– Почему ты так думаешь? – спросил он.

– Ну, я же бухгалтер, знаю происхождение всех денег. А Марина вливала в свое дело какие-то темные суммы… Сейчас это, правда, уже прекратилось. Года два как прекратилось…

– Да, но отчетности остались. Их можно поднять…

– Поднять – можно, а доказать – вряд ли. Ты ничего не докажешь, только меня подставишь…

– Значит, мошенничество с банковскими кредитами? – подвел черту Максим.

– Ну, это уже в прошлом…

– А усыпить меня ты хотела в настоящем.

– Боялась ослушаться Стаса…

– Но теперь все уже по-настоящему в прошлом?

– В том-то и дело…

– Значит, никаких проблем с тобой больше не будет? – спросил Максим.

– Не будет, – с милой улыбкой глянула на него Лида и, попрощавшись, ушла.

Максим провел рукой по голове.

Интересная она женщина, и чертовски увлекательная, но ухо с ней нужно держать востро. И в дураках остаться никак нельзя…

Момент истины назрел. Артем Дрязнов ожесточенно расчесывал кожу над ухом, глядя на изображение Зои. Гриша в напряжении ждал ответа.

В школе он узнал адрес Кости Данилова, нашел его, выяснил, с кем он находился в баре. Сначала он встретился с Никитой Павловым, затем с Игорем Шумовым, теперь вот на очереди Дрязнов. И если этот не знает Зою, значит, вся работа ушла коту под хвост. А он мог и не знать. Бармен Рома не был уверен в том, что кто-то из дружков Данилова узнал Зою. Возможно, он не так все понял. Тем более что и сам этого не исключал…

– Да что-то знакомое, – кивнул Артем.

– Зоя ее зовут, – подсказал Гриша.

– Да нет, Зоей подругу ее звали. Она с ней в одной комнате жила. Ну, я к Зойке заглядывал… Блин, лезу по трубе, а она качается, и еще наледь на ней. Блин, сначала на трубе набоялся, потом уже с Зойкой… А это Ирка… Она потом появилась… Пришла откуда-то. Пьяная… Ну, мы поляну накрыли, добавили…

– Когда это было?

– Ну, года три назад…

– Где?

– Ну, в общаге… Студенческая общага, ну, в Москве… Она в институте училась, мы там у них зависали…

– Значит, Ира?

– Ну, похожа на нее…

– Ты ее в баре «Сундук» узнал? – Кустарев назвал дату.

– Ну да, она за стойкой сидела, икру метала, ну, в смысле, беленькую…

– Поздоровался с ней?

– Типа того.

– Почему не остановился?

– Так я и не знал ее… Секс – не повод для знакомства… Да у нас и секса не было… Я в принципе хотел, а она исчезла…

– Куда исчезла?

– Ну, я к Зойке зашел, а у нее другая соседка. Страшная, как моя жизнь! – Дрязнов шутовски схватился за голову. – Спрашиваю, где Ирка, а Зойка плечами пожимает. Домой, говорит, уехала, и с концами…

– Куда домой?

– Ну, из Курска она, если я ничего не путаю…

– А Зою как найти?

– Так она еще, наверное, учится. У них там пять курсов. Это на втором было… Ну да, должна учиться… А может, уже и выпустилась. Может, я что-то путаю… Командир, слышь, у тебя стольника не будет? Я ж тебе помог, да? Мне бы пивка…

Кустарев положил на грязный стол сторублевую купюру и продолжил разговор.

– В каком институте она училась?

– Блин, с памятью что-то стало, – возбужденно глядя на деньги, сказал Дрязнов.

Гриша забрал купюру, сунул ее в карман.

– Слышь, командир? Ну зачем так? Вспомнил я все!

Парень сказал, в каком институте училась Ира, и даже вспомнил фамилию своей бывшей подружки.

Кустарев поощрил его дополнительной соткой и пошел дальше – по следу.

* * *

Студенческая общага, гулкие коридоры, шумные парни, загадочно улыбающиеся девушки. По пути в четыреста сорок вторую комнату Кустареву попались как минимум две студентки, заслуживающие внимания. Почему-то вдруг захотелось, чтобы и Зоя Касатонова дружила со стандартами женской красоты. Но его надежды не оправдались. Пятикурсница выглядела неважно – и на лицо не симпатичная, и фигурка далека от стройности. Впрочем, от этого ценность Касатоновой нисколько не снижалась.

– Ну да, Ирка это, – кивнула Зоя, глядя на фотографию. – Ирка Аршинова… А ее что, милиция ищет?

– Вроде того, – кивнул Гриша, усаживаясь на стул за компьютерным столом.

Комната светлая, просторная, чисто здесь, уютно. Кровать всего одна.

– А что она натворила? – заинтригованно спросила Касатонова.

– А она могла что-то натворить?

– Ну, не знаю…

– Что вы не знаете, Зоя? Может, Ира возмущала ваше спокойствие? Может, вы заметили в ней склонность к правонарушению?

– Да нет, не заметила… И не мешала она никому… Просто было в ней что-то такое темное…

– В чем это проявлялось?

– Ну, она никогда никого не жалела…

– Например?

– Ну, мы как-то шли, а на дороге кошка раздавленная лежала. Кишки вывалились наружу, и их мухи облепили. Меня чуть не стошнило, а ей хоть бы хны. Смотрит, улыбается. Знаете, бывает улыбка широкая, а бывает почти незаметная. Вроде бы не улыбается, а улыбка есть. И у нее так же…

– Серьезное наблюдение.

– И еще к нам тут парень приходил, в Чечне воевал. Он рассказывал, как боевики головы нашим ребятам отрезали. Сам, говорит, видел, это у него на глазах все происходило. Все в ужасе, а Ирка улыбается. А глаза такие страшные… Спокойные, равнодушные… Ледяное такое равнодушие… Ну, может, мне показалось? Я, в общем-то, натура впечатлительная, – зажеманилась вдруг Зоя. И глазками кокетливо стрельнула.

– И где сейчас Аршинова?

– Ну, она с этим чеченцем сошлась…

– С каким чеченцем?

– Ну, я же говорила, к нам Алик заходил, который в Чечне воевал. Он у нас потом остался. Я к Ленке пошла, а он с Иркой остался… Ну, вы меня понимаете?

– Она и сейчас с ним?

– Ну, наверное… Они в прошлом году здесь были, я их видела.

– Здесь, в этой комнате?

– Нет. К Лешке заезжали. Алик – Лешкин друг, они вместе в армии служили. Только Лешка после армии в институт поступил, а он на контракт остался… Лешка все хотел, чтобы Алик тоже поступил, чтобы вместе с ним учиться, а он не соглашался. И сам учиться не стал, и Ирка институт из-за него бросила…

– Из-за него?

– Ну, вроде как из-за него, а как оно на самом деле… Училась она, прямо скажем, неважно. И не хотела учиться… В баскетбол хорошо играла. Маленькая такая, шустрая, руки быстрые, точные. Ее в студенческую команду звали, так она отказалась. «Не хочу, – сказала, – играть на публику, мне это неинтересно».