памяти Кузнецова включился своеобразный рубильник, давший силу для глубокого размышления. Он теперь мог выстраивать ходы наперед для достижения поставленной ему командованием одной из главных целей — привести в исполнение народный приговор палачу украинского народа Эриху Коху. События развивались стремительно…

Уже в марте 1943 года Медведев отправил в Центр шифровку. В одной из ее частей говорилось:

«Зиберт стал прощупывать возможности обер-ефрейтора и выяснил, что тот подчиняется фактически лишь двум офицерам: командиру своей части подполковнику Шиллангу и капитану войск СС Бабаху — адъютанту Коха и своему земляку. Между ним и Бабахом установились в силу земляческих уз довольно близкие отношения, тем более что Шмидт хоть и был сейчас всего лишь обер-ефрейтором, но в гражданской жизни считался авторитетным в своих краях кинологом, а немцы, как всякий знает, всегда были большими почитателями собак, потому высоко ценили квалифицированных специалистов в этой области.

Как адъютант… Бабах имел возможность устроить любому человеку, которому симпатизировал или в котором был заинтересован, аудиенцию у своего шефа, подписать желанную бумагу или, наоборот, угробить ее…»

В этой же телеграмме командир отряда «Победители» сообщал о том, что в Ровно поползли слухи о подготовке гитлеровцами на Восточном фронте крупномасштабного наступления. Изучение тысячекилометровой линии фронта даже неискушенному человеку сказало бы о том, что это наступление начнется летом в районе Курского выступа. Дата пока неизвестна…

А тем временем разведчики-медведевцы фиксировали активизацию перевозок по железным и шоссейным дорогам, перемещения в сторону Орла и Курска транспортов с вооружением и личным составом.

Как писал Теодор Гладков, «…уже после войны было подсчитано, что немцы бросили в мясорубку на Курской дуге 70 % своих танковых дивизий и около 65 % всех боевых самолетов. Воистину Гитлер, как азартный игрок, утративший благоразумие, все поставил на карту — и проиграл!»

Однако он ставил на победу, оправдывая уничтожение противника, стоящего, как он считал, ниже его солдат по расе.

«Природа жестока, — говорил Гитлер, — поэтому мы должны быть такими же. Если я пошлю цвет немецкой нации в стальную грозу грядущей войны, не испытывая даже малейшего сожаления о пролившейся драгоценной немецкой крови, то разве не будет у меня права ликвидировать миллионы представителей неполноценной, размножающейся, подобно насекомым, расы».

Но в войне на Курской дуге он лишился благоразумия и оказался битым советскими броневыми ратями — не помогли ни «тигры», ни «пантеры». Советская сторона победила в той битве высочайшим духом солдат, офицеров и броней шустрых «тридцатьчетверок» после упреждающего артиллерийского вала по выдвинувшейся на позиции пехоте для мощного наступления. Они сражались за свою священную землю, поруганную гитлеровским кованым сапогом. Вообще землю как территорию бесноватый фюрер называл переходящим кубком, который всегда стремится попасть в руки сильного. Знать, слабая рука оказалась у вермахта…

25 мая 1943 года Кох прилетел в Ровно. На шоссе от аэродрома до рейхскомиссариата Кузнецов с группой партизан с противотанковыми гранатами патрулировали места проезда Коха с целью совершения теракта. Но он проехал другим путем, где не было партизан-ликвидаторов. Замечено, когда человека вводят в ступор ответы на вопросы о том, как же лучше разрешить проблему, и это состояние длится долго, потом приходит разочарование, а за ним вдруг… вспышка озарения. Поэтому существует единственный способ разорвать цепь неудач, как бы очнуться и поймать за хвост птицу возможной удачи, честно признавшись себе: «Я был неправ! Не в ту дверь стучался!» Да, это тот миг, который называют озарением. Думается, каждый из нас хотя бы один раз испытал это явление на себе, кто подсознательно, кто сознательно. Оно переносит человека от состояния сплина до эйфории.

Кузнецов вспомнил, что у семнадцатилетней Вали Довгер после гибели отца остался абсолютно подлинный документ о ее немецких корнях, который ей выдал ее школьный товарищ Людовик Яворский, служащий во властных структурах Ровно. Биография «подтверждала», что отца убили партизаны, она осталась одна с больной матерью и без работы.

Решение «зарегистрировать» брак с фрейлен Довгер пришло на ум «фронтовику» Паулю Зиберту у самого Коха. Через Шмидта и Бабаха заявление дошло до гауляйтера. Аудиенция была назначена на 31 мая. Вале была передана повестка с необходимым официальным уведомлением. Сложностью для нее было называть своего «жениха» Паулем, а не Николаем Ивановичем и обращаться к нему на «ты». План организации встречи с Кохом у обер-лейтенанта Пауля Зиберта начал реализовываться…

* * *

Партизанам-разведчикам отряда «Победители», база которых располагалась в сарненских лесах, сам бог велел наладить контакты не только с советским подпольем станции Здолбунов, но и в городе Сарны. По указанию командира отряда «Победители» полковника Д.Н. Медведева начальнику разведывательно-диверсионных групп на транспортных линиях связи опытному чекисту Виктору Васильевичу Кочеткову был отдан приказ — обосноваться с группой партизан на хуторе Виры и оперативно «оседлать» участок железной дороги Сарны — Клесов для проведения диверсий…

В Сарнах в период оккупации всей диверсионной работой занимался партизан Федор Маслюк, а разведывательной деятельностью — Юлия Сохацкая. По заданию руководителя Сарненского подполья Муради Камбулатовича Фидарова она устроилась служанкой к немке Гурской. Последняя почти каждый вечер устраивала вечеринки, на которые приходили офицеры вермахта и гестапо. Из их пьяной болтовни Юля получала ценнейшую информацию. В частности, Сохац-кой стало известно о планах гитлеровцев начать проведение карательных операций против партизан в направлении сел Страшево и Немовичи. Узнала она и о прибытии в город новых войсковых подразделений, и о решении Эриха Коха об отправке новой партии украинской молодежи на работу в Германию в городах Ровно, Здолбунов, Сарны, Дубровица. Вся эта информация через Фидарова была передана в штаб отряда Медведева.

Кроме того, она сообщила, что большая группа карателей, состоящая в основном из эсэсовцев и приданных им вооруженных оуновцев, нацелена атаковать штаб отряда Медведева в районе села Рудки Бобровской.

Но не дремало и местное гестапо…

Вскоре оно поручило местному полицаю Скобко выследить одного из партизанских подрывников И. Наумца. Это он с друзьями — А. Бегуном, П. Тишкевичем и К. Момотком только на участке железной дороги Сарны — Ковель пустили под откос полдесятка эшелонов противника с личным составом и боевой техникой. Гестаповцы поручили проведение операции по задержанию группы партизан оуновскому главарю «Мухе», который по наводке Скобко на одном из хуторов близ Сарн организовал засаду. Герои-партизаны были задержаны и тут же расстреляны бандеровцами.

После этой трагедии Фидаров предупредил Юлию Сохацкую, что она попала под подозрение. Да и она сама стала замечать за собой «хвост» — слежку, сопровождающую ее «от дверей до дверей»…

С наступлением темноты Юлия покинула свой дом, и вскоре оказалась на околице села Працидки, вблизи хутора Ямица. Там уже свирепствовали бандеровцы. Она бросилась на Мочулянские хутора, где проживал связной. Вместе с ним она решила идти в отряд, чтобы рассказать о кровавом разгуле банды