— От барона Вольфа любимому императору Карлу. Словенский конунг Гостомысл вышел в устье Невы. Куда они собираются идти дальше, никому не известно. Они встали лагерем в устье Невы и чего-то ждут. Дружина у конунга Го-стомысла небольшая. Возможно, они хотят идти на Данию.

— Пустяковое сообщение. И стоило было Вольфу тратить силы, чтобы присылать его? — проговорил с недоумением Карл.

Гонец поклонился.

— Я исполнил указание моего хозяина. И замыслы его мне неведомы.

— Ладно, — махнул рукой Карл и спросил: — А зачем этому Гостомыслу Дания?

Гонец опустил свиток и пояснил:

— Готлиб, брат датского конунга Годофрида, в прошлом году пытался убить своего брата, чтобы захватить трон. Но затея его провалилась, и Годофрид изгнал его из пределов Дании, объявив, что если он снова появится в Дании, то повесит его на первом же дереве.

— Надо было сразу его повесить, — заметил Карл. — Нет ничего хуже соперников на трон.

— Готлиб последовал совету брата и ушел из Дании, но с малой дружиной пошел в славянские земли. Здесь ему удалось захватить главный город славян. При этом в битве погиб конунг славян Буревой.

— Опасный был воин. Это хорошая весть. Теперь славяне без конунга, а это дает нам возможность... — промолвил Карл.

Но гонец продолжал.

— Но недавно сын Буревоя, Гостомысл, выгнал Готлиба из города и, преследуя его, дошел до Невы, где Готлиб после бегства из Словенска встал лагерем. Готлиб, испугавшись славян, не принял битвы и под покровом ночи ушел.

— А кто такой Гостомысл? — спросил Карл.

— Гостомыслу всего двенадцать лет. У него небольшая дружина, так как дружинники отца, не веря в него, разошлись по другим дружинам, — сообщил гонец, оторвавшись от свитка.

— Мальчишка?! Как же он сумел прогнать небольшой дружиной такого опытного разбойника, как Готлиб? Знаю, знаю я этого волка: цепок, никому пощады не даст. Брата пытался не раз убить.

— Говорят, Гостомысл молод, но умен и решителен. Он поклялся отомстить Готлибу, — сказал гонец.

— Победа над Готлибом приведет к нему множество воинов, — сказал Карл.

— Это уже произошло, — сказал гонец.

— То есть?

— Осенью Готлиб посылал гонцов за помощью. За зиму собралось войско в шесть тысяч норманнов. Весной они пошли к Готлибу, но, не зная дороги, остановились на берегу Невы. Таким образом, когда Готлиб побежал от Гостомысла, он нашел себе в помощь целое войско. Но, побоявшись битвы с Гостомыслом, он снова бежал, взяв с собой только одних данов и бросив пришедших ему на помощь норманнов.

— Оказывается, я ошибся — Готлиб не волк, а трусливый шакал, — с негодованием проговорил Карл.

— А Гостомысл этих воинов взял к себе, — сказал гонец.

— Ужасно! — воскликнул Карл. — Он и в самом деле может побить Годофрида за грехи его брата.

— Пока он стоит лагерем на острове.

— Пока. Хотя нам и нет угрозы, но надо что-то делать.

Карл замолчал. Придворных он не спрашивал. Поэтому свои советы они придерживали при себе.

Наконец Карл очнулся. Заметив это, слуга, жаривший подсвинка, доложил:

— Император, мясо готово!

— Давай! — сказал Карл.

Слуга отрезал большим острым ножом окорок и положил его на деревянное блюдо.

В походе и на охоте Карл предпочитал простую посуду.

Слуга подал блюдо императору, Карл поставил блюдо на колени и, вынув небольшой нож из голенища сапога, сделал в окороке надрез. Мясо легко поддалось, обнажая белое сало и коричневую мякоть.

Отрезав небольшой кусочек мяса, Карл кончиком ножа отправил его в рот. По губам потек жир.

Довольно щуря глаза, Карл предложил дружинникам:

— Угощайтесь, господа.

Слуги быстро нарубили топориком подсвинка на куски и раздали дружинникам.

Ели, запивая вином, под здравицы императору.

Съев почти половину окорока, Карл проговорил:

— Я принял решение.

Все замолчали и устремили взгляда на императора. Император заговорил:

— Славяне — злейшие наши враги. Но до сих пор они вели себя тихо. Конунг Буревой не тревожил наши границы. Но с появлением у них молодого решительного вождя они становятся крайне опасны, потому что любой молодой вождь в первую очередь старается покорить своих соседей, тем самым обезопасив свое государство. Если славяне объединятся, то они будут непобедимы. Наши общие соседи — славяне-обориты. Мы с ними дружим, поэтому надо натравить их на остальных славян...

Карл замолчал.

Один из дружинников проговорил:

— Ваше Величество — на юге есть славянское племя ляхов. Они злейшие враги всех остальных славян. А дальше авары. Хазары — этих против славян подстрекают ромеи.

— Да, и этих надо стравить, пусть все воюют друг с другом. И еще я накладываю запрет на продажу словенам мечей.

— Это не поможет. У словен есть хорошие кузнецы, их мечи самые лучшие в мире. Кроме того, арабы давно стремятся к установлению с ними торговых отношений, — заметил дружинник.

— Хорошо. Пусть тогда наши купцы скупают у словен мечи. Но я запрещаю расплачиваться за оружие золотом и серебром.

— А чем же?

— Горшками, посудой, стекляшками, всем тем, что непригодно в войне.

Гостомысл давно принял решение, что вернется в Словенск, о чем он и говорил Лисьему хвосту. Однако решение для окружающих должно было быть обоснованным, поэтому, когда лагерь был устроен, Гостомысл приказал прислать к нему волхвов и вместе со старшей дружиной устроил волхвование.

Волхвы изрядно потрудились, но ничего внятного на этот раз не смогли ответить, и Гостомысл лег спать, надеясь, что к нему придет Девана и скажет ему, что дальше делать.

Девана тоже не пришла. Это насторожило Гоетомысла.

В поход он вышел, чтобы убедить словен, что он, несмотря на свой молодой возраст, способен быть их вождем.

Готлиб бежал, не вступая в сражение. Такой ход событий вполне устраивал Гоетомысла. По крайней мере он рассчитывал на это перед выходом в поход.

Но теперь, когда боги не дали совета, у него возникло сомнение, что его возвращение в Словенск без убедительной победы над врагом, будет воспринято как подтверждение его силы.

Утром Гостомысл снова отправил разведчиков на поиски Готлиба.

Больше недели войско Гоетомысла стояло лагерем на острове. Чтобы войско не скучало, Гостомысл каждый день снаряжал отряды на охоту и на ловлю рыбы.

Сам ходил на охоту с малой дружиной.