— Ахира!

Гном молча взглянул на него снизу вверх.

— Что дальше?

Ахира пожал плечами.

— Думаю, возвращение домой. На данный момент по крайней мере.

— Знаю. Я просто хотел…

— Ты хотел бы, чтоб битва была бескровной, по крайней мере — для нас. А еще — чтобы Вотансен заботился о наших так же, как о своих. И чтобы мир был простым и добрым и чтобы любую возникающую проблему можно было решить ударом меча… Верно? — Ахира покачал головой. — Так не бывает, Карл. — Гном воткнул рукоять секиры в песок и, набрав полные его ладони, принялся оттирать с лезвий засохшую кровь. — Просто — не бывает. Ты пытаешься начать революцию — такую, что потрясет этот чертов мир, что поставит его с ног на голову. Что там Торо говорит — что из сваренных всмятку яиц революции не высидишь?..

Прежде чем мы победим, прольются реки крови. И не только вражеской. Погибнет много хороших людей — и погибнет страшно. Такова правда, Карл. Так?

Карл кивнул:

— Так.

Ахира так долго молчал, что Карл совсем уж было решил: гном закончил.

Но когда Карл собрался заговорить, Ахира покачал головой.

— На самом-то деле вопрос в том, считаешь ли ты, что цель оправдывает средства. — Ахира хмыкнул. — Жутковато звучит, не находишь?

— Нахожу. — И все же Ахира прав. Мир — не добрый, милый, чистенький и уютный уголок. И желание, чтоб он таким был, его не изменит.

Секира очистилась. Гном поднялся, привязал ее к груди, отряхнул ладони и причесал пятерней волосы.

— Ты спрашивал, куда мы пойдем дальше. Думаю, вернемся по берегу к клану Вотан. Ганнес говорит, корабль рабовладельцев там и почти без охраны. Мы захватим корабль, перебьем стражу, освободим мелцев и людей Ганнеса. Потом отдадим корабль Ганнесу…

— Мы должны ему корабль.

— На самом-то деле — два. Пусть высадит нас как можно ближе к тракту Пандатавэй — Метрейль. Прикупим лошадей — сколько надо — и вернемся в долину.

К ним подошел Чак.

— Если не думать о Раффе — мы сработали здесь не так уж и плохо, — заметил он. — Маги потеряли одного из своих; может, больше им не захочется посылать членов своей Гильдии в набеги за рабами на Мелавэй.

К черту. Какое мне дело до… Карл оборвал себя. Да, мелцы оказались не таким уж приятным народом. И что ж теперь — пусть на их шеях защелкивают ошейники?

Его подергали за руку. Эйя.

— Я пойду с вами. Не могу оставаться здесь.

Тэннети притянула ее к себе.

— Никто не заставит тебя остаться. — Она похлопала по рукояти меча. — Клянусь тебе.

— А как же Рафф? — тоненько спросила Эйя.

На это ответа не было. Убийство Вотансена ничего не изменит. Рафф мертв — мертвым он и останется. Как Джейсон Паркер. Как Фиалт.

А возможно — как и все мы, прежде чем все кончится. Карл поднял свой собственный меч, надел, застегнул на поясе пряжку. На миг сжал акулью рукоять. Она легла в ладонь уютно, знакомо.

— Ганнес, ты уверен что у работорговцев не было с собой второго мага?

— Уверен, — кивнул Ганнес. — Но тебе-то что? У тебя же есть меч…

Карл не ответил. Взял меч Арта Мирддина, подержал в ладонях. В ясной стали отражался огонь «Бородавочника».

И снова темные тени побежали по клинку, складываясь в четкие письмена. Сохрани меня, говорили они.

Нет.

Карл подошел к краю берега и продолжал идти, пока вода не поднялась ему до колен.

Обеими руками сжав рукоять, он поднял меч. Что ж, Дейтон, ты заставил меня делать за тебя твою черную работу. Возможно, я умру, истеку кровью — как Рафф.

— Но не мой сын, Арта Мирддин. Не мой сын.

Меч описал три круга над Карловой головой — а потом, со всей силой, какая у него оставалась, воин швырнул его в Киррик.

А потом повернулся и пошел к берегу, не заботясь, куда упадет клинок.

Ахира встретил его потрясенным взглядом.

— Ты только посмотри!

Карл оглянулся. Призрачные сияющие пальцы возникли из моря, вцепились в меч и увлекли его под воду. Мгновенный взблеск — и клинок исчез.

На время.

Не важно, где ты сохранишь для него меч — можно и здесь. Карл тряхнул головой. Не мой сын.

— Ладно, ребята, пошли. До клана Вотан топать и топать.

Чак кивнул.

— Несколько суток пути, быстрый бой, пара дней на подготовку пиратского суденышка к выходу в море, десять дней морем, еще пара-тройка десятидневий верхом — и мы дома.

Тэннети пожала плечами.

— Нашел трудности, тоже мне!..

Дом — то, откуда мы берем начало;

Взрослеем мы — и окружает нас

Мир чуждый, жизнь и смерть перемешавший

Узором странным. Ни вчера, ни завтра,

ни одиночества; а жизнь сгорает…

Т. С Элиот

Тэннети пустила Пиратку рысью, поравнялась с Карлом и заставила лошадь идти шагом.

Морковка вздернула голову и заржала: Карл направил ее в высокую траву.

— Тише, Морковка! — Он похлопал кобылу по шее, потом глянул на Тэннети. — Не делай так больше: она любит быть впереди.

Она пожала плечами. Возможно, и было что-то, заботившее Тэннети меньше, чем желания Морковки, но представить себе нечто подобное было трудно.

— Долго еще?

Прекрасно. В этом походе я избавлен от Словотского с его вопросом: «Мы уже приехали?» Вместо этого Тэннети донимает меня вопросом: «Долго ли еще ехать?» Три раза утром, четыре — днем, два — у вечернего костра. По ней можно сверять часы. Будь у меня часы.

На то, чтобы добраться на новой «Мести Ганнеса» до маленькой рыбацкой деревушки в Хиндейле, ушло несколько недель. Потом — пара недель до Пустоши по тракту Пандатавэй — Метрейль, еще месяц — чтобы обогнуть Пустошь и добраться до предгорий Терранджи.

Разумеется, можно было бы добраться и побыстрей, не наскочи мы близ Венеста на тех работорговцев. Крюк, чтобы их нагнать, стоил нам недели. Самое меньшее. Хотя дело того стоило: они заполучили мешок монет, трех коней и еще одного бойца в отряд.

Пейлл оказался весьма неплохой «прибавкой» — Карл еще не встречал следопыта столь одаренного, как этот эльф.

Он обернулся взглянуть на отряд: эльф ехал позади пони Ахиры, Чак и Эйя держались по бокам гнома — Ахира давал очередной урок английского.