ножа хожу, везде чудится что появится один такой в васильковой фуражке и скажет: «Пройдёмте со мной, товарищ!» Даже во сне иногда снится эта чертовщина, просыпаюсь весь в поту… А я ведь теперь работаю простым рабочим на…

— Тихо! — предостерегающе процедил Говард, не сводя глаз с дальнего конца аллеи. — Молчите и сделайте вид что мы с вами обсуждаем рыбалку. Рассказывайте мне и улыбайтесь, чёрт вас возьми!

И сам заранее расплылся в улыбке, наблюдая как по направлению к ним неторопливо идут несколько милиционеров в своей синей форме…

Глава 81

Москва.

29 мая 1940 года. Ранний вечер.

Резидент «SIS» Говард Блайтон, «Баронет».

«Пётр Сергеевич» оглянулся и ошеломлённо застыл, глядя на приближающихся милиционеров как дрожащий кролик на шипящую змею, а британский разведчик тем временем лихорадочно размышлял что ему делать. Быстро встать и уйти? Слишком подозрительно, потому что из-за неимения рядом других людей русские полицейские явно обратили на них внимание. Да и информатора в таком состоянии опасно оставлять, запаникует и попытается сбежать, автоматически вызвав за собой погоню. Блайтон знал психологию полицейских, если человек от них бежит то значит у него совесть нечиста и, скорее всего, проблемы с законом. И делают логичный вывод — догнать и схватить! Отпадает!

Остаться сидеть и попытаться взять переговоры на себя, сохраняя хладнокровие? Они же ведь ничего противоправного не делают, просто сидят и разговаривают. Это уже куда лучше, если бы не одна деталь, которая может вызвать подозрения у служащих московской милиции… Да, он хорошо говорил по-русски, учителя-эмигранты, сбежавшие в Англию после русской революции, не зря получили кучу фунтов стерлингов от правительства. Но Говард не питал иллюзий насчёт своего акцента. Он был, и эти парни сразу поймут что перед ними иностранец. А иностранец в Москве — уже наполовину шпион. Хотя… Мысли мелькали в его голове, судорожно пытаясь найти выход из положения и, когда троица милиционеров была от них метрах в пятнадцати, план нашёлся… Да, он был сшит на скорую нитку но ничего более лучшего Блайтон придумать не успел.

— Пётр Сергеевич, сейчас молчите и говорите только если к вам обратятся, остальное беру на себя… — успел его тихо проинструктировать английский резидент с широкой улыбкой на губах. — Запомните, мы два старых приятеля, беседуем о рыбалке и шахматах… Всё, молчите.

Тот, снова обливаясь потом, машинально кивнул и начал нервно мять газету, отчего «Баронету» захотелось выругаться. Это же явный признак страха! Теперь они, если хоть немного опытные, просто обязаны остановиться! Да и сам Говард, будь он на их месте, точно бы заинтересовался потным интеллигентом, по виду сидевшем как на иголках.

Блайтон глянул на их знаки различия и понял что перед ними, скорее всего, обычный патруль. Возглавлял его сержант милиции с двумя квадратиками на петлицах гимнастёрки и нагрудным знаком. Его «свиту» составляли старший милиционер с двумя треугольниками и рядовой милиционер с чистыми петлицами. Все с кобурами на поясе, правда, застёгнутыми. В случае чего Говард мог бы мгновенно выхватить из потайного места на щиколотке свой маленький пистолет и пристрелить их но, конечно, не планировал это делать. Это будет явный провал, а если русские узнают кто он на самом деле, то и громкий дипломатический скандал, который сейчас никому не нужен.

Идущий впереди сержант, молодой парень лет двадцати пяти со скучающим взглядом, посмотрел на них и его глаза, к неудовольствию разведчика, явно оживились. Ну да, было бы странно не обрати он внимания на этого трусливого русского, который уже успел перекрутить газету в разные стороны, несколько раз вспотеть и упорно не смотреть на милиционеров. Весь жалкий вид «Петра Сергеевича» буквально кричал: «Я преступник! Проверьте меня!»

— Здравствуйте, товарищи! Старший патруля сержант Цыбуля! Покажите, пожалуйста, ваши документы! — вежливо но твёрдо попросил милиционер, перед этим коротко козырнув.

Обратился он явно к информатору но тут Говард решил сам вступить в игру, чтобы переключить внимание на себя.

— Извините, товарищ сержант, а что случилось? Мы с товарищем просто сидим, отдыхаем, разговариваем о рыбалке… — недоумевающим тоном в свою очередь поинтересовался разведчик. — Разве мы что-то нарушили?

Своей цели он добился, сержант-милиционер перевёл взгляд на него. Акцент, который Блайтон так и не смог вытравить, точно его выдал.

Несколько секунд тот разглядывал резидента, а потом спокойно ответил:

— Обычная проверка документов. Могу я их увидеть? — не отставал страж порядка.

— Увы, товарищ сержант, не можете… — сожалением покачал головой «Барнонет», краем глаза наблюдая как «Пётр Сергеевич» полез во внутренний карман пиджака. — Я их просто не взял с собой, дома оставил.

— Вот как? Неразумно вы поступили… А, вот ваши! — милиционер снова переключился на русского, который вынул из кармана паспорт и дрожащей рукой отдал ему. — Так… Симаков Пётр Андреевич, 1893 года рождения, москвич… прописан… работает на «Динамо». Женат, есть сын… Ну что ж, берите ваши документы, Пётр Андреевич. А почему вы так вспотели, товарищ? Вроде бы не так жарко сегодня?

Тот сглотнул, ещё крепче сжал свёрнутую и измочаленную газету, и пробормотал, глядя в сторону:

— Да я вот… часто потею, почему-то… наверное, обмен веществ или что… как-то душно мне сегодня, может температура, недавно много холодной воды выпил… да вы не обращайте внимания, всё само пройдёт…

— Может, вам плохо? Проводить домой? — озаботился сержант, испытующе глядя на него.

Говард догадался что милиционер явно пытается понять состояние русского и, учитывая что тот не в своей тарелке, обязательно спровоцирует его на побег или, того хуже, попытку раскаяться. Нет, надо вмешаться, пока ещё не поздно!

— Товарищ сержант! — с нотками недовольства окликнул он старшего патруля, бесцеремонно влезая в разговор: — Мой товарищ сильно нервничает из-за того что сегодня к нему в гости приезжает мать жены, очень неприятная женщина! Ну что вы к нему пристали, видите же он уже заранее переживает её приезд!

К счастью, информатор догадался истово закивать головой и скорчить жалобное лицо.

— Да-да, очень противная баба, вы бы знали мою тёщу… — снова пробормотал «Пётр Сергеевич», теперь уже открыто вытирая платком мокрое лицо. — Настоящая мегера, чтоб она провалилась!

— Ах вот оно что! — с некоторым облегчением ответил сержант, видимо, поняв причину такого явного волнения. Его взор смягчился, на губах даже мелькнула насмешливая улыбка, но он тут же снова нахмурился и повернулся к английскому разведчику. — Что ж, тогда займёмся вами…