в одном из опустевших домов за стенами города и похоронят уже с приходом весны, когда оттает мёрзлая земля.

Стараясь не смотреть по сторонам, Илька уставилась в снег под ногами – она не хотела запоминать и видеть всё то, что открывалось перед глазами. Но как бы она этого ни желала, образы сгоревших домов и сложенная у стен в канаву куча мёртвых тел отпечатались в её сознании. Под ногами то и дело попадались пятна крови и обугленные деревяшки. А запах… запах… От такого не отмыться. Он насквозь пропитан жжёной плотью, кровью и страхом.

Хирви, шедший по правую руку, коснулся её плеча. Илька вздрогнула от неожиданности и отпрянула. Мужчина, явно надеявшийся лишь подбодрить девушку, нелепо опустил руку.

– Я сам такого прежде не видел, – негромко произнёс он. – На моём коротком веку прежде никогда не было войн.

– Что мне с того, – огрызнулась Илька и тут же прикусила язык.

– Я всего на несколько зим тебя старше буду. Мог бы сойти тебе за старшего брата. Со мной ты можешь так говорить, нойта. Но не смей так же вести себя при старших. Особенно при вождях.

– Не буду, – сникнув подтвердила Илька. – Я просто…

– Испугалась?

– Да…

– Ты сразу отведёшь её к Укко? – вмешался Ахто.

– А чего ждать, – фыркнул Хирви. – Илка, идём со мной.

Мужчина указал на Большой дом, и Илька, следя за его рукой, случайно подняла взгляд от земли. Построек, что окружали его прежде, больше не было – они сгорели, и обугленные остатки торчали из почерневшего снега, как рыбьи кости. Там, где прежде стояли дома, зиял широкий провал, похожий на покрытую копотью пасть Ику-Турсо. Снег был залит кровью и сверху лишь немного присыпан свежим льдом. Здесь не осталось мертвецов – их всех снесли к стене, но Илька, живо представив, что происходило на этом месте, пока она спала, почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. В глазах поплыло.

– Илка! – услышала она голос своего спутника, а в следующий миг поняла, что Хирви держит её за плечо, не давая упасть. – Да что с тобой…

Согнувшись пополам, Илька остановилась посреди пути. Её мутило, тошнило, но пустому желудку было нечего из себя выдавить. Мужчина по-прежнему держал её за плечо. Наконец, придя в себя, Илька встала в полный рост, чуть пошатываясь, и скорее освободилась от хватки Хирви.

– Тебе помочь? – участливо спросил он. Если Ильке не послышалось, звук его голоса был наполнен неподдельной тревогой.

Не так давно он со своим дружком был готов убить её, пока не узнал, что внучка колдуньи может быть чем-то полезна…

– Нет, я справлюсь. Я сама.

Она сделала несколько нетвёрдых шагов и вот уже вместе с Хирви и Ахто оказалась перед дверями Большого дома.

Все столы и скамьи зала, занятые награбленным, были сдвинуты к стенам, и на полу перед жаровнями на раскатанном войлоке и шкурах лежали и сидели люди, переговариваясь и выпивая. В доме они сидели так, будто разложились в лесу у костра. Многие были ранены, но, судя по довольным и пьяным лицам, их это особо не заботило. Илька успела заметить и нескольких горожанок в разодранных платьях, испуганно жмущихся к стенам. Они смотрели на вошедшую с какой-то злой надеждой, узнав её, но внучка колдуньи тут же спрятала взгляд. В дальнем краю, там, где прежде отдыхал ярл Хромунд со своей семьёй, стоял высокий стол, за которым сидело несколько мужчин и женщин. Хирви прошёл к ним, и Ильке ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Ахто, в свою очередь, живо устроился у ближайшего очага, учуяв запах готовой пищи и пива.

– Я покажу тебя вождям и главам родов. Помнишь, что я говорил? – прошептал Хирви, обернувшись к Ильке, и девушка кивнула. – Говорить будет Укко.

Пробираться к столу пришлось, то и дело перешагивая через чьи-то пьяные тела и грязные миски, оставленные прямо на полу. Люди, сидевшие за столом, заметили пришедших.

– Смотрю, не зря ты пошёл в лес, оставив отряд на фермах, – произнёс один из мужчин, рассматривая Ильку. – Кто это с тобой?

Мужчина показался девушке пожилым, даже старым. Лицо было уставшим, но гордым, сильным. Волосы его были почти что белы от седины, а борода, заплетённая в косу, длинна. Одежда на нём была чистая и цветная. По вороту рубахи и рукавам бежала тесьма, сотканная из ярких ниток, а на пальцах Илька успела рассмотреть несколько перстней. Наверное, прежде они принадлежали кому-то из погибших хольдов ярла Хромунда. Он выглядел как человек, которому подошло бы имя Укко.

– Это Илка, дочь Эйно. Она нойта, – охотно ответил Хирви.

Илька не видела его лица, но почувствовала в голосе много довольства. Видимо, мужчина считал её ценной добычей. Куда полезнее той, что его отряд нашёл на фермах.

– Нойта? – переспросил мужчина.

Взгляды старейшин тут же устремились на Ильку, и девушка испуганно вжала голову в плечи.

– Ты жила здесь? С людьми, молящимися другим богам? – поинтересовалась женщина, сидящая по левую руку от Укко.

Илька кивнула, не смея раскрывать рта.

– Эйно… – протянул другой мужчина, чьи волосы и борода были гнеды, как лошадиный бок. – Кажется, я слыхал о колдуне с таким именем. Хотя людей с таким именем здесь, к заходу от Нево, столько же, сколько желудей на дубе.

– Что ты умеешь, нойта? – спросил Укко.

Илька все так же стояла напротив мужчин, сминая края своего плаща. Язык присох к нёбу. Хирви ответил за неё:

– Она заговорила мне рану, сказав, что та грозила мне смертью. А ещё она узнала о ней сразу, как я вошёл в её жилище.

Старейшины переглянулись. Илька, сжав плащ так, что побелели костяшки пальцев, следила за каждым вздохом и звуком, что издавали вожди.

– Ты знаешь старуху с переправы? Йелевеки, – произнесла женщина, опуская на стол локти. Она чуть наклонилась вперёд, и огонёк лампы осветил её красивое и мягкое лицо, источенное морщинами, как древесина, поеденная древоточцем.

– Н-нет, – пролепетала Илька, и женщина чуть нахмурилась.

– Старуха пришла к нам сама. Йелевеки – нойта, как и ты, – пояснила она. – Её ты сможешь найти в доме, где прежде жили служивые люди ярла. Там сейчас много раненых. Женщины и Йелевеки ухаживают за ними, но они не справляются. Им очень нужна помощь ещё одной нойты. Ты поможешь нам?

– Вы же не убьёте меня и мою мать? – наконец пролепетала Илька.

– Нет, конечно, – произнёс мужчина с гнедой бородой, и Укко кивнул, соглашаясь. – Нам это ни к чему.

– Хирви, отведи её к раненым, – потребовала женщина. Голос её звучал строго, несмотря на