город взят приступом, смущало многоопытного управленца, что пришли так же и делегации от калмыков и башкир.

- Василий Никитич, два года назад был крайний бунт башкир, уверен, что не последний. Нам замириться нужно, создать правила общего жития. Скоро войны начнутся, в Европе уже идет война, а тут что получается? Есть переселенные немцы на Волге, есть казаки, которые так же не раз смуту учиняли, есть обиженные и воинственные башкиры и калмыки, кто еще? – высказывал я свою озабоченность Великому человеку.

- Ваше Высочество…

- Давайте не чинясь. Мы одни и именно с Вами я и хотел переговорить, - проявил я нетактичность, перебив Татищева.

- Хорошо, Петр Федорович, - согласился он, немного расправил плечи и, видимо, решил говорить начистоту. – Есть проблемы с башкирами. Их кочевья занимают очень плодородные земли. Не многие дворяне решаются расширить свои имения, но порой это происходит. Самара растет, начинают обустраиваться новые города, к примеру, Оренбург, нужны эти земли, не правильно использовать их только для кочевий. Как кормить сии поселения, коли хлеба своего не вырастить? Да и три полка держим тут, дабы не нарушить равновесие и пресекать раздоры, им прикорм так же нужен.

- Я понял Вас. Знаю о не всех, но многих делах, что здесь рядятся, - я протянул Татищеву бумажные листы, на которых были написаны некоторые варианты решения проблем. – Вот некоторые мои думы, прочтите и скажите мне, возможно ли сие.

Василий Никитич углубился в чтение.

- Петр Федорович, не пойдут башкиры на то, чтобы согласится оставить земли, что уже заняты помещиками, - сказал Татищев, видимо, прочитав первый абзац моего проекта договора.

- Я для того и вызвал их, чтобы пошли на эти договоренности. Но тут может быть и еще один хитрый ход. Пусть башкиры, если не хотят отдавать свою землю для землепашества, дают часть ясыка зерном. Потерпите, Василий Никитич, я не закончил, - предупредил я Татищева, когда тот набрал воздуха для возражения. – Это вполне резонно. Нам нужно зерно, чтобы прокормиться – они его частью дают, небольшой частью. Но где они зерно возьмут? Могут закупать у тех же помещиков, что заняли их земли, по малой цене, в счет захвата пастбищ. Или сами садятся на землю, что еще лучше для нас станет. Дают землю в аренду на пять-шесть лет, потом иной участок в аренду. Трава будет расти и так, а пахота будет завсегда богата. Уже сегодня у меня встреча с казаками, а завтра я и с башкирами встречусь, и буду предлагать решения.

Далее разговор, с пожалуй первым профессиональным историком, складывался более интересно. Василий Никитич рассказывал мне о тех исторических источниках, которые использовал при своей подготовке к написанию труда о истории России. Поспорили мы и о исторической пользе Повести Временных Лет. Я был больше на умеренной позиции о роли скандинавов в формировании русской государственности, будучи уверенным, что они сыграли большую роль, но славянские племена еще до Рюрика имели зачатки своей государственности. Так что завтрак, а мы прибыли с рассветом, прошел во вполне дружелюбной обстановке.

До обеда я принимал подарки, делая вид спесивый и грозный. Понять чинуш было можно, я попросил отчитаться о количестве ясака, что собирался от башкир, доложить, как именно он берется. Вот и действовали по дедовским методам – задобрить подарками власть.

Я был уверен, что где не копни, везде найдется воровство, это как в любой стране и уж тем более регионе российской империи. Вот и нашел нарушения. Брали ясак частенько при помощи военных, не дожидаясь, пока башкиры сами принесут налог, бывали и разные неприятные случаи с обеих сторон. И кочевники могли напасть на отряд «налоговиков» и те могли, беря лишку, забить до смерти кого. И об этом все знали и считали нормой. Получалось, что и держать тут значительный воинский контингент против башкир необходимо, которые вроде бы и верноподданные. Накладно это и не рационально аж три полка иметь там, где можно обойтись и одним, но с выстроенной системой отношений, и казна недополучает налогов и еще и взрывоопасная ситуация при всеобщих обидах.

Я приказал быть настороже, как егерям, так и двум ротам драгун, которые и полк местный разметать могут, после вызвал к себе командующих дислоцированными в регионе полков, из которых на месте оказался только один, но от двух полков прибыли по два офицера. Я не собирался долго разглагольствовать, а просто сказал:

- Буду просить тетушку свою, нашу матушку императрицу, дабы расформировала ваши полки. Вопреки договору с башкирами, вы ходите за ясаком, не спрошу даже с того, что солдаты провизии недополучают, что командиров нет на месте, а у Вас, господа, лошади, на которых вы прибыли дороже моих, а пока все свободны, боле не задерживаю, - максимально металлическим голосом сказал я, стараясь выглядеть, как можно более строгим, что в теле еще не взрослого человека делать сложно.

После обеда, когда я уже собирался послать прибывшего ко мне Кондратия к казацким старшинам и дать своему повару особое задание, пришла делегация от тех самых чинуш, которые каялись и божились, что моя воля и они «никогда», «ни за что», «верой и правдой». Я чуть ли не напрямую потребовал вернуть все награбленное и тогда не повезу прямо сейчас на казнь в Москву. У людей, несмотря на то, что при Елизавете казней не было, видимо под коркой бояться суда государева. А может еще такая реакция на имя «Петр». Легенды ходили про строгость и скорость на расправу Петра Великого. Стребовал я сорок тысяч рублей, может для этого региона, это очень много, но я понимал, что награблено больше. И чиновники были прощены.

Почему прощены? Да, уверен, что сделай я турне по местам залегания чиновников по всей необъятной России, и можно было одеть и вооружить минимум семь-восемь дивизий. Все воруют, в том числе и из-за того, что платит государство этим чиновникам до смешного мало. Предполагается, что те будут «кормится с мест». Изменить такую ситуацию одномоментно нельзя, даже разоряющим казну решением по поднятию оплаты. Да и в какой стране полностью истребили коррупцию, пусть в этом времени, пусть и в будущем?!

Ну а насчет турне по чиновникам… Так нарваться могу, несмотря на статус. По дальним регионам особо не покатаешься, а в центральных районах уже на потоках сидят родовитые родственники приближенных к императрице. Мне же не с руки ссорится