — насупился Саул. — Я ваш поклонник. Позволю заметить, что вряд ли найдётся ещё более рьяный почитатель вашего таланта. Моё предприятие потребовало тщательных умозаключений. Это не обычное, наспех состряпанное преступление. Это продуманная кампания, научный подход.

Голова Мориарти качнулась из стороны в сторону. Кому-то грозят крупные неприятности.

Нужно избавиться от проклятой вилки. Руками сейчас я не в состоянии воспользоваться. Саул наступил на правую руку не по ошибке — чёртов научный подход!

— Пришлось побеседовать с Трингхэмом, чтобы он вспомнил о Красном Шаке. И сделать слепок, чтобы легендарное чудовище выглядело убедительнее. А ещё найти волков и обучить их. Нужно было действовать постепенно, устраняя одного за другим Стоковых помощников. Постепенно лишить его покоя, шаг за шагом довести до безумной паники. Я много трудился ради этого момента. Потребовались некоторые жертвы.

Все присутствующие в комнате старались поменьше двигаться и не привлекать лишний раз внимания кровожадных тварей. Мод, хотя и была на их стороне, явно чувствовала себя не в своей тарелке. Ещё бы, ведь среди упомянутых Саулом «жертв» оказалась и бывшая любовница её брата. Несмотря на предательскую вилку, я даже обрадовался: наконец-то карты открыты. Всё понятно, и можно заглянуть зверю (или, вернее, зверям) прямо в глаза.

— Сколько бы Сток вам ни заплатил, я удвою сумму. Взгляните на него, на вашего клиента. Негодный пьяница и трусливый хвастун. Практически американец! Совершенно не годится на роль хозяина Трэнтриджа. Профессор, у меня большие планы на это поместье. Научные планы. Я собираюсь возродить в Англии популяцию уэссекских волков. Разумеется, деревню необходимо уничтожить. Люди будут мне мешать. Но Заповедник останется неприкосновенным. Мы поняли друг друга? Сумма удваивается!

Сток заскулил, сжимая в руке пустой бокал, и, думаю, обмочился от страха.

Мориарти снова качнул головой и в конце концов ответил:

— Нет, мистер Сорроу. Не годится. Я взял у него залог. А мистер Сток-д’Эрбервилль пока соблюдал все условия сделки. Мне нужно думать о репутации.

Просто смехотворные отговорки. Мориарти столько раз продавал собственных клиентов, что это почти вошло в привычку. Хотя, конечно же, подобную практику профессор предпочитал не рекламировать, чтобы не повредить фирме.

Сток воспрянул.

— Вы когда-нибудь видели, как человека раздирают на куски? — поинтересовался Саул. — Волки?

— Видел, но то были не волки, — отозвался Мориарти.

— Это весьма… поучительно.

И младший Дерби отрывисто присвистнул. Волки устремились вперёд…

Красный Шак, вернее, четыре Красных Шака набросились на Стока, и он завопил.

Волки рвали зубами его одежду, и ткань с треском расползалась по швам.

Вдруг мои уши поразил другой нестерпимый звук.

Звери мигом оставили в покое нашего клиента.

Мориарти вытащил свою «музыкальную шкатулку», и столовую заполнили тонкие призрачные завывания. Даже человеку трудно такое вынести, а для волков то была сущая пытка. Они, захлёбываясь пеной, катались по полу и кусали себя за хвосты.

Саул, казалось, готов был к ним присоединиться. Уверенность его покинула. Дэн’л обхватил Дерби сзади своими ручищами.

Воспользовавшись большими напольными часами, я наконец выдернул из спины вилку. Из раны полилась кровь. Но лучше уж так.

Мод кинулась к профессору, но я успел подставить ногу. Девушка рухнула на ковёр, и я сапогом придавил её голову к полу.

Глаза у волков закатились и вылезли из орбит, словно звериный мозг выкипал наружу. По мордам катились кровавые слёзы. Из ноздрей сочилась красная пена.

Мои золотые зубы заныли.

Внезапно раздался звук лопнувшей струны, и устройство профессора смолкло. Но дело сделано — адские псы лежали на полу без признаков жизни.

Сток вылез из кресла и взял себя в руки. Вид у него был жалкий — как у новобранца после первой стычки. Из многочисленных мелких ран текла кровь. Часть лица разодрана, от «злодейских» усиков осталась лишь половина.

Но к Джасперу быстро вернулась самоуверенность. Наш клиент пересёк столовую, горделиво распрямившись; ему доставляло удовольствие красоваться перед поверженными врагами.

Мод извивалась на полу и дёргала ногами, но я не спешил убирать сапог. Ничего, это ей за проклятую вилку.

Пусть Сток делает со своими недругами что хочет.

Джаспер подобрал обронённую Дэн’лом Герти и покачал ею, примериваясь к удару. Я вспомнил про тот сеанс дедукции, касающийся свойств палки. Саул дёрнулся в руках у великана, но не сказал ни слова. Из ушей у него шла кровь, точно как у волков.

Сток, размахнувшись, ударил его дубиной по лицу, круша тонкие скулы.

Дэн’л разжал руки, и Дерби упал на колени. Сток обрушил град ударов на его голову и плечи, потом принялся остервенело пинать противника в грудь и пах. Пинал он его почему-то пятками, как если бы к его сапогам крепились шпоры.

Наш клиент избивал Саула долго и основательно. Одежда парнишки пропиталась кровью, он сделался похож на Диггори Венна.

Мод отчаянно завывала. Я заметил, как дёрнулось лицо у Дэн’ла. Гигант ей явно сочувствовал и не слишком-то одобрял поведение хозяина. Ему, несмотря на только что развернувшуюся здесь драму, всё ещё нравились Мод и её братец. Дэн’л ведь был порядочным тугодумом.

Наконец Сток успокоился и подошёл к столу. Запихал в рот большой кусок говядины и запил вином. Физические упражнения пробудили в нём аппетит.

Саул безжизненной кучей лохмотьев лежал подле своих мёртвых волков.

Стока опьянила нежданная перемена участи и победа (ещё бы, приятно избить беззащитного врага). Хозяин Трэнтриджа больше не боялся. Несмотря на изувеченное лицо, он снова чувствовал себя на коне.