– Нам нужно скорее идти. Я не могу долго находиться в этом теле, иначе он умрёт. Замёрзнет.

– Идти куда? Что мне нужно сделать? – спросила Илька, обращаясь к духу.

– Он должен мне, как и ты. Но в отличие от тебя он поклялся принести Зелёный покров, а не соткать. Раз уж ты перехитрила меня, помоги ему выбраться из мира мёртвых. Пусть исполнит свою клятву. – Парень говорил быстро, стараясь не терять времени. Голос его был тихий, но твёрдый. В нём слышалась горечь лекарственных трав. – Отведи его домой, подальше от сотен глаз лесного воинства. Здесь ему не место.

Когда он говорил и грудная клетка его вздымалась, ворот рубашки намокал тёмной кровью, влажно блестящей.

– Х-хорошо, – согласилась Илька. – Только мне надо забрать мои вещи, лыжи и отпроситься у Хирви. И, наверное, раздобыть тебе одежду. В таком виде ты не пройдешь через ворота.

Парень кивнул и, отпустив руку Ильки, снова ушёл в тень, прижимаясь к стене дома. Он был серый и незаметный, точно лесная кошка. Проследив за ним взглядом, Илька поспешила к Большому дому, где надеялась отыскать Хирви. И она не ошиблась. Мужчина спал на полу у очага, и, судя по пеплу, каким засыпало его куртку, спал уже долго и очень крепко. Его не разбудила даже возня, начавшаяся в доме с восходом солнца. Старухи-стряпухи, посмеиваясь, перешагивали через него, когда надобно было размешать в котле пищу.

– Хирви! – Илька пихнула спящего в бок, но мужчина даже не шелохнулся. – Хирви, чтоб тебя!

– Это бесполезно, – протянула одна из стряпух. Илька часто видела её у ферм, но никак не могла вспомнить имя. – Мы пытались уже. Он точно тролль, окаменевший от солнечных лучей.

Илька с размаху припечатала ладонью спящего по лицу, и тогда только Хирви охнул.

– Ну хотя бы живой, – проворчала Илька.

– Живой, – глухо пробормотал мужчина.

– Хирви, мне нужно домой. Забрать кое-какие вещи и проведать мать. Отпустишь меня?

– Отпущу. А Йелевеки где?

– Ох, Йелевеки… ей стало плохо. Она во втором доме от южных ворот.

– Вот же. – Услышав это, Хирви даже разлепил глаза и приподнялся на локте с протяжным хрустом в спине. – А раненые как?

– Я растеряла все слова, – печально призналась Илька. – Мне надо отдохнуть. Я не спала всю ночь.

– Ну что же, бывай. Если не придёшь к вечеру, я приду к твоему дому и лично вытащу тебя оттуда.

Илька нехотя согласилась с такими условиями и, не прощаясь, убежала за своими вещами. Собрала порошки в кузовок, невзначай подняла с лавки чьи-то штаны и тёплую рубаху, затолкала в суму ещё и шапку с коротким плащом. Она не знала наверняка, кому принадлежит эта одежда, и утешала себя тем, что её хозяин уже мог быть мёртв.

– Ты куда? – окликнул её всё тот же мальчишка с рассеченным лицом. Как-то незаметно он сам стал помогать Ильке и прочим женщинам с ранеными, хотя ему самому, вероятно, было очень больно.

– К себе, к матери! – честно ответила внучка нойты и скорее выбежала из дома, подхватив чьи-то башмаки у порога.

Одежда висела на юноше так, как если бы Блоха решила примерить шкуру волка. Зато башмаки пришлись впору. Если их надевать на босую ногу… Живо осмотрев юношу, Илька попросила того вытереть с лица и шеи кровь, и парень, фыркнув, умылся снегом. Лёд, касаясь его кожи, не таял, не стекал водой по пальцам, будто он сам был изо льда. Прозрачного, хрупкого. Юноша походил на тысячелистник – такой же тонкий и высокий да украшенный светлой копной волос.

– Надо ещё забрать птицу, – сказал парень, отряхивая с рук снег.

– Какую ещё птицу? – непонимающе нахмурилась Илька

– С ним была птица. Чёрная, некрупная, как галка. Я видела её там же, у канавы. Она прыгала со сломанным крылом вокруг.

– Я не видела там никакой птицы.

– Давай вернёмся. Посмотрим.

– Ты сам сказал… сказала, что нужно спешить.

– Мне кажется, что птица может оказаться важной, – серьёзно произнёс парень и, завязав башмаки, выпрямился в полный рост.

Он был гораздо выше Ильки – на полторы головы. Наверное, он был даже выше Хирви, показавшегося девушке медведем. Жёлтый свет восходящего солнца окрашивал его бледную, израненную морозом кожу, делая его хоть сколько-то похожим на живого человека. Всклокоченные промерзшие волосы торчали из-под шапки, как свалявшиеся серые перья. Илька с ужасом подумала, что перед ней почти что мертвец, держащийся на ногах лишь потому, что внутри него сидел могущественный призрак.

Но кто же этот дух? Теперь уж Илька понимала, что не Лоухи тогда явилась к ней…

Они вернулись к заваленной канаве, и Илька тут же заметила чёрное пятно на снегу – это и была птица. Девушка мягко подняла галку. Та оказалась болезненной, хрусткой, как слетевшая с деревьев сухая листва, но ещё живой. Одно крыло её было сломано, но и второе ослабленная и замёрзшая птица с трудом прижимала к себе. Она косилась на Ильку голубым глазом, подернутым сонливой пленкой.

– Идём, – проронил парень, глядя, как Илька аккуратно заворачивает птицу в свой платок. – Я чувствую, что силы на исходе.

Девушка кивнула.

Их пропустили через ворота, не задавая лишних вопросов. Лишь спросили, чей человек идёт с Илькой и зачем. Девушка, сжавшись в комок, быстро ответила за юношу, что он – слуга Укко, и мужчины, присмотревшись скорее к тесьме на плаще, нежели к лицу, согласно кивнули. Свезло же ей с одеждой…

– А с мертвецом что? – бросил уже в спины один из стражников.

– Не знаю, – уклончиво ответила Илька и тут же с уверенностью добавила: – Йелевеки стало плохо, и ей сейчас не до колдовства.

– Видел-видел. Несчастная старушка…

Они шли по дороге, и мимо них одна за другой таяли в мягком утреннем туманном свете разорённые фермы. Илька была на лыжах, но шла медленно, то и дело останавливаясь, чтобы раненый юноша не отставал от неё. Девушка слышала, как тяжело он дышит. Время от времени она снимала с плеч кузовок, чтобы проверить сидящую в нём птицу.

– Осталось недалеко, – подбодрила Илька.

– Я знаю, – тут же огрызнулся тёмный дух, кривя чужие губы.

Пока они проходили через лес, Илька о многом хотела спросить, но боялась. Вопросы чесались у неё на языке, не желая остаться забытыми, и внучка колдуньи наконец-то поборола страх. Когда парень поравнялся с ней, нагнав, она спросила, робея:

– Кто та старушка, в теле которой ты явилась мне?

Парень не отвечал, продолжая идти рядом и прижимая к шее руку, чтобы остановить волнующуюся у раны кровь. Илька